Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

СВАДЬБА

А хорошо мыть чугуны на речке! Наскребла Настя из-под камешков песочку, пошаркала по краям. Помыв большой закопчённый чугун, она окинула взглядом реку. Глубоководная Шексна ласково булькала по камешкам, облизывала босые ноги. Неторопливо тянутся длинные судоходные баржи. Чу! — звонят ко Всенощной. Быстренько сполоснув чугунок, Настя заторопилась: надо отнести его в трапезную да переодеться.
…Нитью петляла узкая тропинка к храму. Настя, поправив косынку, уже шагнула было на ступеньку высокой лесенки храма, но остановилась. Свадьба… Вокруг нарядный народ, машины, а на самой лестнице, куда она собиралась подняться, — жених с невестой. Прижавшись головами, они замирали, позируя фотографу.
Настя опустила в смущении голову, украдкой взглянула на невесту. Невеста чудо как была хороша! Всё в ней было воздушно, изящно: на красиво убранной головке — венок из качающихся на тонких ножках бутончиков и цветов. От подвенечного платья белыми волнами разливалась нега, маленькие розочки по подолу осыпаны мелким жемчугом.  Лицо жениха было благородно-сдержанно, а взгляд невесты лучился счастьем. Вдруг все засуетились. Настя опомнилась, фотограф закончил снимать, люди двинулись к машинам.
Тихо помолившись, опустив голову, она стала подниматься в церковь. Там уже шла Всенощная. Запах ладана, мирное потрескивание свечей мягко уводило Настю в иную жизнь… Но тот счастливый взгляд на лестнице вновь всплыл в её памяти. Невеста… А платье-то! И сама — красивая, сильная, загадочная. И жених любит её — Настя уловила, как нежно и робко он брал руку невесты. Волна стыда вдруг окатила её: сколько народу там стояло, и она почти рядом с ними, в невзрачной длинной юбке, линялой кофте, чёрном платке, с выбившимися прядями волос.
Настя продолжала вспоминать. У невесты сетчатые перчатки до локтей, в руках покоились белоснежные розы. Настя опустила взгляд на свои красные замученные пальцы с длинным штрихом сажи, и ей стало до слёз жалко себя: заморенную, уставшую от недосыпания и трудов. Она рассеянно молилась, клала поклоны впустую, возмущаясь несправедливостью к ней судьбы. Подумалось: зачем уехала от матери? Зачем эти подвиги не по силам? Она молода, привлекательна. И она всего лишь паломница, приехавшая сюда ненадолго. Спасаться ведь можно и в миру: жить, как все люди, — молиться в своём приходском храме, любить…
Настя, сглатывая слёзы, молилась и чувствовала: вытекает что-то из её души, вытекает и может потеряться. Уходит накопленное. Но что? На мгновение ей даже показалось, что её нынешняя жизнь — паломнические поездки, послушания —  игра. С годами всё уйдёт, всё встанет на своё место.
Ей стало жарко. Распятый на Кресте Господь мученически глядел на неё. Святой угодник Николай остановил на ней пронзительный взгляд. На миг показалось, что сердце остановилось, душа запуталась в пыльной паутине.
Настя вновь подняла глаза на Христа. Сколько Ему пришлось за нас вынести… Чистый, безгрешный… А она-то? Позавидовала… Из самой глубины пристыжённой души подползла к краю век и пролилась благодатная слеза. Нет, только с Господом. Он — Жених. Он-то не оставит. Мысли потекли радостные, опережая одна другую: «Муж даёт жене блага, зависящие от Господа. Они могут рассыпаться от всяких причин. Господь же даёт духовные блага, и даже обезсилевших и упавших от грехов не бросит, подберёт. Христос всё может дать, — и всё чистое, доброе».
Волна незыблемого спокойствия, нежности окутала её теплом. Настя взглянула на иконы. Серьёзные лики святых устало и ласково смотрели на неё. Под ними живыми глазками — лампады. В миру всё изменяется, свадьба блеснёт одним днём и утонет в буднях. Здесь же — всё живое, вечное, пусть и незримое. И будто в согласии с её душой в вышину церковного свода взлетели и долго парили ангелами голоса чистых женских сопрано: «Света Твоего зарями просвети, Дево, мрак неведения отгоняющи». Слёзы крупными горошинами покатились по лицу. Стало спокойно, легко. «Прости меня, Господи!» — сделав широкое крестное знамение, Настя низко поклонилась и счастливо улыбнулась.

Галина ЗАХАРОВА, СПб