Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
…Как-то
раз, произнося строки, которые у меня, к несчастью, давно уже перестали
разделяться на отдельные осмысленные слова, но превратились в одну, как бы
музыкальную, фразу — красивую, но — и только… Так вот, произнося это: «Отче-наш-Иже-еси-на-небесех…»,
вдруг запнулся, замолчал, задумался…
«Отче наш…» «Отец наш» — не Бог, не Вседержитель, не Господь… Даже не Творец — Отец! Из всех возможных обращений к Царю Небесному нам подсказано Христом обращение нежнейшее, самое тёплое, самое родственное, самое человеческое. Отец! Просто Отец!
Или — не просто? Не просто отец, а Отец, который на Небесах… Небеса — это как бы образ всего самого недоступного, самого возвышенного, самого запретного для всех земных. Кто может там обитать? Уж понятно, не подобные нам, не люди-человеки, а какие-то надмирные существа, которые на нас, людей, не могут взирать не свысока.
Но молитва говорит, что там — наш Отец, а значит, недоступные Небеса становятся для нас близкими, как родительский дом, такими же тёплыми и гостеприимными.
И дальше по словам молитвы: «Да святится имя Твое…» — «Пусть будет прославлено имя Твоё»… Нет, наверное, лучше так: «Пусть повсюду светится имя Твоё», причём «повсюду» — это в данном случае значит «в каждом сердце». «Пусть в каждом сердце просияет Твоё имя!» Пусть каждый поймёт, что на Небесах у него есть Отец, и пусть каждый посмотрит на Небеса с верой и надеждой.
«Да приидет Царствие Твое»… Как сказано, «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17,21). Следовательно, можно эти слова молитвы понять так: «Пусть в каждой душе утвердится Царствие Божие». Это верно. Но ведь Царствием Божиим мы называем и тот мир, который настанет после Второго пришествия Христова и Страшного суда. Следовательно, молясь так, мы призываем Господа прийти скорее! Ох, какой страшный призыв! Мы сами зовём свой суд, словно уверены, что непременно будем оправданы. Но ведь без Суда не настанет и Царство Божие… Нет уж, пусть смерть, пусть Суд, — лишь бы это Царствие настало, лишь бы исчезло из мира всякое зло, всякая неправда, от созерцания которой (и в своей душе тоже!) так нестерпимо болит сердце! «Да приидет Царствие Твое!»
«Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Это опять-таки о наступлении Царствия Дня Восьмого, ибо когда же ещё небо и земля сольются в единой воле Его? В то же время — какая загадочная фраза… Мы ведь — что греха таить! — никогда толком не жили по воле Божией, никогда совершенно не подчиняли душу Его воле и по-настоящему даже представить не можем, что именно из этого получится. Что-то хорошее — да, верно. О чём-то мы можем судить, смотря на пример наших святых. Но что такое суждение со стороны? Ты попробуй в себе это ощутить! И уж совсем не можем мы представить себе тот мир, где не кто-то там, не редкие люди, о которых мы читали в книжке, а все, все, вся тварь будут жить по воле Божией! Непонятно, загадочно. Но — «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли».
Далее — что-то более ясное: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Хлеб — это мы понимаем. Как говорили когда-то Христу алчные иудеи: «Господи! подавай нам всегда такой хлеб» (Ин.6,34). Да полно: такой ли? Вот святые отцы говорят, что под хлебом насущным следует понимать и Тело Христово, которым причащаемся… А если вспомнить слова «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф.4,4), то станет ясно, что и это слово — истинный хлеб насущный…
И ещё одна страшная фраза в молитве: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим…» Оставляем? Правда? Или всё-таки нет? Так, значит, и нам — не оставит? Мы произносим эту фразу как бы в долг: «Ты нам сейчас оставь, а потом когда-нибудь и мы своим должникам оставим!» Ну, долг платежом красен…
О последней просьбе в этой великой молитве сейчас говорить не хочу: всего не скажешь, и весь смысл слов Божиих (а «Отче наш» именно из Божиих уст прозвучало впервые…), — весь их смысл никогда не исчерпаешь. Может быть, когда-нибудь, когда снова запнётся язык на затверженных, «на автомате» слетающих с языка словах, тогда снова откроются наши близорукие «умные очи сердца» — и увидим то, что очевидно…
Сергей Ольховецкий