Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

20 ЛЕТ ПРИ АРХИМАНДРИТЕ ПАВЛЕ (ГРУЗДЕВЕ)

13 января 1996 г. отошёл ко Господу старец архимандрит Павел (Груздев). Предлагаем вашему вниманию воспоминания протоиерея Анатолия Денисова, близко знавшего о. Павла в течение долгих лет.
С отцом Павлом я познакомился еще до армии, в Тутаеве, у своего зятя, протоиерея Николая Лихоманова (ныне архимандрит Вениамин), настоятеля тутаевского собора. Там мы с ним и познакомились. После армии я окончил семинарию и стал священником.
***
Был такой случай у меня. Был я еще молодой, только что после армии, семинарист. Посмотрел я фотографии Иоанна Кронштадтского, и очень понравилась мне его соломенная шляпа. И я поехал без ведома моей молодой жены и купил жёлтую соломенную шляпу.
Приезжаю домой, а Галя на меня:
— А, ты такой-сякой, как тебе не стыдно, в такой шляпе!
А я себе возомнил, мне нравится: Иоанн Кронштадтский тоже в шляпе ходил. А я в пиджаке, да волосы длинные, да ещё в шляпе.
Однажды ко мне родственники из Сибири приехали, и мы решили на ВДНХ сходить. Многие там на нас смотрели и удивлялись: попы на вылазке – длинные волосы да ещё шляпа. Матушке моей это очень не понравилось, и она на меня сильно восстала, и целый вечер мы ругались. Эта шляпа была камнем преткновения.
И вот как-то я отправился к отцу Павлу: у меня много вопросов было. Приехал. Отец Павел выходит из своей кельи: короткие шаровары, ноги босиком, волосы распущены. Говорит:
— О, Толянко, в параличной шляпе идёт.
Я говорю:
— Батюшко, дак новая.
— Дак сам вижу.
Он снял с меня шляпу и на кол повесил. Так она три года ворон отгоняла. Приехал я домой — и никакой атомной войны.
Разругались второй раз. Пошла тогда матушка моя к отцу Павлу жаловаться уже на меня. Вот он её встретил и говорит:
— Галькя!
— Чего, батюшко?
— Денисовых-то много?
— Много.
— Так тебе самый лучший достался!
— И верно, батюшко.
И по сей день живём вместе, уже 24 года, по молитвам отца Павла.
***
В 1985 году я окончил семинарию, и владыка Ярославский и Ростовский Платон отправил меня в самый глухой приход.
Когда мы с матушкой первый раз туда поехали, это было ужасно. Какое-то Пошехонье, да ещё 50 километров, полное бездорожье. А матушка перед тем, как ехать, купила новые босоножки. Вот идём, босоножки на втором километре сгорели полностью. Уже ропщем: зачем так далеко церковь построили!
Пришли туда, а там всего 10—20 старух. Они и говорят:
— Да нам вроде и священника-то не надо. Мы тут все уже умираем. Понамрут-понамрут, батюшка приедет соседний, отпоёт, и опять мы так живём. Как вы будете здесь жить? Умрёте с голоду, да и всё. Дорог нету, магазина нету, медицины нету. Давайте-давайте отсюда. Мы вас чайком попоим, да и милости просим: езжайте.
И вот мы снова пешочком обратно. Поехали с Галей к отцу Павлу.
— Батюшко, так-то, так-то, нас отправили в такое село.
А он и говорит:
— Толькя, был бы я архиерей, дальше бы направил. Да там так хорошо!
Свечек нам надавал да проводил. Мы и пошли с Галей.
Приезжаем обратно. А там совершенно другая атмосфера. Вот, кажется, было чёрное, когда уезжали, приехали — а всё белое. Все рады, всё нормально, и 15 лет мы отслужили на том месте.
Когда прослужили мы там год, поехали с Галей к отцу Павлу. А к нему приезжаешь — как к себе домой. Не то что «извините» да «простите». Отец Павел скажет: «Чего расселся, иди хлеб режь. Что ты там, иди картошку почисть». Именно как домой пришёл.
Я только дверь открываю:
— Батюшка, благослови!
А он:
— Иди за водой сходи, благослови-благослови… Галькя, заходи сюда!
Я за водой побежал, а он Гале-то и говорит:
— Галькя!
Она говорит:
— Чего, батюшка?
— Да я вот чего думаю. Чего вы там в глухой деревне сидите? Я с владыкой переговорю, вас, может, и переведут.
— Батюшка, а нам понравилось. Мне кажется, и не надо никуда. Я думаю, чего в городе делать? В деревне то ли дело.
Вот так он проверил нас.
***
Приезжали мы к отцу Павлу в Верхне-Никульское два раза в год обязательно: 24 июня на празднование в честь иконы Божией Матери «Достойно Есть» и 19 ноября на день Ангела. Много нас собиралось, человек 30 или 40: и московские батюшки, и тверские, и ярославские. А у батюшки проповедь была всегда на злобу дня, и всегда простыми словами. Ведь если батюшка начнет сыпать богословскими терминами — трансцендентность, имманентность, — старухи же ничего не поймут. А он выходил на амвон: митра, может быть, кривенькая, из-под подрясника валенки починенные торчат — и говорил:
— Дорогие мои старухи! Верно, Марья?
А она из угла отвечает:
— Верно, верно, батюшко!
— Вот сидят на пенсии. Морду нажрала, как решето, — обленилася. Тебе не надо — людям надо. Спаси, Господи, праведников шоферов. Мы поедем в центр: постоять немного, дак заорем да зашипим, что не уступили место. Ух, негодные старухи! А пойдем в магазин, начнём хлеб-то выбирать да вилкой щупать: ой, этот твёрдый. Взять за ухо да отвести домой: пеки сама! Муки дают — лень пекти. Во как обленилися!
И ещё говорил в проповеди:
— Один раз намедни меня пригласил Васькя потолок покрасить. «Отец Павел, пойдём потолок покрасим». Ну, что ж, Пасха на носу, надо помочь. Пришёл. Открыли форточку, чтоб не угореть. Залетел воробей и под нашим носом вертится. Выглянули в окошко, а из подоконника-то гнездышко с птенчиком-то и выпало нечаянно. А воробей-то, превозмогая воробьиный страх, летит к человеку, чтобы он ему помог. Каково ему жалко птенцов-то! А вы, бабы? Почувствуете в брюхе — куда бежите? Да за это убийство — аборт-то — и вы будете отвечать перед Богом по всей строгости, и муж ваш…
***
Помню, отец владыка Платон приехал на праздник «Достойно есть». Начали ему многолетие петь, а он едва слёзы сдерживает. Отец Павел увидел, что тяжело ему, и стал шутить:
— Ох, как зареву! Как сейчас зареву!
Потом говорит:
— Владыко, да хватит, останови их. Что ж они поют: «многая лета» да «многая лета» — так и не умрёшь!

Антон ПОСПЕЛОВ