Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
Издание газеты |
|
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
РУССКАЯ ПЕЧЬ
Русская печь в крестьянской избе топилась каждый день зимой и летом. Она обогревала избу, в ней готовилась еда для семьи. Даже к ужину всё оставалось горячим. В ней же готовили корм для скотины. Размеры русской печи были очень внушительны. Через широкое устье свободно проходил двухвёдерный чугун. По высоте спокойно проходила и глиняная корчага с солодом для пива.
В Вологодской области в печи ещё и парились. Вот об этом и хочу рассказать. Обычай париться в печи пришёл сюда из Владимирского ополья: более северные места осваивались новгородцами, а новгородцы, как мы знаем, уже в первом веке мылись в банях. Земли современной Московской области заселялись с юга. Из Киевской Руси переселялись сюда русичи, спасаясь от кочевников. Думаю, что бань и тогда там не было. В семидесятых годах прошлого века я бывала на Украине в разных местах, и всюду люди мылись в корыте прямо на земляном полу. Откуда же в залесье появился обычай мыться в печах? Земли, которые осваивали выходцы из Киевской Руси, были заселены угро-финскими племенами. Это весь, мордва и другие. Население было редкое, и места всем хватало. Но без взаимопроникновения культур, видимо, не обошлось. Хотелось бы узнать, где мылась прежде, например, мордва? Или мытьё в печи – чисто русская выдумка? Татаро-монголы ведь совсем не мылись. Они обмазывали себя бараньим салом, а потом всё тщательно соскабливали.
Конечно, восточная Русь постепенно приспособилась к баням. Ещё Александр Невский, проведший юность свою в Новгороде, вернувшись в родной Переяславль, построил баню по новгородскому обычаю. Но после его смерти Великая княгиня Александра предпочитала мыться в хлебной печи. Об этом писал Балашов в своей книге «Младший сын».
Русская печь свободно вмещала двоих взрослых. Принесут сноп ржаной соломы, сунут в печь и закроют ею весь под, чтобы нигде не прожигало. На шесток положат чистенький половичок, а дальше «разболокайся и полезай!». Из устья пышет жаром, и залезать туда поначалу страшновато. Всё устье чёрное и сажа на нём, как бархат. Но, оказывается, места вполне хватает, и протаскиваешь себя в печь, нигде не коснувшись сажи, и садишься, уминая соломку. Сразу охватывает сухой жар. Раскалённые бело-розовые кирпичи создают в печи какое-то перламутровое сияние. Любители горяченького берут ковш и плещут на них. Но достаточно, помочив веник, потрясти его у себя за спиной. Выдержишь — парься, а нет — ложись головой к устью. Из устья идёт мягкий воздух, дышится легко. Первыми в семье парятся мужики, последними — мать с ребятишками. Устроится мать в печи, ей подают сначала младенчика. Она подтянет его на холщёвой простынке через устье, положит на ноги, как в корытце, помоет, да ещё и веничком слегка попарит или погладит, чтобы духом берёзовым подышал. Потом по очереди, а то и сразу двоих ребятишек вымоет, выпарит, свежей водой окатит, поставит на четвереньки и выпроводит на шесток, только головку рукой придерживает, чтобы сажей, вылезая, не замазался. А там уже подхватят малыша, завернут в холстинку и на печку. Очень удобно. И зимой не надо ребёнка одевать, укутывать, чтобы не простудился после пару.
Но самое большое благо — русская печь — для старух. Забирайся и парься хоть каждый день. Жалуется старуха: «Ледвея болит, надо бабку Наталью позвать — пусть попарит». Бабка Наталья косточки поправит, все жилочки разгладит, по-своему выпарит старуху, и вылезают обе довольные.
Интересный эпизод о русской печке читала в житии протопопа Аввакума. Когда он был вынужден «путешествовать» по Сибири, то какое-то временное жильё всё-таки приходилось строить. В этом жилье сооружали и русскую печь. О печке он упоминает мимоходом: за ним пришли, а он в это время лежал на печи, укрывшись от дождя куском берёзовой коры. Супруга его, Марковна, в это время спасалась от дождя в самой печке. Видимо, покрытие избушки было недостаточным и в сильные дожди протекало. Так что наши землепроходцы, осваивая Сибирь, о русской печке не забывали.
