Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ТАЙНИК В ГОРАХ

— …Шестьсот ступеней — это пустяки! — бодро заявил экскурсовод. — Я старушек по ним водил, и хоть бы что!

Но всё же паломники призадумались. После долгой поездки по ухабистой горной дороге карабкаться по шестистам ступенькам никому особенно не хотелось. Однако назвался паломником — полезай в гору. И мы полезли.

Куда? К месту Третьего Обретения Честной главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

Представьте себе: высокие лесистые горы, вдалеке, на горизонте, чуть заметны заснеженные пики Кавказского хребта. Это Абхазия, это Команы. Когда-то здесь шумели многолюдные, богатые сёла, но теперь, после грузино-абхазской войны, остался только лес, непроходимые, кустистые дебри, сплошная зелёная чаща.

Сюда из бушующего Царьграда был когда-то изгнан великий Иоанн Златоуст: эти горы были последним, что он видел в своей жизни. А вскоре после кончины святителя вслед за ним в ссылку удалилась и великая христианская святыня — Честная глава Предтечина. Креститель Иоанн не захотел находиться в городе, изгнавшем Златоуста, и пожелал лечь рядом с ним — в этой несказанной кавказской глухомани.

Удивительная страна эта Абхазия: сколько святынь скопила её земля!.. Невольно подумаешь: зачем же столько маленькому государству? Но это, к счастью, не людям решать — куда и сколько отпускать благодати. Абхазия обильно взыскана Богом: и крест несла тяжкий, и благодать имеет обильную.

И вот перед нами подъём в шестьсот ступеней — к тайнику, где была спрятана глава Предтечи. К поляне, на которой начинается это восхождение, автобус шёл по узенькой разбитой дороге над пропастью: глянешь вниз — вся Абхазия видна; автобус трясётся и качается, колючие ветки кривых деревьев громко скребут по стёклам. Паломники бледнеют и от качки, и от ужаса… А бодрый экскурсовод заливается соловьём:

— Вот это дерево слева от нас — это самшит! Все слышали про такое? Удивительная сила в нём! Есть поверье: кто за самшит подержится, тому на несколько лет силы прибавится! Но ломать его нельзя: охраняется законом!

Доехали. Начинаем восхождение по железным ступеням, сваренным из арматуры. Жарко, тяжко, но никто не хочет ударить в грязь лицом перед теми бодрыми старушками, о которых рассказывал экскурсовод, — все почти бегом бегут, кое-кто ещё и детей на руках тащит. И неожиданно, когда силы кончились и у самых стойких, — добрались.

И вдруг всё вокруг изменилось. Тишина, и без того глубокая, стала бездонной. Мы в ином мире — даже пейзаж стал иным, непохожим на то, что мы видели прежде.

Небольшая площадка перед огромной отвесной каменной стеной. Внизу — безконечные леса, вверху — безконечное небо. В стене на уровне человеческого роста выдолблено небольшое углубление овальной формы. Именно здесь и хранилась Предтечева глава. Вот, собственно, и всё: никто это место не обихаживал, никто не строил здесь ни храмов, ни часовен, не возводил богато убранной сени, — всё остаётся таким, как было во времена Златоуста, и от этого мороз по коже и голова кружится — словно остался с глазу на глаз с Предтечей.

Экскурсовод продолжает что-то говорить: мол, если приглядеться, то в очертаниях тайника можно увидеть черты лица Иоанна Крестителя… Знаю я этот нехитрый приём экскурсоводов: они частенько, желая привлечь рассеянное внимание усталых путников, сочиняют такие байки, — но здесь это явно лишнее. Здесь Предтеча сам смотрит на тебя: постоянно чувствуешь его присутствие, его взгляд…

Когда мы пришли сюда, прямо в тайнике, среди тоненьких паломнических свечек и бумажных иконок, стоял, скорчившись на коленях, человек и громко молился на неизвестном языке. Он словно не замечал никого, часто крестился, клал поклон за поклоном… Экскурсовод заметил не без удивления:

— А что это за язык? Не абхазский, не грузинский… Вроде все местные языки могу по звучанию определить, а такого не слышал никогда…

Потом таинственный паломник исчез, и мы остались в тишине; каждый молился про себя и о своём…

…Так что же это значит? Почему глава Крестителя Иоанна так много путешествовала по земле? Или Предтеча, всю жизнь проведший в пустыне, и после смерти не хотел покоиться в шумных городах, в богатых храмах, выбирая места тихие, безлюдные? И почему изгнание Златоуста повлекло за собой исчезновение из Царьграда Иоанновой главы? В православной литературе это не объясняется, но предположить можно так: Иоанн Предтеча и Иоанн Златоуст были истинными братьями во Христе. Креститель обличал потерявшую стыд царицу — и за это был казнён; Златоуст восстал против «Цареградской Иезавели», и эта помазанница Божия по примеру Иродиады тоже с удовольствием казнила бы святителя, если бы не боялась собственного народа. Иоанна Крестителя гнали безвольный Ирод и безстыдная Иродиада; против Иоанна Златоуста ополчились слабый царь Аркадий и наглая царица Евдоксия… Оба Иоанна отнюдь не считали царскую корону свидетельством непогрешимости и обращались к царям с властным словом обличения. Оба Иоанна сурово порицали сильных мира сего, вообразивших, что только они достойны называться людьми. Неудивительно же, что Креститель пожелал возлечь рядом со своим братом среди пустыни возлюбленной. В городе, где царствовала Евдоксия, потерявшая разум от жадности, в храмах, где духовенство оправдывало грабителей народа, Крестителю было тяжко, точно в темнице Иродовой.

Иоанна Златоуста, когда он скончался в Команах, положили в грубый, небрежно вытесанный из камня гроб (он и поныне тут стоит, хоть и пустой). Главу Предтечи, доставленную в Команы, положили в грубую, небрежно высеченную в скале пещерку-тайник… Сейчас и гроб, и тайник пусты… Пусты ли? Они полны благодати, как гробница Святителя Николая полна благовонного мира. Команское миро, в отличие от мира Барградского, невидимо, но оно не менее чудотворно, целительно и благодатно. Оно разлито в воздухе, оно течёт соком в древесной листве, оно падает с неба дождём. Кто был там, кто вдохнул этого мира всей грудью, тот подтвердит мои слова…

Алексей МАКСИМОВ