Православный Санкт-Петербург №399

О книге Ю.В.Руута «История города Выборга» и об истинной истории русского города Выборга рассказывает доктор философии, кандидат исторических наук Лидия Павловна ГРОТ.

То, что наши предки — древние русы — были мощным этносом, обустраивавшим с глубокой древности всю Восточную Европу от моря до моря, доказывается богатыми археологическими материалами. Земли Восточной Европы с глубокой древности были вовлечены в международную торговлю впечатляющих масштабов. К середине II тыс. до н.э. относится возникновение древнейшего торгового пути — Великого Нефритового пути, связавшего Прибайкалье с Волго-Камьем на западе и шан-иньским Китаем на востоке. Великий Нефритовый путь был предшественником караванной дороги — Великого Шёлкового пути, — который связал со II в. до н.э. Восточную Азию и с Восточной Европой, и со Средиземноморьем.

Международная торговля из Волго-Камья и Приуралья, прослеживающаяся с эпохи бронзы, особенно полно документирована для периода с VIII-IV вв. до н.э. и по VII-VIII вв. н.э. И археологические исследования демонстрируют удивительные результаты. На протяжении многих столетий и до рубежа эпох из Восточной Европы велась торговля с Кавказом, древнегреческими полисами, с народами Средней Азии и Казахстана, на рубеже эпох в Прикамье появляются египетский фаянс, римские кастрюли, ближневосточные бусы, иранское серебро, в могильниках Среднего Прикамья —
ракушки каури — одно из наиболее древних средств обмена из Тихого и Индийского океанов. С этого же времени направление торговли из Восточной Европы пошло на запад, до Финляндии и Балтики, охватывая и область современного Выборга.

В качестве примера для этого указываются обычно находки так называемых поясов неволинского типа, хорошо известных по памятникам Верхнего и Среднего Прикамья (в бассейне р.Сылвы, верховье р.Чепцы, по р.Вычегде и др.) и характерных для женских захоронений, датируемых концом VII — VIII в. Это неширокие кожаные пояса, украшенные пряжкой, многочисленными бронзовыми накладками и привесками, состоящими из бус и других украшений. Умерших подпоясывали этими поясами поверх платья из шерстяной ткани местного производства или из шёлковой привозной ткани. На финском побережье Балтийского моря в нескольких захоронениях было обнаружено 19 поясов из выявленных 72. Археологические находки поясов неволинского типа красноречиво свидетельствуют о том, что развитие торговли в Восточной Европе в широтном направлении изначально шло с востока на запад, а не наоборот. Подтверждается данный вывод и анализом такого археологического материала, как бусы. Шведский археолог Юхан Каллмер, исследовавший происхождение материала бус в наборах 800—1000 гг. из памятников на территории Скандинавского полуострова, пришёл к выводу, что приток в Скандинавию указанных типов восточных бус, а также неволинских поясов был связан с торговой деятельностью купцов из Восточной Европы, из Волго-Окского междуречья или Камского бассейна.

Подобная торговля требовала наличия развитого флота, как речного, так и морского. Иначе говоря, древние русы — прямые предки русских — были и морским народом, и народом речной цивилизации. Свидетельством тому являются, например, изображения больших, пригодных для морских плаваний лодок, в том числе и среди мезолитических наскальных петроглифов Кобыстана (Гобустана) у берегов Каспийского моря в современном Азербайджане. Эти же свидетельства сохранили и беломорские петроглифы близ г.Беломорска на берегу Залавруги, пересохшего протока р.Выг, и онежские петроглифы при устье р.Водлы.

В русской традиции Балтийское море называлось Варяжским морем от имени народа варягов. В русских источниках это название сохранялось вплоть до XVIII века.

При исследовании проблемы о том, кто играл изначально ведущую роль в судоходстве на Балтийском море, принципиально важным является вопрос о том, какой народ ранее других овладел парусом.

Датский археолог Юханнес Брёнстед, отмечая данное обстоятельство, подчёркивает, что «парус… проникает в Скандинавию и в течение VI—VIII вв. медленно совершенствуется». О появлении паруса в Скандинавии примерно за столетие до эпохи викингов (т.е. на рубеже VII—VIII вв.) говорит и датская исследовательница викингской эпохи Э.Роэсдаль.

Странного в этом мало, поскольку вся история германоязычных скандинавов — очень молодая история. Миграции носителей северогерманских языков на Скандинавский полуостров можно отнести к периоду VI—VII вв.

Наскальное изображение корабля с мачтой и парусом, датируемое XIV в. до н.э. Юго-восток Сконе, Яррестад (Järrestad) – Симрисхамн (Simrishamn)

Таким образом, до расселения на Скандинавском полуострове носителей германских языков или современных скандинавских народов было иное население. Сейчас известно, что в нынешней южной Швеции и на южнобалтийском побережье находилась страна велетов/ вильцев (лютичей) — славянского народа, населявшего в Средневековье обширный ареал от восточноевропейских земель до Одера и Эльбы. Получается, что Скандинавский полуостров в древний и раннесредневековый период был в сфере торговой и политической деятельности древних русов и славяноязычных вильтинов.

Кем могли быть те мореплаватели и торговцы, которые уже во времена Тацита вели торговлю между Балтикой и Средиземноморьем? Согласно Т.Шору (он ссылается, кстати, на Тацита), таким народом были южнобалтийские варины. Имя «варины» / «варны» упоминается уже римскими авторами (Тацит, Плиний Старший) как имя одного из народов, входивших в состав полиэтничной общности вандалов и помещаемого в юго-западной части Балтики. О варинах имеется немало известий и упоминаний в раннесредневековых европейских источниках. Прокопий Кесарийский (VI в.) сообщал о варнах в контексте рассказа о миграциях народов того времени в Западной Европе. Имя варнов мы встречаем и во «Франкских анналах» под 789 г. — в перечне южнобалтийских народов: они входили в Ободритский союз и жили по реке Варне к востоку от вагров и ободритов.

В исследованиях А.Г.Кузьмина было раскрыто тождество варинов и варягов. Так, Шор, в частности, рассказывает, что варины/вэринги с ранних времён были одним из торговых народов Балтики и вели торговлю как с Византией, так и в славянских землях, передвигаясь там по рекам на небольших судах. Он сообщает, что в ранних русских источниках известны как сами варины, так и их страна Варингия и что по их имени названо Варингское море.

Итак, варины/вэринги, или варяги, были владыками Балтийского моря как минимум с начала нашей эры. В юго-восточной Сконе среди наскальных рисунков обнаружено уникальное изображение судна с парусом.

Данное изображение эпохи бронзы вкупе с другими источниками обнаруживает следы экономических связей с Восточной Европой на протяжении веков и может быть ещё одним звеном в цепи рассуждений о том, кто раньше других народов овладел морскими просторами на Балтике и вёл торговлю с русскими землями в Восточной Европе. Это были наши предки: русы, варяги-русь и другие славяноязычные народы южнобалтийского побережья. Они же были и строителями городов в землях вокруг Балтии.

Одним из них и был Выбор, воздвигнутый, как уже упоминалось выше, согласно Новгородской Иоакимовской летописи (далее — НИЛ) на рубеже VIII—IX вв. князем и старейшиной Гостомыслом, который «град во имя старейшего сына своего Выбора при мори построи». Норманисты яростно гнобили НИЛ, поскольку в ней представлена славянская генеалогия Рюрика, но в последней монографии С.Н.Азбелева «Летописание Великого Новгорода» (М., 2016) доказана историческая достоверность НИЛ.

Название Выбор первично относительно Выборга, поскольку его окончание отражает древнюю славяноязычную форму на -бор, хорошо известную в названиях южнобалтийских славянских городов, а именно: столица полабов Ратибор (ставшая онемеченным Ратцебургом), столица гавелян Бранибор (теперь немецкий Бранденбург), столица бодричей (ободритов) Микилинбор. Славяноязычные названия городов покрывали всё южнобалтийское побережье: Липцы (Лейпциг), Каменица (Кемниц), Лужицы (Лаузиц), Росток, Любице (теперь Любек). Это ожерелье городов южнобалтийских славян охватывало и современные датские острова, и Выбор в Ютландии (совр.дат. Виборг) был звеном в этом ожерелье.

Но топоним Выбор сохранился и в русской традиции. Выбор — это древняя крепость и одноимённая деревня рядом с сохранившимся городищем в Выборской волости Новоржевского района Псковской области. Основан в 1431 г. при псковском князе Александре Фёдоровиче. Современные исследователи дают весьма нелепое объяснение данному названию и уверяют, что название Выбор связано с выбором нового места для строительства крепости взамен сгоревшего в 1428 г. городка Котельно.

Не думаю, что псковичи в XV в. так же плохо знали родную историю, как это имеет место сегодня. Анализ всех доступных материалов в совокупности подводит к выводу о том, что г.Выбор, который, согласно НИЛ, построен по указу князя и старейшины Гостомысла, и г.Выбор на Псковщине, и г.Выбор в Ютландии, который стал датским Виборгом, являются детищами древнерусской или славянорусской традиции.

На Балтийском поморье выделялись Неманская Русь и Балтийская Русь. При этом Балтийская Русь (или земли Ободритского союза) надёжно определяется источниками как область, откуда пришли варяжские князья Рюрик, Трувор и Синеус. А Неманская Русь, за которой также осталось название Варяжская Русь, согласно моим исследованиям, может связываться с именем князя Олега. Эти земли были объединены под рукой русских князей по всему Северо-Западу вплоть до Белозерья и Псковщины.

Надо сказать, что городскую культуру как даны — предки современных датчан, так и свеи с гётами — предки современных шведов — получили от южнобалтийских славян, т.е. русов и варягов. Даны, свеи и гёты восприняли строительство городских сооружений от славяноязычных народов, действовавших на южнобалтийском побережье и на Скандинавском полуострове до расселения там германоязычных скандинавских народов.

Поэтому исторически ошибочно выдавать шведского крестоносца Торгильса Кнутссона за основоположника города Выборга. Городская культура у древних русов, варягов и других славян существовала задолго до прихода на русский Северо-Запад шведских завоевателей. Соответственно, крепостная постройка — Выборгский замок — была возведена на месте древнего русского Выбора и, следовательно, знаменует не начало города Выборга, а начало нового исторического периода в истории, ознаменованного оккупацией древнерусских земель западноевропейскими крестоносцами.

XIII век — это время крестовых походов на восток Европы, в том числе и крестовых походов в русские северо-западные земли, это явление впоследствии получит название «Натиск (т.е. экспансия) на Восток». Ватикан благословлял эти походы и поддерживал их не только своим авторитетом, но и экономически. Что несли с собой крестоносцы в Восточную Европу — показывает судьба Пруссии: от культуры пруссов остался только прах, в котором сейчас могут разбираться лишь археологи.

В русских землях политика Ватикана в 1-й половине XIII века не увенчалась успехом. Шведы проиграли Невскую битву (1240 г.), а ливонские рыцари потерпели поражение в 1242 году. Однако крестовый поход под руководством шведского рыцаря Торгильса Кнутссона (ок. 1265 — 1306 гг.) в 1293 году в Новгородские земли принёс вожделенный успех: на берегу залива была заложена крепость — Выборгский замок. Участвовал ли Торгильс Кнутссон лично в этом походе — неизвестно. Но тем не менее его провозгласили основоположником Выборга.

И вот тут хочется спросить отцов города и представителей общественности Выборга. Значит, у себя на Скандинавском полуострове шведы и датчане нуждались в помощи славян для создания городской культуры, для строительства городов, а в русской Водской пятине шведские крестоносцы почему-то явились основоположниками городского строительства?

Следующий этап масштабной шведской агрессии относится к началу XVII века, к событиям Смутного времени. За несколько десятилетий до Смуты в Швеции начал усиленно развиваться политический миф, направленный на переформатирование русской истории. В шведской историографии эта политика получила название политики сегрегации и лютеранизации в Ингерманландии 1617—1704 годов, согласно шведскому историку А.Исбергу. При этом в науку было введено понятие «финно-угорский субстрат Восточной Европы».

Как отмечает шведский историк Ю.Норди€н, исследовавший шведскую политику в XVII веке, после Столбовского договора основная проблема для шведской короны в оккупированных русских землях заключалась в инкорпорировании (выражение из шведских документов) православного населения в шведскую систему, т.е. в обращении православного населения Ингерманландии в лютеранство. Суперинтендант И.Гецелиус отмечал, что сопротивление введению лютеранства в некоторых деревнях было настолько сильным, что когда лютеранские священники приезжали в деревню для проповеди, то почти всё население пряталось в лесу. В некоторых деревнях только с помощью полицейских мер удавалось принуждать жителей присутствовать на лютеранских службах.

После окончания Северной войны Швеция по Ништадтскому миру потеряла завоёванные ранее русские земли: и Ингерманландию, и Лифляндию с Эстляндией, т.е. Ижорскую и Водскую земли, а также Ивангород, Корелу, земли вокруг Ревеля (Колывани), Дерпта (Юрьева) и др.

В течение 2-й половины XVIII века Швеция дважды нападала на Россию: в 1741 и в 1788 годах. Этим нападениям был положен конец только с окончанием Русско-шведской войны 1807—1809 годов и включением Финляндии в состав Российской империи.

Когда в начале XIX века Финляндия из Шведского королевства перешла в Российскую империю, то «учёность» Рудбека, Скари€на и других шведских сочинителей стала вливаться в российское общество трудами финских филологов, таких как М.Шёгрен, М.А.Кастрен, Д.Европеус и др. Это были талантливые подвижники науки, но образование они получали в шведских учебных заведениях и историю учили «по Рудбеку», фантазии которого получили развитие в псевдонаучных шведских диссертациях XVIII века.

Этими учёными была проделана гигантская работа (к сожалению!) по подгонке индоевропейской топонимики Севера и Северо-Запада Восточной Европы под финно-угорские этимологии. Тем самым рудбекианизм был законсервирован в российской науке, что отодвинуло в тень политическую составляющую рудбекианизма, его изначально русофобскую направленность.

ВЫБОРГ В РУССКИХ ЗЕМЛЯХ: ОТ ДРЕВНОСТИ ДО НАШИХ ДНЕЙ