Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

То, о чём нужно помнить всегда

…ИБО Я МУЧАЮСЬ В ПЛАМЕНИ СЕМ

Поговорим об аде — Великий пост предрасполагает к размышлениям на подобную тему. Не станем никого стращать, не станем живописать адские муки — просто поразмышляем о том, как существование ада соотносится с бездной Божией любви. Нашим собеседником будет человек весьма учёный — протодиакон Владимир Василик, доктор исторических наук, профессор СПбГУ… И первый наш вопрос к о.Владимиру будет таким:

— Ад — это состояние или место?

— Вопрос, безусловно, трудный… Давайте вспомним для начала слова ап.Иакова: «…Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак.1,13—15). В этих словах раскрыта тайна: почему существование ада возможно в мире, созданном Богом. Зло есть искажение Божиего создания, а не создание само по себе. Ни смерти, ни ада Бог не сотворил.

Мы сами, своими глазами видели, как Дух Божий сияет в праведниках нашего времени: в о.Иоанне (Крестьянкине), в о.Кирилле (Павлове), в о.Иоанне Миронове. Но ведь Бог сияет в о.Иоанне Миронове так же, как Он сияет и в Александре Глебовиче Невзорове. (Я от души желаю спасения этому человеку и надеюсь, что он перед кончиной покается… Я сейчас говорю об условном коллективном невзорове…) Что будет, если на Страшном суде он встанет лицом к лицу с Богом и любовь Господня засияет в нём со всей силой? Да его будет плющить и корчить от жара этой любви, потому что он её ненавидел и ненавидит, — он её предал, он от неё отрёкся. А как вы будете вести себя в присутствии человека, которого вы предали? Сам по себе его вид будет возбуждать в вас сильное чувство вины, вам захочется бежать от этого человека, теряя тапочки. А если вы уже стали твёрдой души прохвостом, то вы его возненавидите лютой ненавистью и сделаете всё для того, чтобы его истребить. Но Бога-то истребить невозможно! Вечное мучение предателя — взирать на того, кого он предал, и не мочь ни убежать, ни убить его. Это и есть ад.

Первая характеристика ада — это непрестанное мучение Божественным огнём, огнём Божественной любви. Второе — это лишение человека тех греховных удовольствий, к которым он привык. Затем — страшное сожаление о зря потраченной жизни и зря потраченной вечности. Сожаление, но не раскаяние. Итак, ад — это состояние.

Но это и место, ибо до конца бестелесен и неописуем один только Бог, а душа человека, хотя обладает совершенно иной телесностью, иной пространственностью, чем наше тело, всё-таки её имеет. С этой точки зрения ад можно — с определённой осторожностью — назвать местом. Но нельзя сказать, что это место напоминает концлагерь или, скажем, Дантов ад с девятью кругами, замёрзшими озёрами, огненными рвами, где телесно мучаются грешники. Нет! Хотя грешники и будут телесно мучиться, — но только после Второго Пришествия, когда тело вновь соединится с душой. И если для праведника телесность будет дополнительным источником радости, то здесь наоборот: именно благодаря телу грешники будут ощущать того червя, который не умирает, — червя бесплодных сожалений — и огонь преданной ими Божественной любви, который не угасает.

— Иной раз выходишь на Невский и думаешь: «Сколько в этой толпе верующих? Один-два. А остальные? Неужели все эти движущиеся на тебя люди пойдут в ад? Да и сам-то куда отправишься?»

— Этого мы не знаем. Это всё в руце Божией. Если иметь в виду людей, которые серьёзно относятся к своим духовным обязанностям, которые посещают церковь, осознанно причащаются, то, наверное, в этой толпе их один-два. Но когда гром грянет, русский мужик крестится, и крестится истово! И молится так, что молитва его доходит до седьмого неба. Вот я был недавно в военном госпитале и могу сказать, что видел там лучших людей современной России. Это люди без руки, без ноги — и всё равно они рвутся на передовую. Один из моих тамошних знакомых, раб Божий Алексей, он целую роту вывел из окружения, сто душ спас, а сейчас он собирается венчаться со своей супругой. И многие на войне постигают веру во всей её глубине. У нас, несмотря на 30 лет издевательств и попыток целенаправленного разложения, народ остаётся в массе своей очень добрым, очень честным, очень верующим — даже по нынешнему жестокому, железному веку. Поэтому я бы поберёгся произносить окончательный суд над «толпой». Самая правильная установка в таких случаях: «Все спасутся, а я погибну», — она здорово отрезвляет.

— А кто-то считает, что Господь помилует вообще всех…

— Я должен вам сказать ещё более удивительную вещь: Господь всех помилует, да только не все помилуются. Я когда-то с большим сочувствием читал словеса Мармеладова из «Преступления и наказания»: «(Бог) всех рассудит и простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных… И когда уже кончит над всеми, тогда возглаголет и нам: «Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!» -…> И скажет: «Свиньи вы! образа звериного и печати его; но приидите и вы!» -…> мы припадем… и заплачем… и всё поймём!»

Но теперь я понимаю: ошибся круто Семён Захарович Мармеладов! Потому что очень многие «соромники» вовсе не считают, что их нужно прощать! Они считают себя достойными всего — и народной любви, и признания, и чтобы их почитали в их пьяном виде. В этом смысле показательна потрясающая песня из кинофильма «Ошибка резидента»:

Вот, к примеру, захочется выпить вам,
А вам выпить нигде не дают,
Все стыдят да грозят вытрезвителем
И в нетрезвую душу плюют…

То есть это не пьяница плюёт в душу окружающих своим омерзительным поведением, а в его душу плюют!.. И вот скажет такому на Страшном суде Господь Иисус Христос:

— Приди ко Мне, чадо, Я тебя простил за все твои грехи, свинства и беззакония.

А он ответит:

— А вот я Тебя не прощаю! Ты мне всю душу отравил Твоим Евангелием! Радоваться жизни не давал и сейчас не даёшь. Мне от твоих апостолов и отцов-критиков нету признания, а от твоей ангельской милиции нету житья!

И вернёт Творцу билет. Только не почтительно, как Ванечка Карамазов, а со всем хамством. Так что всё явится на Страшном судище Христовом, поэтому не будем предвосхищать его результаты. Но только хочется подчеркнуть, что рай и ад начинаются здесь и сейчас. И в аду мы можем оказаться ещё на земле, и рай мы должны обрести ещё при жизни. Прп.Симеон Новый Богослов говорил примерно так: «Не говорите, что тот, кто не вкусил Царствия Небесного здесь, вкусит его там. Этого не бывает, друзья мои! И не говорите, что здесь мы не можем познать Свет Божественный. Это очень возможно для желающих!»

И не надо удивляться тому, что многие негодяи не получили возмездия в этой жизни. Господь сберегал их для того духовного пространства, идеже червь не умирает и огонь не угасает. И не столько Господь их сберегал, сколько они сами себя любимых сберегали, упитав свои сердца, как сказал ап.Иаков, как бы на день заклания.

АД

Недобрый дух повёл меня,
Уже лежавшего в могиле,
В страну подземного огня,
Которой Данте вел Вергилий.

Из первого в девятый круг
Моя душа была ведома —
Где жадный поп, и лживый друг,
И скотоложец из Содома.

Я видел гарпий в том леске,
Над тем узилищем, откуда
В нечеловеческой тоске
Бежал обугленный Иуда.

Колодезь ледяной без дна,
Где день за днём и год за годом,
Как ось земная, сатана
Простёрт от нас до антиподов.

Я грешников увидел всех —
Их пламя жжёт и влага дразнит,
Но каждому из них за грех
Вменялась боль одной лишь казни.

«Где мне остаться?» — я спросил
Ведущего по адским стогнам.
И он ответил: «Волей сил
По всем кругам ты будешь прогнан».

Дмитрий Кедрин

— Многих волнует вопрос: как могут праведники блаженствовать в раю, когда ближний мучается в аду? Ведь это праведники, они же любят ближнего…

— Если мы будем считать рай курортом, а ад концлагерем, то ответа на ваш вопрос нет. Но если мы поймём, что в основе того и другого лежит одна и та же реальность — свет Божественной Любви, который одним доставляет блаженство, а других жжёт нестерпимо…

Чтобы лучше понять это, вспомним притчу о богатом и Лазаре (Лк.16,19—31). Богач, при жизни циничнейше относившийся к своему брату, по смерти возопил к Аврааму: «Отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря…» Отметим, как Авраам кротко и по-отечески отвечает ему: «Чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое…» Авраам поражает и любовью, и невозмутимостью: любовь его никуда не ушла, но при этом родилось понимание, что иначе нельзя. А богач и по смерти остаётся эгоистом. Он не сказал: «Брате Лазаре, согреших на небо и пред тобою! Прости меня, грешного!» Нет, он чувствует потребность и после жизни помыкать нищим: то он просит послать Лазаря омочить ему язык, то он просит послать Лазаря в свой дом, чтобы вразумить его беспутных братьев… Богач так и не понял, за что и какими судьбами он оказался в этом нехорошем пространстве. А меж тем это то же самое пространство, в котором он жил при жизни. Всё это сластолюбие, это потребительство, это страшное презрение к нищим… (И вот здесь-то, кстати, и заключается секрет нашей революции, ставшей тоже судом Божиим, — а те, кто в революции видят только нашествие марсиан, те и не понимают, что произошло.)

Я вспоминаю случайно услышанную фразу из разговора двух мужчин… Один другому говорит: «Вот пьёшь ты пиво, а рядом с тобой бомж стоит… Отдашь ему пиво или бутылку разобьёшь? Ах, как приятно бутылку разбить!» Конечно, евангельский богач был человеком куда более сложным, чем эти двое: он пиршествовал светло и, наверное, вносил все необходимые взносы на нужды народа израильского, — но только братом своим он пренебрёг, он просто вытирал о него ноги, имея полную возможность ему помочь, хотя бы просто его подкормить… Я уж не говорю, чтобы обес­печить уход, — хотя у него, я думаю, и на это средств хватило бы. А то, что у богача нет никакого раскаяния, а только ощущение страшных мук, видно по всему евангельскому тексту.

— Почему православие не признаёт чистилища?

— Чистилище? Сего кушанья мы отродясь не пробовали. Речь, видимо, идёт о некоем промежуточном пространстве между адом и раем, о котором Данте говорил: «И я второе царство воспою, где души обретают очищенье и к вечному восходят бытию». Это то пространство, в котором грешники хотя и терпят муку, но мука эта очистительная; здесь все грехи человека выжигаются, и он приходит к Богу чистеньким, продезинфицированным. Я скажу, что в этой идее присутствует некая юридическая уловка: здесь человек хочет быть не спасённым, — человек хочет быть оправданным. Человек хочет свести счёты со своим Господом: вот, на мне нет ни единого пятна, я прошёл чистилище, чёрный кобель отмыт добела, — изволь, Господи, меня принять и проводить в самые лучшие апартаменты. Бог делается таким образом должником человека. И второй момент: а, собственно говоря, если мы принимаем идею чистилища, то почему же и ад не может быть местом очищения? Почему бы и аду не быть местом, где люди испытывают мучения для того, чтобы этот страшный огонь выжег из них всякие грехи, всякие безобразия, и через некоторое время они чистенькими вознеслись на небеса? Чистилище предстаёт лишним элементом, о чём, кстати говорил и свт.Марк Эфесский.

Но для человека, по-настоящему спасающегося, разве мало шансов очиститься на земле, при жизни? Разве мы постоянно не проходим здесь через чистилищное горнило наших испытаний, искушений, бед, скорбей, болезней? И наконец, сам смертный путь человека, когда душа человеческая очищается страхом при виде грозных ангельских сил и бесов, которые хотят его душу пожрать. Ведь не случайно же Господь многим попускает клиническую смерть, а в старости — долгие годы лежания в кровати, долгие тяжёлые болезни… Вот оно, наше чистилище. Зачем ещё что-то придумывать?

— Неужели кто-то из грешников — даже если брать законченных злодеев — достоин вечных мучений?

— Конечно, есть такие! Сколько лет человек живёт на земле? «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет…» (Пс.89,10). Сколько минут включают в себя 70 лет? Сколько секунд? А каждая секунда — это возможность для онтологического выбора. Значит, человек располагает в жизни несколькими десятками миллионов возможностей. Если он ни одной из них не воспользовался — значит, он абсолютно безнадёжен.

И я, честно говоря, даже не представляю возможности для покаяния того же Анте Павелича, главаря хорватских усташей. К нему однажды пришёл итальянский корреспондент и с изумлением увидел корзину, наполненную чем-то вроде устриц. «Это устрицы?» — спросил он. «Нет, — сказал Павелич с доброй улыбкой, — это глаза сербов, это дар моих верных усташей». И этот человек каждый день бывал на мессе и почти каждый день причащался. Добрый католик.

Я считаю, что, за исключением закоренелых негодяев, большинство, наверное, спасётся, — но это ведомо единому Богу. Но будут люди, которые не спасутся ни при каких условиях, — и не в силу Божественной благости, а в силу своей собственной злобы, развращённости и испорченности. В силу собственной гнилости.

Свт.Николай Велимирович сказал очень мудрые слова: да будет благословен ад, ибо скольких он отвратил от зла, скольких он напугал, скольких он заставил спасаться. Как отмечал Марк Блок, страх перед адом был одним из мощнейших социальных двигателей Средневековья. И дай Бог, чтобы подобный двигатель был и в наше время, чтобы люди образумились и поняли, что тот ад, который они устраивают при жизни своей корыстью, своим извращенчеством, своей подлостью, своей мерзостью, своей ненавистью к красоте Божьего мира, — что тот ад будет сопровождать их вечно. Что они посеют, то они пожнут. И дай Бог, чтобы люди это поняли, ужаснулись и покаялись.

Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН