Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

РЖЕВСКИЙ ПОЛИГОН

По благословению епископа Выборгского и Приозерского Варнавы 10 сентября на пороховом складе Ржевского полигона, на 4-м км Дороги жизни (предполагаемом месте расстрела свт.Вениамина Петроградского), прошла Божественная литургия. Все присутствующие соборной молитвой почтили память свт.Вениамина и всех жертв красного террора.

Расстрелы в Петрограде 1918—1921 годов шли волнами, из которых самыми значительными были казни периода осени 1918-го («красный террор»), лета 1919-го (под наступление Юденича на Петроград), весны (расстрел моряков восставшего Кронштадта) и осени (расстрелы по «делу Петроградской боевой организации») 1921 года.

Всего, по доступной официальной статистике, расстреляно в Петрограде в 1918 году 1169 человек (из них непосредственно за контрреволюционную деятельность — 754 человека, в ходе «красного террора» — 457 человек; в 1919 году — 677 человек (за контрреволюцию — 226 человек). По 1920 году официальных сведений нет. В 1921 году по делу Кронштадтского восстания было приговорено к расстрелу 2103 человека. Разумеется, эта статистика не учитывает бессудных казней, проводимых местными совдепами и чрезвычайками (когда топили бывших офицеров и вообще контрреволюционеров в Финском заливе в 1918 и 1919 годах, мстили за смерть Карла Либкнехта и Розы Люксембург расстрелами великих князей в Петропавловской крепости в январе 1919-го и т.п.).

Этих людей казнили небольшими группами в самых разных местах, выявить которые пока не удалось. Hо даже если ограничить задачу поиском мест исполнения казней по официальным приговорам и постановлениям, то мы оказываемся в достаточно сложной ситуации, так как сегодняшние хранители документов утверждают, что о расстрелах 1918—1921 годов им ничего не известно. По этой причине поиск места казней 1918—1921 годов приходится вести, опираясь исключительно на воспоминания и свидетельства современников и доступный картографический материал. Особую окраску этой проблеме придаёт то, что в августе 1921-го вместе со своими однодельцами по делу ПБО был расстрелян Hиколай Степанович Гумилёв, и нахождение места его казни является общенациональной задачей.

Свидетельства о месте расстрелов того времени разбиваются на несколько групп. Во-первых, это свидетельства современников. Их много, они рассеяны по многочисленным эмигрантским источникам, но, как правило, непротиворечивы.

Святитель Вениамин

«Hочью разбудили его (фельдшера И.H.Роптина), посадили в автомобиль и повезли на полигон по Ириновской железной дороге и заставили его, в качестве «медицинского персонала», присутствовать при расстрелах. «Понимаете ли, одних расстреливают, а другие уже голые у костра жмутся… женщины, мужчины, все вместе. Женщины ещё мужчин утешают».

«Расстрел был произведён на одной из станций Ириновской ж.д. Арестованных привезли на рассвете и заставили рыть яму. Когда яма была наполовину готова, приказано было всем раздеться… Часть обречённых была насильно столкнута в яму, и по яме была открыта стрельба. Hа кучу тел была загнана и убита тем же манером и остальная часть. После чего яма, где стонали живые и раненые, была засыпана землёй».

«В три часа ночи из гаража чрезвычайки во двор Гороховой, № 2, подаётся пятитонный грузовик… по списку скованных попарно выводят во двор и сажают в автомобиль. Hа закрытые борта грузового автомобиля тесным кольцом садятся вооружённые коммунары, машина трогается и катит на артиллерийский полигон на Ириновской железной дороге. Две легковые машины сопровождают грузовик с арестованными…»

«Зимой в 1921 году расстрелы на артиллерийском полигоне Ириновской железной дороги прекратились, и арестованных стали отправлять на полигон Царского Села. Hа первом полигоне по Таганцевскому делу были расстреляны две крупные партии, одна в 61 человек, другая в 17 человек. Hа втором — восемь человек».

В этой группе свидетельств место расстрела описывается устойчивым словосочетанием — как «артиллерийский полигон на Ириновской железной дороге». Процедура казни включает перевозку осуждённых на автомашинах до места расстрела, раздевание на месте казни и расстрел у выкопанных ям.

Таким образом, описываемой источниками территории «артиллерийского полигона на Ириновской железной дороге» в наибольшей степени соответствует пустынный лесной участок Ржевского артиллерийского полигона, прилегающий к Рябовскому шоссе между бывшими станциями Ковалево и Приютино. Этот лес представляется тем более вероятным местом проведения казней, что он не только отделён от внешнего мира охраняемой внешней границей полигона, но и от самой территории полигона изолирован долиной реки Лубьи.

Пустынность и изолированность этого леса в своё время привлекла внимание руководства полигона, и в центре участка, примерно в 300 метрах от Рябовского шоссе, близ берега Лубьи был построен обвалованный двухэтажный кирпичный пороховой погреб с караульным помещением и подъездной дорогой. Исходя из имеющихся описаний процедуры проведения расстрелов, можно достаточно обоснованно предположить наличие в районе проведения казней какого-то центрального стационарного помещения (для хранения инвентаря, складирования снятой одежды и возможного использования в качестве накопителя для временного размещения осуждённых), а также подъездной дороги, ведущей в глубь расстрельной территории. Всему этому идеально отвечает по месторасположению как сам уединённый пороховой погреб, так и караульное помещение перед ним.

Сразу же после избрания на петроградскую кафедру святитель заявил: «Я стою за свободную Церковь. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от неё пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой. Самая главная задача сейчас — это устроить и наладить нашу приходскую жизнь».

Святитель Вениамин на процессе

В то смутное время трудно было найти человека столь далёкого от политики, как митрополит Вениамин. Приступив к осуществлению своей программы, он все силы направил на защиту православного народа России от жесточайших гонений, воздвигнутых на него врагами истины Христовой. По сути, они начались в январе 1918 года, после издания декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», который на деле воспринимался властью на местах как сигнал к повсеместному уничтожению главным образом Русской Православной Церкви и её служителей, к грабежу церковного имущества. По всей стране прокатилась волна закрытия и разрушения храмов и монастырей, осквернения и уничтожения святых икон и мощей, массовых арестов, пыток, ссылок и казней епископов, священников, монахов и монахинь, мирян, лишения Церкви и её служителей материальных средств к существованию.

Насилие над Церковью не прекратилось и после окончания Гражданской войны. Небывалая разруха и голод, охватившие страну в 1921 году, послужили поводом для новых гонений на Церковь, которые проводились под лозунгом «похода пролетариата на церковные ценности». Их изъятие в Петрограде началось в марте 1922 года. Митрополит Вениамин ни минуты не колебался в решении этого вопроса. Являя пример высокой христианской любви, он благословил передачу церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих, рассматривая это решение как исполнение своего пастырского долга. «Мы всё отдадим сами», — говорил святитель.

Однако к голосу владыки Вениамина власти не посчитали нужным прислушаться. Они объявили, что ценности будут изъяты в формальном порядке как «принадлежащее государству» имущество. В городе, в некоторых церквах, уже началась их конфискация. Изъятие ценностей сопровождалось волнениями народа, но серьёзных беспорядков, острых столкновений и арестов пока ещё не было. Чувствовалось приближение расправы. Её ускорило опубликованное 24 марта 1922 года в «Петроградской правде» письмо двенадцати лиц — организаторов обновленческого раскола: они обвиняли всё верное Святейшему Патриарху Тихону духовенство в сопротивлении изъятию церковных ценностей и в участии в контрреволюционном заговоре против советской власти. 29 мая 1922 года последовал арест митрополита Вениамина, а 10 июня того же года началось слушание дела, к которому было привлечено ещё 86 человек.

Святитель Вениамин на процессе был, как и всегда, простым, спокойным, благостным, убеждающим в невиновности других людей. Перед лицом ожидавшей его смерти он, обращаясь к трибуналу, произнёс: «Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нём ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе€, возложу на себя крестное знамение (святитель при этом широко перекрестился) и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за всё».

5 июля 1922 года трибунал объявил приговор. 13 августа 1922 года священномученик Вениамин был расстрелян.

Известны слова священномученика Вениамина Петроградского: «Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я жизнь свою отдал, и я счастлив тем, что народ платит мне тою же любовью, и он же поставил меня на то место, которое я занимаю в Православной Церкви».

Предположительно, на Ржевском полигоне были расстреляны и погребены митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (Шеин), профессор кафедры уголовного права Петроградского университета Ю.П.Новицкий и юрисконсульт Александро-Невской Лавры И.М.Ковшаров.

vyborg@mpatriarchia.ru