Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Выходя из кинозала

«КРЕПКО УХВАТИСЬ ЗА ЭТУ РАДОСТЬ»

Хочется написать об этом фильме так же просто и сдержанно, как он снят.

Фильм-биграфия. Нет, фильм-житие. Житие святителя Нектария Эгинского, чудотворца (†1920), одного из самых любимых православной Грецией святых. Название его безыскусно: «Человек Божий». Поставила его Елена Попович — православная американка родом из Сербии.

Фильмы-жития снимают испокон кинематографического века, но обычно этим занимались католики. Вот православное киножитие, и оно прекрасно, как строгая древняя икона.

Именно икона, потому что едва ли не половина экранного времени — это крупный план главного героя, святителя Нектария. Хочется поклониться исполнителю, актёру Арису Серветалису: он поразительно правдоподобен, убедителен — от начала фильма до его конца. На экране он и добр, и мягок, он любит ближнего, страдает, радуется, надеется — и при всём том сохраняет высокое бесстрастие святого. Он горит духом, но это горение никогда не выливается в католическую экзальтацию. Он показывает жизнь человеческого духа, и за его игрой следишь с неослабевающим вниманием. Не знаю, чья заслуга тут большая — самого ли Серветалиса или постановщицы, которая сумела направить поиски актёра в нужное русло. Впрочем, Елена Попович говорила, что пока шла работа над фильмом, вся съёмочная группа молилась святителю Нектарию, так что и небесную помощь тут отрицать нельзя. Кстати, и сама Елена пришла к Богу, когда ещё неверующей прочитала житие святого Нектария. Сама она рассказывала: «…Когда я впервые причастилась Святых Таин, я смеялась и плакала одновременно, люди даже решили, что я пьяна, — при том что я ни разу в жизни не злоупотребила алкоголем. А я, помню, подумала: ага, вот оно, то самое! Если однажды вам довелось испытать радость посреди самой тёмной ночи, посреди самых больших трудностей — вы крепко ухватитесь за эту радость и постараетесь её удержать. Людям, у которых не было такого опыта, этого не понять».

Что сказать о содержании картины? Фильм начинается с того момента, когда по наущению завистников и интриганов епископа Нектария изгоняют из Александрии, и заканчивается кончиной святителя. Отражён весь крестный путь угодника Божия, ибо после отъезда из Египта свт.Нектарий непрерывно испытывал гонения. Мы привычно полагаем, что православного святого могут гнать только безбожники, иноверцы, язычники… А вот история о том, как праведника гонят свои же православные, — причём это и люди-то не сказать чтобы очень плохие — по нашему, по житейскому разумению. Просто мир не принимает человека Божия: он миру не свой, его подвиг — как вечный укор для теплохладных, его любовь — как огонь поядающий, его забота о ближних вышеестественна и потому непонятна. В фильме есть эпизод, когда свт.Нектарий, в ту пору руководитель богословской школы, разбирает ссору двух учеников. Очень трудно понять, кто из двоих виноват в этой ссоре, кто начал первым, — и святитель решает так: «Вы оба виноваты, и за вашу вину нужно строго наказать меня». И определяет себе меру наказания: несколько дней неурочного труда, говоря по-армейски, — нарядов вне очереди. Все помощники святителя потрясены таким оборотом дела, и каждый осуждает св.Нектария: правильно, ведь за провинность нужно наказывать провинившегося, а не невинного, тем более руководителя. Так рассуждают они, так рассуждаем и мы, и, видимо, для нас это правильно. Но праведнику закон не лежит! Как это понять? Ведь если мы с вами бездумно примемся подражать святому и наказывать себя за чужие проступки, то ничего хорошего из этого не выйдет! Почему же у него всё получается?

Тут-то и заключается для нас главная трудность: нам очень трудно признать, что рядом есть кто-то, кто намного лучше нас. Что этот человек, который сидит рядом, ест и пьёт, одевается не в златые хламиды, а в скромненькую одёжку из дешёвого магазина, — что он имеет душу намного более богатую, чем мы с вами. Причём разум говорит: «Да, имеет!» — а сердце гордое с досадой отвечает: «Не может того быть! Он прикидывается, святошествует, пытается понравиться вышестоящим» и т.д. Вот тут-то и скрывается корень тех гонений, которые в избытке претерпел святитель Нектарий Эгинский —
на православной земле, среди братьев по вере. И это очень хорошо показано в фильме Елены Попович.

Приходилось мне читать отзывы об этом фильме людей неверующих. Интересно, что никто не смеет говорить о нём грубо (в наше-то время, когда ругать веру и Церковь считается доблестью, смелостью, высшим свободолюбием!). Нет, неверы фильм не ругают, просто вежливо отмечают, что им было скучновато. И признаюсь вам, я сам сильно подозревал, что картина будет скучной. Уж сколько мы пересмотрели православного видео, где всё правильно, всё аккуратненько, чистенько — и при том скучно так, что зритель не в силах и пяти минут просмотра вынести!

Нет, как оказалось, «Человек Божий» отнюдь не относится к этой разновидности кинопродукции. Ещё раз скажу: он строг и сдержан, но наполнен внутренним горением, тем более жарким, что оно почти не отражается на внешней стороне фильма. Вот если сравнить со всем известным «Островом» (ничего плохого о нём не говорю!), — там герой и юродствует, и творит чудеса, и являет дар предвидения, и изгоняет бесов!.. Чего только нет: полный набор того, чего мы ждём от святого.

А в «Человеке Божием» ничего этого нет, — только терпение, прощение, покаяние. То есть самое трудное, что от нас всех требуется. И показано это так, что веришь безусловно в происходящее на экране. И веришь, и сопереживаешь, и сердцем склоняешься перед подвигом эгинского чудотворца.

Знаете, конечно: есть такое правило для духовного пастыря — «Приводить людей надо не к себе, а к Богу». Вот и тут то же самое: «Остров», он сосредоточивает внимание на главном герое, на чудотворце и провидце, а «Человек Божий» старается устремить глаза зрителя к Небесам.

Знаете, как обычно бывает в кино: едва пошли финальные титры, как народ тут же вскакивает с мест и спешит к выходу. Но — по крайней мере, на том сеансе, на котором был я, — всё случилось иначе: люди сидели в глубоком молчании и некоторое время оставались на местах даже тогда, когда загорелся свет. Как-то не хотелось разрушать внутреннюю тишину, хотелось сохранить её подольше…

Сергей ОЛЬХОВЕЦКИЙ