Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ПОСЛУШНИК

Рассказывает главный распространитель газеты Владимир ДЁМИН

— …Что в моей работе самое тяжёлое? Вот, например: погода плохая, слякоть, а ты таскаешь тяжёлые пачки газет под дождём, и сам мокнешь, и газеты мокнут… Неприятно и для дела нехорошо. Или вот ещё: однажды наш водитель не смог выехать на развозку газет, а я уже отрапортовал Александру Григорьевичу — мол, всё в порядке! Что же теперь делать? Как везти свежий номер по храмам? Решил ловить частника. Но это сказать легко, а где ты такого водителя найдёшь, чтобы согласился за копейки весь день с тобой работать? И вот стою я среди улицы, и такие мысли чёрные меня одолевают: «Всё, конец!.. Увольнение!.. Безработица!.. Пропал!..» Почти без надежды на успех останавливаю какую-то легковушку: «Мне нужен водитель на весь день…» — «Пожалуйста!» — «Сто рублей в час…» — «Пожалуйста!» Настоящее чудо.

А что самое приятное в моей работе? Это когда привозишь газеты, а тебе говорят: «Мало! Везите ещё!» Впрочем, такое бывает главным образом тогда, когда в храме видят, что в номере есть материал, посвящённый им. Но всё равно приятно подобные просьбы слушать.

А где нам ещё распространять газету, как не в храмах? «Православный Санкт-Петербург» — газета для тех, кто уже сделал первые шаги к вере, кого уже не надо убеждать в бытии Божием. Отдавать её неверующим просто смысла нет: не поймут. А потом увидишь свою газету, лежащую в грязи, — вот и весь результат. Выискивать же в миллионной толпе заинтересованного в нашем слове человека — это искать иголку в стоге сена. Сил потратишь много, а пользы ноль целых, ноль-ноль сотых…

Нет, работа распространителя не проста: хочешь не хочешь, а надо изучать людей, надо уметь так подойти к человеку, чтобы он тебя не оттолкнул сходу… Тебе могут сказать: «Мы заняты, не до газеты нам! Подождите часок!» — а у тебя машина ждёт и времени в обрез. И тогда понимаешь, что главное — научиться поддерживать хорошие, доверительные отношения с человеком: запомнить его имя-отчество, побеседовать с ним минутку-две — от тебя не убудет, а ему приятно. Вы не смейтесь, но я даже Дейла Карнеги с этой целью прочёл. Книга — так, довольно пустая, но кое-какую пользу я из неё почерпнул: как, например, вести разговор, как добиться расположения собеседника… На этих принципах жизнь, по большому счёту, не построишь и душу не спасёшь, но если некоторым советам следовать, то твоему собеседнику будет приятно с тобой общаться и ты не внакладе останешься. Вы знаете, православный человек должен во всём уметь находить что-то ценное, что-то душевно полезное.

Вот я: был послушником на Валааме, а потом по благословению игумена ушёл в мир… Казалось бы, какая в миру будет польза моей душе? Но, видимо, есть какая-то. Быть может, мне надо было набраться простого знания жизни. Вы же знаете: духовный опыт и опыт житейский — вещи разные. Иной христианин уже, может быть, с ангелами общается, а в повседневной жизни — как младенец. Мне, знаете, не очень-то нравится, когда человек уже с малолетства тёртый калач — этакий маленький мужичок… Но ведь и мирской опыт что-то может дать делу нашего спасения. А я, когда вышел из монастыря, совершенно ничего не понимал в мирских делах. Хотел комнату себе купить, звоню в агентство: «Сколько это будет стоить?» — «Тысяч шесть-семь!» — «Ого! Так это не много!» А то, что речь шла о долларах, мне и в голову не пришло. Стал на работу устраиваться. Вижу объявление: «Требуются экспедиторы. Оплата — 300 рублей в день». Неплохо по тем временам! А потом оказалось, что это обман… Я знаю: некоторые бывшие послушники, едва выйдя из монастыря, уже занимаются бизнесом, строят карьеру. А я вышел в мир — у меня и души родной нет, родители умерли… Есть тётя, она мне и купила комнату… Кстати, когда я туда впервые зашёл, смотрю, а она в точности как келья. Ну, думаю, значит в этом знаменье какое-то скрыто: монастырь продолжается. Посмотрим, что дальше будет. Если бы я провидел будущее, я бы и жить не смог. Если бы мне на Валааме сказали, что я в конце концов оттуда уйду — какой из меня получился бы послушник?

Натолкнулся на объявление в «Православном Санкт-Петербурге». Платят, кончено, меньше. Что ж, по крайней мере коллектив будет церковный — это для меня самое важное: не знаю, смогу ли я ужиться в сугубо мирском обществе. И пришёл в редакцию. Встретили меня, помню, сурово, но мне не привыкать — меня и в монастыре сурово принимали, — а потом ничего, прижился… Моя работа в редакции — это шаг вперёд по сравнению с монастырём или шаг назад? Я не знаю. Работа у меня хорошая и душеполезная, потому что газета у нас хорошая и душеполезная. Опять же читатели молятся за нас, и священники молятся, и, главное, батюшка Иоанн Миронов за нас молится. А вот, допустим, я сейчас всё брошу и пойду назад, в монастырь. Что я туда принесу? Со мной вернулись бы все мои страсти, и все мои бесы тоже туда перебежали бы. Нет уж: где стоишь, там и борись. Если сейчас я здесь, значит, тут наибольшая польза для моей души, и нужно эту пользу не упустить. А что дальше будет, то Господь знает лучше нас.