Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Подвижники XX столетия

«ПОСЫЛАЮ ТЕБЯ НА СТРАДАНИЯ»

В этом году, 12 августа, исполняется 50 лет со дня блаженной кончины митрополита Мануила (Лемешевского) (1884—1968), чьё имя навсегда войдёт в историю Русской Церкви как неустрашимого архипастыря-молитвенника, отстоявшего чистоту Православия в Петроградской — Ленинградской епархии, практически полностью перешедшей в 20-х годах в руки обновленцев. К этой дате издательство «Царское Дело» подготовило жизнеописание приснопамятного митрополита, основанное на его дневниках, письмах и иных архивных документах. Книга называется «Молитвой окрыленный».

Владыка Мануил — личность удивительно яркая, колоритная. Борец с обновленчеством, вернувший под омофор Патриарха Тихона 83 петроградских прихода. Исповедник, четверть века отсидевший в тюрьмах и лагерях по пресловутой 58-й статье («пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти»). Историк-агиолог, составитель фундаментального собрания биографических сведений обо всех архиереях Русской Православной Церкви от Крещения Руси до 1965 года включительно. Безсребреник, делившийся последними копейками и одеждой с бедняками, ибо, как он говорил, «горе и нужда ежедневно стучатся в дом мой». Духовный отец на протяжении четверти века приснопамятного митрополита Иоанна (Снычёва). Молитвенник, готовый разделить скорбь с самым последним своим прихожанином…

В страшные революционные годы, когда богоборцы обезглавили Петроградскую епархию, расстреляв в 1922 году митрополита Вениамина (Казанского) и выслав из Петрограда всех викарных епископов, никто из архипастырей не соглашался возглавить столь опасную для их судьбы кафедру. Тогда православные вспомнили о «фанатичном», безстрашном иеромонахе Мануиле, которого они хорошо знали по работе в Спасском православном братстве и Литейном отделении Александро-Невского братства трезвости. Протоиерей Александр Дернов направился в Москву ходатайствовать о возведении его в сан епископа. Патриарх Тихон не возражал, однако повелел о.Александру посоветоваться с местным духовенством. Общее собрание одобрило выбор, однако настояло, чтобы были выдвинуты не одна, а несколько кандидатур: о.Серафим (Протопопов, будущий архиепископ), о.Варлаам (Сацердотский, будущий архимандрит) и о.Мануил (Лемешевский, будущий митрополит). Выбор Святейшего пал на о.Мануила.

Его хиротония была совершена 23 сентября 1923 года в церкви св.Димитрия Солунского на окраине Москвы, в Благушах. Богослужение совершали Патриарх Тихон (слабый от только что перенесенного нефрита), архиепископ Верейский Иларион (Троицкий), архиепископ Костромской Севастиан (Вести), недавно принесший покаяние за уклонение в обновленчество, и епископ Иерофей (Афонин), впоследствии примкнувший к иосифлянскому расколу. После литургии Патриарх, опираясь на посох, напутствовал новопоставленного владыку кратким, но сильным словом: «Посылаю тебя на страдания, ибо кресты и скорби ждут тебя на новом поприще твоего служения, но мужайся и верни мне епархию…»

Владыка Мануил полностью оправдал доверие Патриарха. Будучи назначен временно управляющим Петроградской епархией, он прибыл в город на Неве ранним субботним утром 29 сентября 1923 года. Владыка служил практически ежедневно, а по праздникам у него хватало сил на три службы: в одном храме — литургия, в другом — вечерня с акафистом, в третьем — утреня. И после каждого богослужения он неизменно произносил проповеди о пагубности раскола, призывая твёрдо стоять за своего Патриарха. Каждого богомольца он благословлял индивидуально, порой задерживаясь после службы на несколько часов.

Епископ Мануил не был похож на архиереев, которых раньше приходилось видеть народу. По меткому выражению А.Левитина (бывшего обновленца, вернувшегося в лоно Православной Церкви), «он принес сюда, на берега Невы, дух Николо-Столобенской пустыни — дух керженских скитов, ревность Аввакума и непримиримость боярыни Морозовой». Люди сотнями приходили к нему со своими нуждами и вопросами. Народ сердцем чувствовал, что пламенные проповеди архиерея — это не просто слова, а монашеское одеяние не только дань традиции. Однажды дав обет нестяжания, епископ оставлял на свои нужды лишь самое необходимое, с готовностью делясь деньгами и продуктами с нуждающимися. По его признанию, случались дни, когда к вечеру у него не оставалось денег даже на трамвайный билет, и тогда он отправлялся к месту службы пешком, не стесняясь расстоянием.

Ревностное слово архипастыря и его сподвижников вызвало горячий отклик в сердцах православных петроградцев. Уже через две недели после начала его архипастырского служения Патриаршая Церковь пополнилась на сто священников. В октябре около 90 петроградских приходов (почти три четверти) присоединились к Патриарху, а сельские общины присо­единились практически все. Особенно ярко это проявилось 2 (15) октября, когда вместе с епископом Мануилом на отпевание протопресвитера о.Александра Дерпова пришли 144 священника и 47 диаконов. А 28 октября 1923 года, когда под омофор Патриарха Тихона вернулась Александро-Невская Лавра, Петроградская епархия праздновала как день Торжества Православия. И православным было что торжествовать: после литургии пять минут потребовалось только для того, чтобы в центр храма из алтаря вышли священнослужители, облачённые в одинаковые праздничные одежды, — 49 архимандритов, протоиереев, иереев и 95 архидиаконов, протодиаконов и диаконов…

За четыре месяца пребывания епископа Мануила на Петроградской кафедре, за 126 дней, — ему удалось в корне изменить расклад сил. Бывшая столица перестала быть цитаделью обновленчества: 83 прихода из 115, бывших обновленческими, перешли в ведение Патриарха.

Ревностную деятельность епископа Мануила не остановили ни циркуляр № 254 Наркомюста, запрещавший поминать на церковных богослужениях лиц, находящихся под судом (в том числе и Патриарха), ни циркуляр Петроградского прокурора от 13 января 1924 года, который определял поминовение Святейшего (кстати, уже отпущенного на свободу) как уголовно наказуемое деяние. Владыка Мануил хорошо понимал, что этот документ предзнаменует его скорый арест, но не убоялся. Он изначально знал, на что он идёт. «Посылаю тебя на страдания, ибо кресты и скорби ждут тебя на новом поприще твоего служения, но мужайся…»

А крестов и страданий на долю владыки Мануила выпало немало. 2 февраля 1924 года он был арестован, и с этого момента тюрьмы и лагеря на тридцать лет вперёд сделались его скорбными пристанищами, выпуская преосвященного узника из своих цепких объятий лишь на малое время… Соловки, Мариинский, Капский, Потемский лагеря…

Но что еще горше, вечной спутницей архипастыря-исповедника, и не только до конца его дней, но и по кончине, сделалась человеческая клевета. И ещё можно понять, когда очернить владыку Мануила пытались обновленцы, приписывая ему фанатизм, политиканство, сотрудничество с богоборческим ГПУ. Тут удивляться не приходится — они жаждали крови врага, разбившего их ряды, как жаждали крови митрополита Вениамина и Патриарха Тихона. Революционеры от христианства хорошо усвоили: «...поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк.14,27). Однако и по сей день ложь и клевета в адрес митрополита Мануила продолжают распространяться некоторыми нашими современными православными «исследователями». При этом до настоящего времени не опубликовано ни одного документа, подтверждающего наличие «тёмных пятен» в биографии митрополита Мануила, поэтому все обвинения в его адрес остаются голословными. Но клевета и не нуждается в доказательствах…

Наветы и ложные обвинения мучили владыку всю жизнь. Недаром после освобождения из Потемских лагерей из груди страдальца-архипастыря вырвалась горькая молитва:

«О, великие и грозные небожители Архангелы Михаил и Рафаил и прочие Ангелы бурь, ветров, смерти и Ангеле Хранителю мой! Развейте всю злую волю восхотевших меня погубити; смягчите сердца всех замышляющих низринути меня в пучину скорбей и поношения архиерейского; отведите меня от недоверия и нерасположения Патриаршего, от клеветников моих, восстающих на меня и прикрывающихся авторитетом Первосвятителя и всячески унижающих и обвиняющих меня в ложных и недоказанных церковных престу­плениях; утишите мою скорбную жизнь и оградите меня от всяких бедствий и сугубо от внезапныя и безпокаянныя смерти, — за предстательство Пречистыя Матери Господа моего Иисуса Христа и во славу Его, — и даруйте мне, хотя бы на малое ещё время, пожити тихо, безмятежно и несмущенно и скончати добре житие свое. Аминь».

†††

Об этих и иных — в том числе радостных, молитвенных, жертвенных — перипетиях нелёгкого жизненного пути и служения митрополита Мануила повествует книга «Молитвой окрыленный». Представленные в ней документы: дневники, письма, свидетельства очевидцев — лучше всего расскажут о том, чем действительно жил, чем дышал, о чем молился приснопамятный архипастырь. Она адресована тем, кому дорога наша отечественная история, наша Русская Православная Церковь и память о её верных служителях, не страшившихся ни еретиков, ни раскольников, ни богоборцев с их кознями и казнями.

Приобрести книгу можно непосредственно в издательстве «Царское Дело» (тел. 8-911-9325493).

Сергей АСТАХОВ, директор издательства «Царское Дело»