Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

НЕИЗБЕЖНО, КАК ВОСХОД СОЛНЦА

В 1721 году, 290 лет назад, царь Пётр Алексеевич стал Императором Российским.
Не все это знают, но первым русским императором был вовсе не Пётр I. Им был Димитрий Самозванец. Он впервые в официальных документах назвал себя «Деметриус Император», когда никто в России и слова-то такого не слыхал — империя.
А если мы вспомним, что ещё Ивана III именовали императором послы европейских держав — его-то, кто в глазах иных удельных князей был всего-навсего выскочкой московским…
Словом, Пётр Великий ничего нового в этом смысле не выдумал, он просто назвал своими именами то, что и прежде существовало в общественном сознании.
Европа всегда воспринимала Россию как империю, и никак иначе. Империя же, напомним, это держава, претендующая на мировую гегемонию. Чем достигается эта гегемония — силой ли оружия, или силой денег, или, может быть, силой духа, обаянием великих идей, — это, в сущности, не важно. И для империи вовсе не обязательно огнём и мечом захватывать страну за страной, — важно, чтобы страны сами склонились пред её неоспоримой мощью. Пусть даже мощь эта существует лишь в возможности, как это мы видим сегодня.
Как это видели современники Ивана III? Держава, только-только выбравшаяся из-под татарского ига, только-только начавшая собирать свои разорванные земли, в глазах Европы уже была империей. Не важно, что сейчас русские слабы, не важно, что толком не определён национальный вождь, — это всё дело наживное. Главное, что это страна византийского, римского духа.
В чём выражался этот дух? Наверное, никто не смог бы определить это словами. Лучшее, что было сказано по этому поводу: «Москва — Третий Рим, а четвёртому не бывать». В конце концов, русское слово «царь» — это всё тот же римский «цезарь», «император», и, следовательно, наши московские цари — такие же цезари, императоры, как и петербургские Романовы. Пётр Великий ничего нового не открыл.
За выход к Балтийскому морю боролся задолго до Петра Иван Грозный. Он же пытался перенести столицу из закосневшей Москвы в новый, молодой город: ему мерещилась то Вологда, то даже Архангельск… Регулярная армия и флот начали создаваться до Петра — при его отце Алексее Михайловиче: мало жил этот царь и не многое успел, да и наследие Великой Смуты ещё не было преодолено в его эпоху. Союз с Европой начал налаживать Борис Годунов, а до него Грозный установил дружбу с Елизаветинской Британией. Что ни возьми из Петровских начинаний — всё было задумано до него, всё было запланировано прежними русскими царями. Пётр ничего не придумывал, — он просто осуществил вековые чаяния России. И в том числе назвал империю империей.
Надо твёрдо понимать: никакого другого вида, кроме имперского, Россия иметь не может, — таковы законы государственной природы. Нужно совершенно уничтожить русских — всех, до последнего человека, — чтобы Русская империя перестала существовать, чтобы на её месте возникла сотня более или менее самостоятельных держав. Когда троцкисты попытались расчленить Россию и по частям бросить её в костёр мировой революции — кто погиб, Россия или Троцкий? Дело не в том, что Сталин, победивший Троцкого, был сильнее, дело в том, что в России в то время никто, кроме имперца Сталина, и не смог бы воцариться. Возникновение Советской империи было неизбежно, неизбежно было и её постепенное превращение в традиционную Русскую империю.
И сегодня это превращение так же неизбежно, как и вчера. Оно несколько замедлилось, оно пробуксовывает, но это не будет продолжаться вечно. Империя всплывёт вопреки воле её нынешних хозяев, вопреки безволию её нынешних обитателей. Если бы планы Запада могли осуществиться, России бы уже лет двадцать не существовало. Демократы всё время становятся перед необходимостью поддерживать в России хоть что-то имперское, всё время со дня на день откладывать окончательный демонтаж страны. Потому что если поспешить, то рухнет не только Россия, рухнет вся современная цивилизация. И каждый раз оказывается, что убивать империю ещё слишком рано, слишком опасно, ещё не созрел момент, ещё не всё готово…
Но момент не придёт никогда. Или, вернее, однажды придёт совсем другой момент: начало возрождения.
Для воссоздания империи не нужен номинальный император: она существует, не привязываясь ни к какой политической системе, она может быть правой и левой, красной и белой. Она должна быть только православной, а Православие не политическая концепция и не государственный режим. Империя сама собой возродилась после татарского ига, возродилась она и после Великой Смуты; она неожиданно для всех начала укрепляться в лихие годы царевны Софьи, грозившие новой, ещё более страшной смутой. После революции, когда, казалось бы, ничто не предвещало её возрождения, империя возродилась вопреки всякой человеческой логике. Почему кто-то решил, будто сегодняшний день выпадает из общей исторической закономерности? Он скорее всего не прав.
Григорий МАМАЕВ