Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

И ВНОВЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЖИЗНЬ

«Газеты, они как люди, — любил говорить Александр Григорьевич Раков, — рождаются, набираются силёнок, мудрости и опыта, мужают, работают, принося людям пользу, а потом потихоньку угасают. Нашей газете уже четверть века — для газеты это неплохой срок. Боюсь только, что с моим уходом прекратит своё существование и наша православная газета…» Вот уже год как нет с нами Александра Григорьевича, но газета живёт, терпит трудности и лишения, но живёт. Выпавшее из рук Александра Ракова знамя подхватил его пасынок. Знакомьтесь: Илья Геннадьевич РАКОВ — новый редактор народной просветительской газеты «Православный Санкт-Петербург». Ему слово.

— На девятый день после кончины Александра Григорьевича я пошёл в храм — заказал панихиду. И вот стою я на службе в храме св.Екатерины в Мурино. Тихо, торжественно служится панихида, и у меня вдруг возникает образ: Александр Григорьевич, человек со сложным, неуживчивым характером, противоречивый, ругатель и обличитель, вдруг начинает преображаться… будто душа очищается от греховных одёжек, совсем как луковица освобождается от множества одёжек-шелухи. И вот его очищенная, светло-белая душа возносится вверх, вверх, под самый купол храма и исчезает… Чудное видение, чудный образ. Дай Бог, чтобы с души каждого человека отваливалась грязная шелуха, обнажая чистую, боголюбивую сердцевину.

Вернувшись домой, я сказал маме — вдове Александра Григорьевича: «То, на что мы обращали внимание при его жизни, на что обижались, а порой негодовали, — это на самом деле не самое главное, не самое важное. Важна сердцевина — душа человека, которая глубоко затаилась, придавленная грузом грехов, напускной грубостью. А душа у него была — христианка».

— Илья Геннадьевич, став редактором, как вы видите дальнейшее существование и развитие газеты?

— Я новый редактор, но старый сотрудник газеты «Православный Санкт-Петербург», работаю здесь уже более 20 лет. И не всегда был согласен с тем, что и как делал Александр Григорьевич. Например, я сотни раз слышал, как он говорил: «Наша газета — просветительская». А я думал про себя: «Да какая она просветительская?! Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Все и без нас всё знают — вон сколько святоотеческой литературы на книжных полках, различных газет, да и радио православное вещает каждый день». Но совсем недавно я прислуживал в алтаре в Рахьинском храме вмч.Варвары по благословению настоятеля о.Олега Патрикеева. Был праздник Преображения Господня. И вот после службы, не снимая стихаря, я пошёл к машине. А одна женщина, видимо думая, что я имею какое-то отношение к священству, спросила: «Скажите, а яблоки освящённые надо натощак есть или нет?» И я понял: всё новые люди принимают Крещение, приходят в храмы. Они многого ещё не знают и только начинают становиться православными. Они ещё только начали свой долгий трудный путь к Богу. И, как младенцы, делают на этом пути свои первые нелёгкие шаги. И наша газета тоже может помочь им на этом пути. Значит, прав был Александр Григорьевич, когда говорил, что православная газета идёт по кругу, — день за днём, месяц за месяцем следуя за церковным календарём. Главная цель нашей газеты — просвещение по мере сил, и так будет, пока «Православный Санкт-Петербург» будет существовать. Быть может, даже есть смысл вновь открыть рубрику «Азы православия».

— А как вы изначально попали в газету? Ведь вы не собирались становиться журналистом, у вас были другие планы на жизнь.

— Я недавно задумался: что сделал Раков для меня лично? Да, он был редактором пяти православных газет, да, он писал замечательные книги и своим словом повлиял на жизнь многих людей. Но что он значит в моей жизни? Он принял моих детей как родных внуков, особенно любил младшую, Оленьку, старался на её дни рождения сделать какой-нибудь приятный, необычный подарок, любил гулять с ней. Он часто ворчал на старшего внука Кирилла и даже отчитывал его за какие-то шалости. Главное, что он сделал для меня, — подтолкнул к самому важному решению в моей жизни — принять Крещение. Я тогда ещё учился в институте. Крестился в храме Воскресения Христова, что на Варшавском вокзале, но в храм ходил от случая к случаю. Ходить в храм осознанно я стал после смерти любимого деда Михаила. Мне казалось, что там, в храме, моя душа общается с его душой.

Потом, когда я уже работал на стройке, у меня начались проблемы со здоровьем. Переживал я тогда ужасно, страшась своего будущего и видя, как расстроены мама и жена. Александр Григорьевич казался спокойным и далёким от этой проблемы. Но потом я случайно прочитал его былинку: «2007 год завершался плохо… Как снег на голову свалилась на нас болезнь приёмного сына — рассеянный склероз в 34-летнем возрасте. И утешающие врачебные уверения в чудесах медицины лишь теребили сердце — а как же теперь с внучкой-малюткой, если отец потеряет зрение или способность ходить?»

— Он как-то говорил, что неплохо бы сделать на даче пандусы, чтобы вам было легче передвигаться…

— Он не только обо мне заботился, при том что сам сильно болел последний год. Что его скоро не станет, и в мыслях не было, было безпокойство, что он становится плох, — и что же тогда будет с газетой, с работой? И вдруг он мне звонит в хорошем настроении и говорит: «Завтра у нашего бухгалтера день рождения, давай с тобой утром в понедельник встретимся, выберем ей в подарок красивый букет». Это было в воскресенье, я спокойно лёг спать. Ночью звонок и плачущий голос мамы: «Александр умер…» Но за несколько часов до смерти он думал о том, что надо поздравить бухгалтера Надежду Ивановну. Таким он и был — то заботливым, то грубым, непредсказуемым и противоречивым… Но главное его участие в моей жизни — он привёл меня в Церковь и взял работать в газету.

У меня, кроме болезни, была ещё одна причина уйти со стройки. На стройке частенько звучал забористый мат, а мне, после того как я стал ходить в храм, стало невыносимо это слушать. И, понимаете, весь ужас в том, что на стройке матом не ругаются, там матом… разговаривают. Помню, мой приятель, узнав, что я хожу в церковь, старался при мне не ругаться. Ему было неловко передо мной, хотя я был не священник, но одно то, что я ходил в церковь, уже удерживало Сашку от мата.

Я сам пришёл в редакцию и спросил, могу ли быть чем-то полезен газете. «Надо подумать», — ответил он. Думал Александр Григорьевич полгода, наконец позвал меня и распорядился, чтобы я учился верстать газету. Увы, дело у меня не заладилось, тогда он поручил мне заняться распространением газеты. Я тогда даже не предполагал, что спустя годы, когда Ракова не станет, наш духовник о.Иоанн Миронов благословит меня занять место Александра Григорьевича, стать редактором газеты…

— И как вам на посту редактора?

— Тяжело, но надо. Я, конечно, Раков, но не тот. И ему-то уже в последнее время было не под силу тянуть эту лямку. За год, что я занимаю этот пост, я стал лучше понимать Александра Григорьевича — его вечную обезпокоенность, что, не дай Бог, газета не выйдет, что надо искать интересные темы, делать хорошие познавательные, душеполезные статьи. А сколько хлопот чисто хозяйственных: кончается бумага, барахлит компьютер, типография опять плохо отпечатала номер — текст блёклый (видимо, краски пожалели), фотографии едва просматриваются… Я даже ночью не могу отключиться от забот, связанных с газетой. Каково же было Александру Григорьевичу, который безсменно находился на редакторском посту 25 лет?! И меня, как и его, мучает тот же вопрос: сколько газета ещё просуществует?

— Вы долгие годы занимались распространением газеты, но и от чисто редакционных дел не были совсем оторваны. А одна из составляющих деятельности нашей газеты — ездить по святым местам, общаться с людьми и рассказывать читателям о виденном.

— Благодаря Александру Григорьевичу я побывал на Святой Земле, о чём написал по возвращении заметку в «Православный Санкт-Петербург». А когда я только пришёл в газету работать, Александр Григорьевич как раз собрался в паломничество в Псково-Печерский монастырь и взял меня с собой. Так я впервые попал в монастырскую обстановку. Это была совершенно другая жизнь, я просто пил чудный воздух монастыря, насыщенный молитвой монахов… Мы ходили на службы, причащались. Там я впервые попал в трапезную и понял, что монастырская трапеза — это не просто приём пищи, но продолжение богослужения.

Я думаю, Александр Григорьевич и сам не замечал, как он влиял на умонастроение окружающих его людей: приводил людей к Богу, подталкивал к принятию Таинства Крещения. Одна его соседка после общения с ним стала вести церковный образ жизни. Так было и со мной. Если бы не он, не знаю, был ли бы я сейчас под церковной сенью… Благодаря Ракову я познакомился со многими замечательными людьми. Благодаря Ракову я уже 20 лет работаю среди своих — среди православных людей.

После смерти Александра Григорьевича Гос­подь дал мне силы заняться и похоронами, и газетой… Я сам удивлялся, что со всем управился. Поэтому пока Господь мне даёт силы и здоровье, буду делать газету.

Беседовала Ирина РУБЦОВА