Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Вечная память

ГРЕЧАНКА С РУССКОЮ ДУШОЮ

26 января сего года на 87-м году жизни почила о Бозе автор статей и добрый друг редакции матушка Евангелия Лагопуло. Читатели газеты «Православный Санкт-Петербург» помнят замечательные статьи о святынях Греции и Иерусалима, о святых угодниках Божиих, о монастырях и храмах. Но что мы знаем об их авторе — Евангелии Лагопуло? Сегодня мы разыскали и представляем вашему вниманию рассказ м.Евангелии о своём нелёгком жизненном пути, о том, что её связывало с Россией и русскими людьми.

Я пришла в Горненский женский монастырь после смерти родителей, в 1941 году, в возрасте четырёх лет, когда обитель ещё находилась в подчинении Русской Зарубежной Церкви. Сёстры уже были пожилые и поэтому охотно брали детей в монастырь. Нас было двадцать ребятишек разных национальностей. Настоятельница монастыря игумения Тавифа (Минина) была родом из Нижнего Новгорода и уже 25 лет правила монастырём. Игумения определила мне послушание на клиросе, хотя мой родной язык — греческий, а не русский. Но я быстро научилась читать и петь на церковнославянском. Красоту этого языка я стала познавать, выучив молитвы «Богородице, Дево, радуйся» и «Сподоби, Господи».

Матушки постоянно вспоминали Россию. И однажды я услышала рассказ монахини Глафиры, как она, будучи ещё 17-летней послушницей, собирала пожертвования на монастырь по всей России и заблудилась в глухом лесу. Ночевать пришлось прямо на сырой земле. И после холодной ночи у неё отнялись ноги. В монастырь она возвратилась в инвалидной коляске. Никакое лечение не помогало. И тогда она попросила: «Свозите меня к преподобному Серафиму». Это был 1903 год — год обретения мощей прп.Серафима Саровского. Привезли её в Саров и опустили в святой источник, прямо в ледяную воду, а сёстры стояли рядом, молились. И ноги ожили, она снова смогла ходить… Так я «познакомилась» с величайшим русским святым — преподобным старцем Серафимом. Моё детство тоже проходило под покровом прп.Серафима. Он стал моим любимым святым: ещё в детстве я прочитала «Серафимо-Дивеевскую летопись», которая произвела огромное впечатление на мою детскую душу.

Спустя время игумения отправила меня в Вифанскую школу, что располагалась недалеко от гробницы Лазаря. Там учились православные дети разных национальностей. В 1948 году на Святую Землю приехал Патриарх Московский и всея Руси Алексий І с митрополитом Николаем (Ярушевичем), ставшим впоследствии моим духовным отцом. Владыка Николай пригласил на духовную беседу несколько сестёр, посчастливилось и мне попасть на эту встречу. Митрополит произвёл на меня неизгладимое впечатление…

К тому времени существование православных стало шатким. Уже в 1947 году наступило неспокойное время, связанное с образованием государства Израиль. Все воспитанницы разъехались, испугавшись, что иудеи расправятся с ними. В монастыре остались одни старушки. Одну из них, м.Афанасию, избрали игуменьей. И она мне сказала: «Если хочешь учиться дальше, поезжай в Москву». В это время в Иерусалиме уже обосновался советский дипломатический корпус. Консул часто навещал монастырь и, узнав, что мне необходимо учиться, уговаривал ехать в СССР. Греческий консул разъяснил, что поскольку я гречанка, то должна ехать с греческим паспортом. Но м.Афанасия воспротивилась: «Не надо греческих паспортов, ты моя дочь. Ты русская». Мою греческую фамилию Лагопуло переделали на русскую Лисенкова, выдали вид на жительство.

Сначала нас поселили в Патриаршей резиденции в Переделкино. В 1955 году митрополит Николай (Ярушевич) постриг меня в иночество, думая, что вскоре я уеду в Грецию. А я к тому времени поняла, что в России есть не только «страшные» комсомолки. Впервые здесь я увидела, как люди молятся по-настоящему. Мы в монастыре молились больше по привычке: отчитаем правило, а затем идём на другое послушание. Я увидела, что православным людям в России действительно живётся тяжело, но когда они собираются в храме и все вместе поют «Царице моя Преблагая», хочется плакать. Меня впервые охватил молитвенный плач.

Однажды мы приехали на праздник прп.Сергия Радонежского в Троице-Сергиеву Лавру. Я услышала братское пение, воочию узрела чудеса молитвы. И опять это была истинно народная молитва.

Тем не менее мы с матушкой не оставляли намерения вернуться домой. Но в то же время появилось чувство, что нас хотят задержать в Советском Союзе. Начались проволочки с документами… Нам разрешили уехать в Пюхтицу, но из Союза не выпускали. В Риге мы прожили целый год. Я постоянно просила владыку Николая ускорить получение документов на выезд. Я наивно думала, что здесь, как в Святой Земле, церковная власть может решать государственные вопросы. Сегодня мне стыдно за те письма, которые писала тогда митрополиту Николаю. Но владыка не высказывал в ответ обиды, старался утешить, призывал положиться на волю Божию. Через год владыка благословил переехать в Киев, в Покровский монастырь. Здесь я закончила школу, получила аттестат.

Я чувствовала, что жизнь в Покровском монастыре стала ненадёжной, уже начинались хрущёвские гонения. На Украине власти закрывали монастыри, строго выполняя распоряжение: молодых монахинь выгонять в первую очередь. А мне было 19 лет… Шёл 1959 год, владыка Николай уже ничем не мог мне помочь, он находился под домашним арестом. Он в те годы говорил очень смелые проповеди: «Мы больше не имеем права молчать. В Церкви появились отреченцы, которые проповедуют атеизм. Нужно встать на защиту Церкви».

В 1959 году я поступила на искусствоведческий факультет МГУ, жила на хорах в церкви Тихвинской иконы Божией Матери возле ВДНХ. Два раза посчастливилось быть на личной духовной беседе в келии владыки Николая. За несколько месяцев он здорово постарел. Трудно было узнать в седом старичке прежнего энергичного и деятельного архиерея. Он благословил меня иконой прпп.Сергия и Германа Валаамских. Запомнились его слова: «Молись им, они были твоими земляками, греками».

После кончины владыки в 1961 году я налегла на учебу и в 1966 году окончила университет. У меня не было ни прописки, ни работы, жила я в постоянном страхе перед будущим… В ОВИР меня вызвали неожиданно. Мне разрешили возвратиться в Иерусалим. Так спустя 12 лет я вернулась в Горнюю, но это был совсем чужой монастырь. Старые матушки или скончались, или находились при смерти. Пришлось вживаться в новый порядок, смирять себя. Через три года я получила приглашение от митрополита Никодима (Ротова) провести отпуск в России. Кто мог предположить, что этот «отпуск» продлится 18 лет, до 1988 года, — «невыездная» история повторилась. Жила я на Патриаршем подворье в Переделкино, рядом с Патриархом Пименом. Работала в Патриархии переводчицей. Патриарх мне запомнился добрым и заботливым архипастырем, который постоянно справлялся о моём здоровье — у меня началось малокровие. Патриарх пригласил хорошего врача. Доктор не только лечила меня, но и приносила горячую еду из дома…

Я стремилась вернуться в Горнюю, но почему всё же уехала в Грецию? Дело в том, что в последние годы жизни в СССР я была уже очень больна. На протяжении пяти лет не могла самостоятельно взять в руки стакан воды, зимой лежала недвижимой в постели, передвигалась только летом.

Довелось мне встретиться и с прозорливым старцем Андроником. На мой вопрос: «Как мне жить дальше? Может быть, уехать в монастырь?» — он долго молился, потом сказал: «Живи как живёшь. Вот тебе чётки — это твой монастырь».

Спустя время я поехала в Псково-Печерский монастырь. И там неожиданно для меня монастырский старец Адриан сказал мне: «Уезжай в Грецию». Я растерялась: там мне негде жить, все связи с родственниками давно утеряны… Но старец повторил три раза: «Поезжай в Грецию».

В 1988 году я получила разрешение
уехать, после того как 18 лет меня никуда не выпускали. Мой племянник прислал мне вызов. Приехала в Грецию и пожалела: племянник хотел, чтобы я вернулась в Иерусалим, нашла работу в баре, в доме принимала паломников, а деньги отсылала ему. Я ответила племяннику: «Не поеду. Батюшка не благословил». А племянник неверующий, стал кричать: «Ты что, издеваешься? Какое такое благословение?» И иконы мои сбросил на пол. Плачу, думаю: «Куда я приехала? И как можно Россию называть страной безбожников, когда в Греции — православной, верующей стране — слышишь и видишь такое…»

Тут я вспомнила, что когда уезжала из России, меня владыка Питирим напутствовал: «Если что-то случится, зайди в Русскую церковь в Афинах к отцу Тимофею». Так я и сделала. Отец Тимофей приютил меня. Потом я познакомилась со старым русским эмигрантом Игорем Францевичем, нуждающимся в уходе, который при знакомстве сказал: «Если тебе нравится, оставайся». Долгие годы ухаживала за ним, и он переписал на меня квартиру.

Здесь Евангелия (в монашестве Николая) жила до самой своей кончины, принимала русских паломников, приезжавших в Грецию. Именно благодаря ей туристическая поездка в Грецию первого редактора нашей газеты А.Ракова превратилась в паломничество. Они побывали на острове Эгина у мощей святителя Нектария, на подворье Афонского монастыря иконы Божией Матери «Достойно Есть», посетили миссионерский женский монастырь.
А м.Евангелия на долгие годы стала нашим внештатным корреспондентом.