Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Беда!

«ЛАСКОВЫЙ ФАШИЗМ» В ДЕЙСТВИИ

Если кто-то, прочитав нашу статью, скажет: «Сколько можно о плохом, хочется чего-то доброго, светлого, положительного!» — ответим: «Когда перекрываешь дорогу злу — это положительное». А речь, собственно, пойдёт о том, как противостоять неправомерному вторжению в семью представителей органов опеки (ювенальная юстиция). Об этом рассказала во время встречи на Троицкой православной выставке, проходившей в СКК 5—11 июня, член Рабочей группы верхней палаты парламента по изменению семейного законодательства, возглавляемой членом Совета Федерации Е.Мизулиной, руководитель Информационно-правового центра «Иван-чай» (Москва) Элина Юрьевна ЖГУТОВА.

Наш центр занимается защитой традиционных семейных ценностей по всей нашей стране, ведём борьбу с уродливыми проявлениями ювенальной юстиции. Потому что в наше время, чтобы защищать свои права, недостаточно просто нанять адвоката, пойти в суд, написать правильно документ и получить справедливое решение. Необходимо ещё привлекать СМИ, организовывать всплеск активности общественности, иначе тебя не услышат и дело закончится не так, как хотелось бы по справедливости. Поэтому мы со­здали информационно-правовой портал «Иван-чай» (Иван4.ру), куда можно обратиться и получить консультацию и правовую помощь. В прошлом году мы даже снискали поддержку государства —
получили грант на борьбу с ювенальной юстицией. Нам удалось сказать об этой проблеме президенту: я попала на пресс-конференцию с В.Путиным 23 декабря 2016 года. Президент обещал разобраться.

Вдумайтесь: 309 тысяч детей ежегодно(!) изымаются из российских семей. Миллион детей за три года... Конечно, какие-то изъятия правомерны. Но известны случаи, когда мама с папой официально родительских прав ещё не лишены, а дети уже находятся в соцучреждениях, хотя удерживать их там нет законных оснований. Что удивительно, все уполномоченные по регионам отчитались, что у них всё хорошо. Разве что «кто-то кое-где у нас порой» перегибает палку. Но практически нет региона, где бы не происходили случаи произвола ювенальной юстиции!

Системной защитой пострадавших от ювенальной юстиции в России занимаются четыре организации: Российское всеродительское сопротивление; Ассоциация родительских комитетов и сообществ (руководитель О.Литкова); уполномоченный СПб О.Баранец с командой юристов и наш центр «Иван-чай». Обращайтесь, не молчите! Даже если вы находитесь очень далеко, мы приедем или организуем конференц-связь: например, наш адвокат сидит в Москве, а суд идёт на Алтае, но судья слышит и видит нашего адвоката, который защищает семью. Надо будет — приедем.

Несколько слов о том, как происходит изъятие ребёнка из семьи. На сегодня­шний день существует регламент межведомственного взаимодействия, т.е. все ведомства в системе здравоохранения, образования, соцзащиты должны взаимодействовать по выявлению семейного насилия. Т.е. как только где-то появляется ребёнок с синяком или сведения о том, что в какой-то семье не всё благополучно, — тут же следует звонок в полицию по делам несовершеннолетних, а те приглашают опеку. Представители опеки навещают семью, выясняют обстоятельства дела и забирают ребёнка, как правило, в инфекционную больницу, а затем его помещают в социальный реабилитационный центр. Не всегда родителям сообщают, в какую именно больницу или центр помещён их ребёнок.

Но чтобы войти в вашу квартиру-дом, на руках у чиновников должно быть постановление главы района, города, соц.службы или департамента соцзащиты, на основании которого они имеют на это право, ибо неприкосновенность жилища у нас никто не отменял. И существует единственная статья Закона РФ, которая предусматривает отобрание ребёнка: ст.77 Семейного кодекса РФ «При непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится». То есть чиновники должны обратиться в суд с иском об ограничении или лишении родителей родительских прав и изъятии ребёнка. Как на деле обходится этот закон? Чиновники забывают, что надо определить, есть ли «непосредственная угроза жизни и здоровью» ребёнка. Они просто приходят и говорят: «У вас тут угроза здоровью детей». Под угрозой здоровью они могут понимать нечищеные зубы. Далее они составляют акт о жилищных условиях. Увы, не всем нам евроремонт по карману. Но что удивительно! Во всех актах, составленных от Калининграда до Владивостока, фигурируют одинаковые фразы, а чиновники произносят одинаковые заученные слова. Потому что все они обучаются на одних семинарах, по одним методичкам, а написаны эти методички на Западе. И, как правило, в этих актах осмотра жилищно-бытовых условий фигурируют вещи, которые очень трудно проверить потом, спустя время. И не все они является прямой угрозой для жизни ребёнка. Конечно, если, например, отец занёс топор над головой ребёнка, или малыш не может достать сам еду из холодильника, а родители — пьяные и невменяемые и дитя голодает несколько дней — да, это угроза жизни и здоровью. Но не это мы читаем в протоколах. Мы читаем: «В квартире неприятный запах». Да, это плохо. Но не смертельно и не является основанием, чтобы разрушить семью.

Другая часто встречающаяся формулировка: «Наличие домашних животных». Да, мы все держим кошек, собак, рыбок... Был случай, когда по анонимному звонку приехали восемь человек, ввалились в квартиру и изъяли из семьи двоих детей, потому что в квартире жили несколько кошек. Девять месяцев братья находились в приюте, пока наша служба не вмешалась и не помогла семье воссоединиться. Чиновники посчитали, что кошки угрожают здоровью детей? Заберите кошек! А детей оставьте, они не котята.

Ещё одна расхожая формулировка: «Наличие в квартире тараканов, клопов». Так помогите — пришлите специалистов, и пусть продезинфицируют квартиру. Компания тараканов — не повод рушить семью, причём зачастую навсегда.

А вот совсем глупая формулировка: «Не хватает игрушек». А сколько их должно быть? У ребёнка иногда бывает куча игрушек, а играет он одной — любимой. Другая формулировка, предыдущей под стать: «По полу разбросаны игрушки». Но тот, кто воспитывает детей, знает, что, играя, ребёнок строит свой собственный мир, и каждая игрушка у него на «своём» месте. То есть много игрушек — также повод для обвинения родителей. Что ещё? Отсутствие отдельного спального места, отсутствие особого места для игр и занятий, плохое питание — отсутствие, например, апельсинов в холодильнике. При этом делают упор на то, что «каша — это не еда». Кстати, ещё одна претензия, что продуктов должно быть заготовлено на месяц вперёд. Но они испор­тятся, кроме круп, из которых готовят кашу, которая «не еда».

Если всего этого оказывается мало для изъятия ребёнка, родители частенько бывают оболганы: мол, зло­употребляют спиртным. И пойди потом докажи, что родители были трезвы или что отец за ужином выпил лишь пиво. Был случай в Зеленограде, когда родители с гостями отмечали какой-то праздник, а к ним зашла учительница. Увидев, что дочь хозяев сидит в другой комнате (а что, собственно, делать ребёнку за столом среди взрослых?), учительница позвонила в полицию. Девочку увезли, посчитав её безнадзорной. Увы, в такую ситуацию может попасть любая семья.

Была чудовищная история в Тюмени. У матери отобрали троих детей. У женщины был порок сердца, она умерла от стресса, и дети остались сиротами. И никто — ни-кто! — не понёс за это наказание. А обвинили её в том, что она злоупотребляет спиртным. Задним числом бедную женщину, обвинённую в алкоголизме, реабилитировали, но кому от этого легче? И таких случаев, когда чиновники безнаказанно нарушают детские и родительские права, разрушают семьи, ломают жизни, сиротят детей, не так уж мало.

В советские времена диссидентов упекали в психиатрическую клинику и благополучно о них забывали. Ныне у нас таким образом, случается, избавляются от матерей. Как это происходит? Когда у матери отнимают ребёнка, она, как выражаются чиновники, «не идёт на сотрудничество». То есть матери ставят в вину то, что она не помогает отобрать у неё ребёнка. Потому что нормальная мать ведёт себя как кошка, у которой забирают котят. О каком душевном равновесии в такие минуты может идти речь? Но органы опеки объявляют мать психически неустойчивой, вызывают психиатрическую «скорую», и её увозят в психбольницу, несмотря на то что у нас в стране нет принудительного лечения даже настоящих психбольных. А чтобы придать всему «законный вид и толк», маму, которая борется за своих детей, объявляют личностью, которая опасна для окружающих и детей. Это — единственный случай, когда можно насильно забрать человека в психбольницу, чем и пользуются недобросовестные чиновники.

Ну вот, теперь дети остались безнадзорными, а раз так — их спокойно забирают (вернее, крадут) и увозят в больницу, затем — в социально-реабилитационный центр. Мать помещают на обследование, а это три-четыре недели. Потом её выпускают с каким-то диагнозом, представители опеки идут в суд, требуя лишить мать родительских прав, а дальше — как повезёт. Родители ещё не лишены родительских прав, только ограничены (это мера временная, чтобы человек исправил ошибки), а дети уже пополнили базу данных, кому подбирают новую семью, опекунов.

А опекунство нынче оформляют с удовольствием, потому что опекунам выплачивают приличные деньги, особенно если ребёнок — инвалид. Это неплохой бизнес, который в последнее время процветает в нашей стране. Иногда детей берут для того, чтобы заработать себе на машину, на квартиру, на поднятие хозяйства, а потом от них можно отказаться и передать в другую семью.

Недавно был случай: опекуны привезли восемь детей из Калининграда в Москву, потому что в Москве за опекаемых детей платят больше. Но когда опекунам отказали в больших выплатах, они сказали: «Ну и ладно, тогда мы их здесь оставляем». И оставили. То есть детей брали не потому, что пожалели, полюбили и хотели подарить им счастливое детство, семью, ласку, обезпечить хорошее образование. На детях просто хотели заработать.

Кому-то выгодно отбирать ежегодно 309 тысяч детей, чтобы на них спускали бюджет. А это огромные деньги!

Но кто когда проверял, как живётся детям в приёмных семьях, у опекунов? Кто проверял, как их кормят, как с ними обращаются? Чиновникам от опеки это не важно. Все разговоры о счастливом детстве и правах ребёнка, о важности родной семьи и счастье материнства ничего не стоят. Вернее, стоят, дорого стоят, цена им — жизнь ребёнка, изуродованная или прерванная.

Расскажу показательный случай. В Ростовской области пропал мальчик. Бабушке, которая гуляла с ребёнком, брызнули в лицо из баллончика, мальчика увезли. Но продавщица местного магазина запомнила номер машины. Похитителей нашли в Волгоградской области. У этой, с позволения сказать, семьи был один свой ребёнок и трое под опекой. Один из них обварил ноги, но опекуны не стали обращаться в больницу, потому что знали, что лишатся и ребёнка, и денег за него. У четырёхлетнего мальчика начало отваливаться со ступней мясо, и он тихо умер. Его зарыли за домом и придумали найти на замену похожего мальчика, вот и украли того мальчика из Ростовской области. А кто был умерший малыш? Он жил в соседнем селе с мамой и бабушкой. Мать уеха­ла на заработки в Волгоград, оставив сына с бабушкой. Органы опеки решили, что бабушка не является законным представителем своего внука, значит, ребёнок безнадзорный и надо его изъять. Изъяли и отдали «замечательным» опекунам, которые его угробили...

Что делать? Как себя вести, если на пороге материализовались ласковые чиновники из ювенальной юстиции?

Представители опеки могут прийти с проверкой в любую семью, в отношении которой поступил «сигнал» от врача, из образовательного учреждения или от соседей, чтобы убедиться, что с ребёнком всё в порядке. Правило номер один: не давайте органам опеки поводов приходить в ваш дом. Если ваш ребёнок занимается в секции карате или бокса — это должны знать школьные учителя (вот откуда синяки); если вы пользуетесь услугами платного педиатра, а не водите ребёнка в местную поликлинику, — поставьте об этом в известность заведующего детской поликлиникой. Нет смысла не открывать дверь представителям опеки, всю жизнь за закрытой дверью не просидишь. Ребёнок пойдёт в школу, в детский сад, просто поиграть с друзьями... Здесь его и схватят.

Итак, если визит произошёл, не воспринимайте его в штыки, но помните, что в соответствии со ст.25 Конституции РФ жилище является неприкосновенным. Против воли проживающих в помещении лиц доступ туда осуществляется по решению суда. Если вы решили пустить сотрудников опеки в квартиру, проверьте у них документы (удостоверение и паспорт), запишите фамилию, имя, отчество пришедших.

В ходе визита исходите из элементарных правил. 1. У ребёнка есть режим дня, и визит сотрудников опеки — это не повод его нарушать. То есть если ребёнок спит, совсем не обязательно его будить. 2. Если в вашей квартире принято разуваться, мыть руки, то и сотрудники опеки должны это сделать. В большинстве случаев человек без обуви тут же теряет «начальственный» тон. В случае отказа разуться не стесняйтесь выставить визитёров за дверь. 3. Все находящиеся в вашей квартире люди должны быть в поле вашего зрения одновременно. Если кто-то отказался разуться под предлогом «я постою в прихожей» — попросите его покинуть квартиру и заприте за ним дверь, продолжив для остальных «экскурсию» по квартире. Попытки «разделиться, чтоб побыстрее осмотреть квартиру» следует немедленно пресекать: «Пожалуйста, следуйте за мной»; «Я вас в ту комнату пройти не приглашала»; «Я вам всё покажу, но, пожалуйста, в моём присутствии». 4. Помните, что хозяева в квартире — вы, и вы не совершили ничего, что бы дало посторонним людям право самостоятельно заглядывать в ваш холодильник или ящик для нижнего белья. 5. Любые отмеченные сотрудниками опеки «странности», например отсутствие детской коляски по причине использования слинга (тканевое приспособление для переноски ребёнка от рождения до 2—3 лет), следует пояснить и настаивать на фиксации этих пояснений в акте осмотра. 6. Осмотр квартиры должен производиться при свидетелях — пригласите соседей. И весь визит запишите на видео и диктофон. В своей квартире вы имеете право пользоваться любой аппаратурой. 7. По окончании визита комиссии настаивайте, чтобы «Акт об осмотре жилого помещения» был составлен тут же в двух экземплярах и каждый экземпляр был подписан вами и членами комиссии. В нём не должно быть «пустого пространства», прочёркивайте или заполняйте все пробелы перед подписанием. Если представители опеки сошлются на то, что у них есть семь дней на составление документа, обратите их внимание на то, что вы просите составить не акт об обследовании условий проживания несовершеннолетнего, а именно акт осмотра, — это разные документы. Если опека желает, чтобы вашего малыша осмотрел врач, — вы имеете право ехать с ребёнком в одной машине «Скорой помощи», присутствовать при всех медицинских манипуляциях, которые совершаются с ним. Согласно ст.32 Основ законодательства РФ об охране здоровья никакое медицинское вмешательство (даже банальный осмотр) не может проводиться без вашего согласия. Любые разногласия с опекой решайте в письменном виде: сразу после визита напишите соответствующее заявление, снимите копию и отнесите в опеку, получив на копии отметку о приёме. Отказались принимать? Направьте его по почте заказным письмом с уведомлением о вручении, с описью вложения.

Подготовила Ирина РУБЦОВА

предыдущая    следующая