Письма читателей
Навестив своего друга Сергея, с которым давно не виделся, я увидел у него
дома лежащего на коврике и сладко посапывающего пушистого котёнка. Сергей
рассказал мне о котёнке следующее:
— Месяца два назад я решил приобрести щенка или котёнка: думал, займу им сына — у нас с женой появится больше свободного времени. Приехав на выходные дни к матери в поселок Мызино и разговорившись с соседом, узнал, что его тёща в деревне Каменка, что недалеко от Мызина, раздаёт только что появившихся на свет котят безплатно. Я сел на свой «Урал» и помчался туда.
— Эх, — покачала головой хозяйка, выслушав меня, — приехал бы вчера, я б тебе на выбор пятерых предложила, а теперь только один остался: хотела внучке подарить, да она отказалась…
Мы прошли в маленькую комнату, и в углу, в куче тряпья, я увидел кошачье семейство.
— Ну-ка, отойди, — отшвырнула бабка кошку и, взяв котёнка за шкирку, плюхнула его в мой вещмешок. — Только поторопись, сейчас наверняка Сонька взбесится, — добавила она, кивнув на насторожившуюся кошку.
— Правда? — улыбнулся я. — Тогда вы её подержите.
Я погрузил поклажу в коляску и покатил восвояси. А когда въехал на холм и обернулся, чтоб окинуть взглядом красоту полей, то увидел, что мотоцикл стремительно догоняет старухина кошка. «Всё-таки вырвалась, — понял я, и меня охватил азарт, — ну, держись». И я поддал газу, подняв позади себя столб пыли…
Дома, увидев, как мой Пашка взвизгнул от восторга, вытащив из вещмешка живую игрушку, я просиял от радости…
Теперь, когда сын стал часами возиться с котёнком, мы с Надей могли спокойно заняться огородом, а искупавшись в озере, полежать под ветвистым дубом, глядя на убегающие вдаль облака… Но вот выходные кончились, и мы поехали домой, в город. Дорога проходила через Каменку. До неё было шесть километров, но, проехав метров четыреста от Мызина, мы заметили впереди небольшой бугорок, а когда приблизились, я заглушил мотор. На краю дороги лежала бабкина Сонька. Мордочка её уткнулась в пыль, по шерсти ползали муравьи и мухи. Я рассказал своей жене, и мы решили закопать бедное животное. Взяв лопату, я отошёл от дороги к оврагу. Засыпав трупик землёй, мы поехали дальше. Проезжая мимо Каменки, я решил на минуту заскочить к тёще своего соседа, сообщить ей о её кошке.
— Да пёс с ней, — махнула рукой бабка, — чумных держать — спасу нет. Когда я её четверых пострелят стала в корзину класть, она, паразитка, меня так за палец тяпнула, до сих пор болит.
— Почуяла, что другим отдаете?
— Да кому они нужны? топить понесла. И ведь дверь снаружи заперла, так она мне всю обшивку изодрала… Потом целую ночь где-то шлялась, а наутро заявилась вся в грязи, тине и — шасть по половикам! Стирки было после неё — я чуть Богу душу не отдала.
…Мы вернулись домой, и жизнь вроде бы пошла своим чередом — работа, друзья-приятели, по вечерам уроки с сыном. Только чувствовал я — не по себе мне. Такая тоска нахлынула, хоть волком вой. Однажды даже зашёл в «рюмочную» и выпил. «С ума спятил? — спохватился я. — Из-за облезлой твари?» Но как-то специально завернул в книжный магазин и из учебника зоологии вычитал, что поступками животных руководят инстинкты. «Значит, — заключил я, — кошка мчалась за своим отпрыском неосознанно, вот как мы чисто механически испытываем, например, чувство голода или жажды». Подумав так, немного успокоился.
Но однажды увидел, как жена ласкает только что вымытого Павлика, целует его, расчесывая мокрые волосы, как глаза её сияют безконечным счастьем, — и у меня защемило в груди. Бедная кошка тоже носила под сердцем своих малышей… Они родились безпомощные и голодные, неумело тыкались мордочками в её соски. Она по очереди заботливо их облизывала и, согревая своим телом, оберегала их сон… Она не понимала и не хотела понимать, почему её котята не имели права жить. Даже чувствуя, что ничего не в силах изменить, она отчаянно вцепилась в руку своей хозяйки, взявшей на себя роль судьи… Она грызла запертую дверь, когда слышала удаляющееся мяуканье своих малюток… Ночью она звала их, бегая взад-вперед вдоль берега, и, несмотря на природное отвращение к воде, кинулась в неё… Она воротилась усталая и опустошенная, бросилась в угол к своему последнему детенышу, решив ему одному подарить всю любовь и ласку, которую не успела дать остальным. А когда и его у неё отняли, она бежала за своим малышом до тех пор, пока не отказало сердце…
Всё это так ясно предстало перед моими глазами, что я до сих пор не пойму, как я мог такое сотворить. Но одно могу сказать точно: вернуть душевное спокойствие мне поможет только забота вот об этой двухмесячной кошечке, которая, свернувшись клубочком, сладко посапывает сейчас возле камина, и надежда на то, что Господь со временем пошлёт ей малюток, и я смогу сделать всё, чтобы она ощутила то, что не успела почувствовать её несчастная кошка-мать. Ибо что толку, что однажды, остановившись в поле по пути в Мызино, я попросил у загубленной мною души прощения, если в ответ услышал только завывание ветра…»
Владимир КУЗИН, г. Владимир