Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Заметки священника

ПЕЧАЛЬ ПО НЕБУ

МЕЧТЫ, МЕЧТЫ…

Снова рискну поднять непопулярную тему: мечты — стоит ли их опасаться человеку верующему либо они вполне естественная жизнь нашего ума, чувств, впечатлений, и за ними вполне могут быть самые добрые намерения и начинания? На первый взгляд, что в них такого страшного и опасного, в лучшем случае — пустое. Да вот только взгляд этот поверхностный, лукавый. Некоторые, наверное, будут удивлены, но именно мечты — главные и коварные проводники страстей в сердце человека. Они никогда не бывают безобидными, и это еще опаснее, чем открытая и грубая страсть. Украл человек — и знает, что украл. Соврал — и мучается, что не сказал правды, а может, и сожалеет, раскаивается. А ежели помечтал о несбыточном — где тут урон для души? Вон весь Интернет забит благочестивыми мечтами на православных страницах. Чего только стоит призыв к «кармическому покаянию» или к жизни «в гармонии», а то и к жизни «без грехов». Это и есть плод мечты, пустые и несбыточные желания под маской православия.

Вот что пишет о мечтательности святитель Игнатий: «Дозволение себе мечтательности есть отверстая дверь в область лжи — этого непременного условия и начала погибели человека; дозволение себе мечтательности есть отступление от истины и произвольное самообольщение». Уж какая тут безобидность, когда тут начало погибели! Вот и задумаешься, что хуже: неприкрытый грех либо мечта о собственном благочестии, подвиге, исключительности, а то и богоизбранности. Аскетика, покаяние — это тяжёлая работа, и в бальном костюме много не наработаешь. А любая недоделанная работа за таковую вообще не считается, иногда доделывать и переделывать намного труднее, чем сделать заново. Мечты и в мирской жизни весьма пустое и безполезное занятие, а уж в духовной — прямо опасное. Вот и получается: мечтать вредно, хоть и принято говорить наоборот.

Особенно часто встречается в нашей жизни «мечтательное покаяние»: это когда человек, а чаще дама, наделённая богатым воображением, видит «неисчислимую бездну своих грехов», и так ей нравится себя, родимую, такою представлять, что попробуй только разубедить её в этой благочестивейшей мысли, что она, мол, и не такая грешная. Такое начнётся — только держись! Так неприметно вкрадывается в души вместо мечты о мнимом покаянии уверенность в красоте и достоинстве собственного подвига: «видеть свои неисчислимые» — каково! Пред такой душой и руки порой опускаются — рад бы помочь, да нечем. Мечтательность обольщает, да так, что потом годы уходят, а душа так и остаётся в мечте. Могу в связи с этим поделиться метким советом святителя Игнатия в подобном случае (кто захочет, по отрывку найдет и весь совет), он очень отрезвляющий: «Покаяние, приличествующее благочестивому хрис-тианину, живущему посреди мира, — сосчитываться ежедневно вечером со своею совестию. И предовольно! Если христианин будет стараться жить по заповедям и ежедневно проверять себя, то мало-помалу стяжет сокрушение духа, которое ещё далеко отстоит от покаяния —
ви΄дения. Вам приходила (извините за деревенские выражения: хороши, метко в цель попадают!) только дурь, гордая дурь! Мне она известна, сам в ней непрестанно: а потому Вас предостерегаю».

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Мы все, наверное, желаем иметь хоть малую возможность быть изредка рядом с настоящим верующим человеком. Ведь такие люди — как глоток свежего воздуха для измученной страстями души. Жаль, мало кто имеет в действительности такую возможность. Когда такие люди есть или были рядом, мы не очень-то ценили такое общение, а вот когда их не стало — и рад бы поговорить, да не с кем.

Вспоминаю свою беседу с одним таким человеком. Её звали Ия Андреевна, прожила она долгую жизнь, и с самой своей юности была в руках замечательных духовников. Сначала известный уральский старец иеросхимонах Константин Шипунов вёл её по узкой тропинке духовной жизни, потом монахиня Мастридия в Тобольске много учила её смирению и терпению. Давал свои советы и наставления преподобный Кукша Одесский, потом архимандрит Тихон Агриков принял в свои руки её душу; в общем, искренняя душа, стремящаяся к Богу, не останется без нужного попечения. Так вот она однажды рассказывала, как она с трудом решила одно своё затруднение, а именно не знала, в свой короткий отпуск куда поехать — к матери Мастридии в Тобольск или к отцу Тихону в Лавру. Думает: матушка — простая монахиня, а батюшка — архимандрит, ведь монахини архимандритами не бывают. Поехала она всё же в Тобольск. Пришла к матери Мастридии, а та ей прямо с порога: «…И архимандритами бывают». Бедная девушка не знала, куда глаза девать от смущения.

Так вот, оглядываясь на свою многоскорбную жизнь, Ия Андреевна глубоко вздохнула и сказала: «Какие были великие подвижники рядом с нами, а ведь они судить нас будут, когда придет время». Я тогда не обратил внимание на её слова, а вот теперь и сам начинаю понимать: встреча с духовным человеком обязывает тебя к главному — как следует спросить себя: что мешает тебе гореть, как они? Трудный вопрос. Что ни ответишь — всё невпопад. Вспоминаю замечательных людей рядом с собой и спрашиваю себя в который раз: что мешает? Конечно, на этот вопрос ответов всегда хватает. Легче порой сказать, что не мешает. Только давать себе эти ответы язык не поворачивается, вспоминая, сколько выпало на их долю страданий и испытаний и чем сегодня огорчаемся мы. Сказали тебе прямое слово в глаза — мы уже и в плач. Не посмотрели на тебя с любовью и приятной улыбкой — мы в обиду. А перед моими глазами тихая и всегда весёлая Ия Андреевна, у которой, как ей когда-то преподобный Кукша сказал, — что ни крест, то пудовый. Водянка, диабет, порок сердца, рак и гипертония, — и ни разу я не видел её в тоске или унынии. Всегда радостная, приготовит шаньги (ватрушки с картофелем) и приговаривает: «Ешь, ешь, не зевай, только брови поднимай!»

СВОЙ КРЕСТ

У святителя Игнатия есть такие удивительные слова в проповеди на сегодняшний праздник: «Кто принял крест свой, отвергшись себя, тот примирился с самим собою, с обстоятельствами своими, с положением своим, внешним и внутренним, тот только может разумно и правильно последовать Христу».

На первый взгляд — ничего особенного, ну примирился, что в этом такого? Мы ведь и не ругаемся с самими собой, как правило. Только тут речь о другом. Редко сегодня встретишь человека мирного, то есть такого, что рад всему: и хорошему и плохому, и бедности и богатству, и славе и поношению, — кто ко всему относится мирно, смиренно и кротко. Думаю, что мало таких и вы встречали. Ровные люди истощились до крайности. Чего далеко ходить — достаточно на себя посмотреть. Сегодня тихий — завтра громкий, сегодня весь мир прощаешь — а завтра за пустяк съесть готов. Какая тут мирность, тихость, ровность — душа как маятник: то в одну крайность, то в другую. Это всё от того, что мы не умеем и не учимся правильно нести свой крест. Не хватает нам ни мудрости, ни терпения: то вдруг бежим к Богу, то от Него вприпрыжку — слаб человек.

Как же обрести мирность и мерность, как в действительности, а не в представлениях о себе отвергнуться себя? Я много раз думал и страдал над этим вопросом. И, наверное, до конца не понимаю, как к этому приблизиться, где найти мир с самим собой. Первое, что бросается в глаза, — конечно, в молитве. Молящийся человек непоколебим, он как скала духовная, как камень. Ничто его не может лишить мира. Только вот как быть тем, кто в молитве пребывать постоянно не обучен, не привык? Им за что держаться? Конечно, за сокрушение сердца. Упустил мир, потерял себя хоть на минуту — вот и сразу за раскаяние, за покаяние. Мне иногда даже кажется, что и хорошо бы иной раз получить ни с того ни с сего хорошую затрещину, не грех и другую щёку подставить, не хватает порой внешнего усилия. Только и с раскаянием не всегда получается. Трудно это при нашей-то гордости. Уже простое раскаяние — тяжкий крест. Для покаяния нужно хоть немного жить ради Христа, то есть Его заповедями, а мы пока — всё больше своей волей.

Только одно верное средство всё же я знаю: это печаль по Небу. Ей не учат в школе, не преподают в семинариях, мало кто говорит о ней, она редкое свойство души. Она обильно присутствует в Евангелии, в писаниях святых, в молитвах праведников. Она неприметна на первый взгляд и мало понимаема. Зато когда она есть, тут на земле готов примириться и с самим собой, не только с другими, ради того, чтобы она просто была. Я, может, невнятно говорю, неопределённо. Кто-то скажет, наверное: что за ерунда, где вы это прочитали? Я и тут не буду спорить: кто болел этой печалью, меня поймёт, а кто не болел, ему и не объяснишь. Когда в сердце эта тихая и постоянная боль, то даже в те минуты, когда о ней забываешь, она никуда не девается. Она просто есть. Она примиряет человека со всем миром; мало того, с ней не страшно и на крест. Именно с этой печалью такой тяжёлый свой крест рано или поздно станет Крестом Христовым.

Иерей Никита ИВАНОВ