Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

2. СПОСОБНОСТЬ РУССКОГО НАРОДА К ВЫСШИМ ФОРМАМ ОПЫТА

Русский народ весьма одарён способностью к высоким формам опыта, более значительным, чем чувственный опыт. Рассмотрим это свойство начиная с самого высокого вида опыта, именно с опыта религиозного. Православная религиозность тесно связана с мистическим религиозным опытом. Богословие восточных Отцов Церкви имеет мистический созерцательный характер.

Всё православное богослужение, весь культ имеет такой мистический характер и пользуется любовью русского народа потому, что в нём осуществляется переживание близости к Богу. Мистический опыт православных святых, без сомнения, весьма замечателен, как это видно из жизнеописания св.Серафима Саровского и из намёков в книге иеромонаха Софрония «Старец Силуан».

У русских крестьян способность к религиозному опыту проявляется в их восприятии положительных аспектов природы как творения Божьего. Это выражено, например, в книге простого, не получившего образования крестьянина «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу».

Высокое развитие нравственного опыта сказывается в том, что все слои русского народа проявляют особый интерес к различию добра и зла и чутко подмечают примеси зла к добру. Русская литература начиная с Пушкина и Лермонтова, продолжая Толстым, Достоевским, Гаршиным, Чеховым, есть живое доказательство этого факта. С такою же силой эта сосредоточенность на проблемах этики обнаруживается и в русской философии.

Русский человек вследствие некоторых свойств своего характера, о которых речь будет ниже, часто грешит, но обыкновенно рано или поздно отдаёт себе отчёт в том, что совершил дурной поступок, и раскаивается в нём. Совершив тяжёлое преступление, он иногда кается всенародно. Достоевский много говорит об этом явлении. Щедрин в «Губернских очерках», в главе «Богомольцы, странники и проезжие», сообщает беседу свою с одним странником, который рассказывал ему о бывшем разбойнике, спасавшемся в лесу, живя в скиту. Щедрин спросил: «Да, может быть, он просто от наказания скрывался?». Странник ответил: «Известно, что наказание разбойнику следует: однако, если человек сам своё прежнее непотребство восчувствовал, так навряд и палач его столь наказать может, сколько он сам себя изнурит и накажет. Наказание, ваше благородие, не спасает, а собственная своя воля спасает».

Эстетический опыт, необходимый для художественного творчества, также высоко развит у русского народа. Особая глава будет посвящена этому вопросу.

К числу особенно ценных свойств русского народа принадлежит чуткое восприятие чужих душевных состояний. Отсюда получается живое общение даже и мало знакомых людей друг с другом. Шубарт говорит: «Русский переживает мир, исходя не из «я», и не из «ты», а из «мы». Он приводит из книги графа Кейзерлинга «Дневник путешественника» его замечание о русском народе: «он один из всех европейцев обладает непосредственным отношением к душе своего ближнего». Поэтому среди русских легко завязываются знакомства: «через час кажется, что они были знакомы чуть ли не целую жизнь». «Сколь братским, — говорит Шубарт, — является обычай называть друг друга не по титулам и званиям, а по имени и отчеству. Это признак подлинного и внутреннего демократизма».

Указанное Кейзерлингом «непосредственное отношение к душе своего ближнего» ведёт к тому, что у русского народа высоко развито индивидуальное личное и семейное общение. В России нет чрезмерной замены индивидуальных отношений социальными, нет личного и семейного изоляционизма. Поэтому даже иностранец, попав в Россию, чувствует: «здесь я не одинок». Пожалуй, именно это свойство есть главный источник признания обаятельности русского народа, столь часто высказываемого иностранцами, хорошо знающими Россию.

Живое восприятие чужой душевной жизни обнаруживается, между прочим, в следующем свойстве русских людей. Англичане и особенно американцы не понимают речи собеседника при малейшей ошибке произношения, потому что внимание их сосредоточено на внешней стороне речи, на звуках её. Наоборот, русский человек обыкновенно понимает собеседника даже и при значительных недостатках произношения; объясняется это тем, что он направляет своё внимание сразу на внутреннюю сторону речи, на смысл её, непосредственно, т. е. интуитивно улавливаемый им.

Позитивизм, скептицизм, агностицизм «чужды русскому духу», говорит Франк в брошюре «Русское миропонимание».

Религиозность, тесно связанная с исканием абсолютного добра, побуждает задумываться над вопросом о смысле жизни. Франк говорит, что русскому человеку свойственно «религиозно-эмоциональное осмысление жизни». Интерес к вопросу о смысле жизни необходимо ведёт к философствованию и попыткам выработать целостное мировоззрение. Эта черта есть в высшей степени характерное свойство русского народа. Достоевский от имени Ивана Карамазова говорит, что русские мальчики, только что познакомившись, засев в угол в вонючем трактире, сейчас начинают рассуждать «о мировых вопросах не иначе: есть ли Бог, есть ли безсмертие? А которые в Бога не веруют, ну, те о социализме и анархизме заговорят, о переделке всего человечества по новому штату; так ведь это один же чёрт выйдет, всё те же вопросы, только с другого конца» (глава «Братья знакомятся»). Тургенев в своих «Воспоминаниях» рассказывает о Белинском: «Мы не решили ещё вопроса о существовании Бога, — сказал он мне однажды с горьким упреком, — а вы хотите есть». По другому сообщению, это было сказано в компании после беседы, длившейся целую ночь, когда утомлённые собеседники на рассвете собирались разойтись. Имея в виду Белинского, Н.К.Михайловский говорит: страстное искание истины и правды — тип русского человека. Гимназисты старших классов и студенты во второй половине XIX века устраивали кружки саморазвития и задавались целью выработать «миросозерцание», раньше чем приступить к общественной и революционной деятельности.

В литературе философское искание смысла жизни и основ бытия превосходно изображено Л.Толстым в «Анне Карениной» (Левин) и в «Войне и мире» (кн.Андрей Болконский и Пьер Безухов). Вся жизнь и всё творчество Толстого посвящены этим вопросам, так же как жизнь и творчество Достоевского. Чехов в повести «Скучная история» показал, как человек духовно вянет, не найдя смысла жизни и не выработав удовлетворяющего мировоззрения. Муки Ивана Карамазова, усомнившегося в существовании абсолютного добра и почтительно возвращающего Богу «билет», не желая жить в мире, полном ужасных видов зла, существуют не только в творческом воображении Достоевского: он сам, по его собственному признанию, прошёл через такое горнило сомнений, какое и «не снилось» обыкновенным отрицателям религии. Хорошо описывает такие муки Ф.А.Степун, вспоминая о жизни своей матери, которая, видя мировое зло, думала, что Бог есть существо или всемогущее, но не доброе, или доброе, любящее, но не всемогущее.

Не только образованные люди, но и простой русский народ любит обсуждать вопросы, лежащие в основе мировоззрения, вопросы о Боге и смысле жизни. Бердяев рассказывает о религиозно-философских собеседованиях, происходивших в Москве в трактире «Яма». Летом к озеру Светлый Яр, связанному с легендой о граде Китеже, съезжались и сходились тысячи сектантов и православных, обсуждавшие в этой своеобразной обстановке, располагающей к религиозному опыту, основные вопросы миросозерцания. Мережковский и Зинаида Гиппиус ездили к озеру Светлый Яр и рассказали о том, что видели, в своём журнале «Новый путь».

Русские обладают способностью к умозрению в высокой степени, как это видно из истории русской философии.

Искание абсолютного добра и вместе с ним смысла жизни выразилось в русской культуре в том, что важнейшее место в истории русской мысли занимает религиозная философия. Начало оригинальному религиозному философствованию положили основатели славянофильства Киреевский и Хомяков.

Имея в виду высокую способность к философии, проявленную русскими мыслителями в течение последних ста лет, приходится с удивлением ставить вопрос, почему же развитие философии началось в России так поздно, только в XIX веке. Ответ на этот вопрос дадут со временем историки, если займутся исследованием этой стороны жизни русского народа. Я ограничусь только указанием на то, что в своих исканиях абсолютного добра и смысла жизни русский народ, вероятно, в течение веков удовлетворялся теми ответами, которые даёт христианская религия, особенно русское православное богослужение, в обстановке православного храма с его иконами и переживанием непосредственной связи с Богом и Царством Божиим. Ответ на вопрос об абсолютном добре, получаемый в религии, имеет характер истины, выраженной в конкретной форме, т.е. в форме полнокровной жизни. Такой ответ стоит выше философии, потому что она даёт знание лишь в отвлечённой форме. Конкретный ответ имеет характер, присущий искусству, именно художественную форму. Благодаря своей конкретности, искусство совершеннее выражает истину, чем философия. И конкретное вхождение в царство истины, даваемое христианскою религией, особенно православным культом, содержит в себе более полный ответ на вопрос, что есть истина, чем философия. Понятно поэтому, что кн.Е.Трубецкой, характеризуя православную иконографию, мог написать книжечку «Умозрение в красках».

Все перечисленные виды способности русского народа к высшим формам опыта, религиозный опыт, нравственный опыт, эстетический опыт, восприятие чужой душевной жизни, интеллектуальная интуиция (умозрение) связаны с исканием абсолютного добра и, следовательно, с религиозностью русского народа.

предыдущая    следующая