Газета основана в апреле |
||||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Преподобному Анатолию (Потапову) суждено было стать свидетелем исполнения грозных пророчеств Оптинских старцев. Монахов ссылали, арестовывали, издевались над ними. Во второй половине 1918 года в монастыре стало не хватать хлеба, недоставало вина для Божественной литургии. Братия терпели голод, научились делать хлеб из гречневой мякины. После службы из церкви выходили в большой физической слабости. Когда духовные чада предложили прп.Анатолию на время оставить Оптину, он ответил решительным отказом: «Что же, в такое время я оставлю святую обитель? Меня всякий сочтёт за труса, скажет: когда жилось хорошо, то говорил: терпите — Бог не оставит; а когда пришло испытание, первый удрал. Если и погонят, то тогда оставлю святую обитель, когда никого не будет. Последний выйду, и помолюсь, и останкам святых старцев поклонюсь, тогда и пойду».
После закрытия монастыря и превращения его в сельхозартель старец был арестован. По дороге в тюрьму он тяжело заболел, и ему, ошибочно приняв за тифозного, остригли волосы и бороду. Вернулся он в обитель совсем измученный, еле живой, но со светлой улыбкой и благодарением Господу. Когда его увидели остриженным, многие не узнали батюшку, а потом очень опечалились. Старец же весёлый вошёл в келью и сказал, перекрестившись: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» — и, осмотрев всех, добавил: «Посмотрите, каков я молодчик!»
Потом сел пить чай и весело рассказывал о своей поездке в Калугу: «Как там хорошо! Какие люди хорошие! Когда мы ехали в поезде, у меня была рвота. Дошли пешком, а там владыка Михей почему-то стал требовать лошадь. И зачем это он выдумал? Все братья пошли, а мы сидели в «чеке». Там курили, было душно. У меня поднялась рвота, и меня отправили в больницу, подумали, что у меня тиф. Там меня остригли, но это ничего — так гораздо легче. Доктор, такой хороший, сказал, что по ошибке счёл меня за тифозного и велел остричь, — очень извинялся. Такой хороший! Сторож в больнице тоже очень хороший… Сестра — тоже очень хорошая — была у отца Амвросия… Да, хорошие люди, хорошие… Знаешь, тот, кто меня арестовал, после сказал, что по ошибке меня арестовал, и просил простить его и даже руку у меня поцеловал. Я сказал, что это ничего, что я очень рад, что съездил в Калугу».
Свою «арестантскую» поездку в сопровождении чекистского конвоя, поругания и тяжкие страдания старец описывал с детским беззлобием и райским благодушием — как духовное паломничество. Старец никого не осудил. В тяжких испытаниях он явил правду Божию, исполнил заповедь Господню о любви к врагам: благословлял глумившихся, прощал ненавидевших, молился за обижающих.
29 июля 1922 года в монастырь приехала чрезвычайная комиссия. Старца долго допрашивали и хотели увезти. Преподобный Анатолий сохранял мирное расположение духа и смиренно просил отсрочить арест на один день, чтобы ему можно было приготовиться в путь. Чекисты согласились, пригрозив келейнику, чтобы назавтра старец был обязательно готов к отъезду. После этого преподобный уединился у себя в келье и в молитве предал свою душу Богу.
На другой день утром приехала комиссия. Спросили келейника: «Старец готов?» — «Да, — ответил он, — готов», и открыл перед посетителями дверь кельи, посреди которой уже стоял гроб с телом почившего старца. Так Господь чудно призвал к Себе Своего верного раба, исполнившего все Его повеления и заповеди, сподобив Своего угодника в последнюю ночь молитвенно приготовиться «в путь всея земли» и не попустив надругаться над Своим избранным сосудом.
Ольга РОЖНЕВА