Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
Издание газеты |
|
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
Откровением Божиим было сказано Аврааму, что родится у него сын, который будет зачатком целого большого народа. Родился Исаак, и вдруг тот же голос Божий говорит Аврааму: возьми своего сына, поднимись на гору и принеси его в жертву Мне, то есть убей (Быт.22,1—13). Каждый из нас обернулся бы к Богу, к звуку голоса и сказал бы: «Да помилуй, Господи, Ты же Себе противоречишь! Ты же Сам мне обещал, что этот мальчик будет началом целого безчисленного племени!» Авраам поверил Богу больше, чем он мог поверить себе самому. Он взял Исаака, поднялся на гору и этим показал не только то, что способен веровать, то есть быть совершенно уверенным, что с ним говорит Бог, он показал, что вырос в такую меру общения, близости с Богом, что смог Ему поверить без остатка, довериться Ему даже против всякой логики и соответственно поступить. И Бог не обманул Авраама. Он его испытал до конца, но когда дошло до смерти мальчика, Бог остановил его руку, и взамен сына Авраам принёс в жертву барана, который там запутался рогами в траве.
Это новая ступень веры: сначала уверенность, затем всё увеличивающееся общение с Богом и познание Его, которое завершилось полным доверием, готовностью не сомневаться в Нём, что бы Он ни сказал, в уверенности, что Бог есть Бог мудрости и любви.
Можно поставить перед собой вопрос: зачем Богу надо было испытывать Авраама, требовать от него, чтобы он собственного своего сына принёс в жертву? Мне думается — и это уже взято не из Священного Писания, а просто из жизни, из опыта, — что только тогда можно сказать, что я абсолютно твёрдо стою на своих убеждениях, что я уверен в том, что делаю, или доверяю до конца тому, кому я подчинён, когда передо мной стоит испытание смерти. В древности говорили «Имей память смертную». Когда такое говоришь современному человеку, он отвечает: «Неужели я должен помнить о смерти всё время, неужели тень смерти должна ложиться на всякую радость, на всё моё счастье, неужели она должна закрывать передо мной всю красоту вселенной, мою дружбу, мою любовь, мою радость? Так жить нельзя!» Но вовсе не об этом говорили в древности. Эти слова означали: если твоя вера, твои убеждения, твоя верность не способны устоять перед опасностью и испытанием смерти, тогда лучше не говори о них.
Бог действительно испытал Авраама самым страшным испытанием, потому что испытать человека его собственной смертью — громадное испытание, но не конечное: испытание человека опасностью или смертью самого любимого, дорогого существа являет полную меру его величия. И Бог измерял не только доверие Авраамово, не только его веру, не только его готовность слушаться Его, но его человеческое величие. Насколько он велик? Достоин ли он называться человеком или он просто — человечек, как все мы бываем: живём, трудимся и не всегда достойны не только Бога, а и самих себя? Это испытание смертью очень важно. Я это переживал во время войны, когда мы все были перед опасностью смерти в армии и когда каждый человек показывал себя в полной мере своего величия или низости. Некоторые люди, совершенно незаметные в обычной жизни, вдруг вырастали в громадную меру величия, а были такие, которые казались героями, а перед лицом смерти оказывались без сил.
Я хочу сказать ещё две вещи об Аврааме. Вы, наверное, помните, что характерной чертой в личности Авраама и в его отношении с Богом было то, что зовущий его голос не манит его куда-то в неизвестное, а зовёт в будущее. А второе: что при всех обстоятельствах он оставался верным тому, что Бог ему велел. Пример этого мы видели в рассказе о заклании Исаака, как Авраам не противопоставил одно речение Бога другому, а предоставил Богу решать неразрешимую для него самого проблему — и Бог её разрешил. Из этого отношения полного доверия и совершенной уверенности в Нём — в чём и заключается вера — вырастает новое отношение между Богом и Авраамом. Конечно, Бог изначально глубоко знает и понимает Авраама, но из того, что случается, и Авраам начинает Бога понимать и знать. Он не противоречит Ему, но вместе с этим в рассказе о том, что Бог решил уничтожить Содом и Гоморру, два города, переполненных злом, Авраам обращается к Богу с мольбой пожалеть людей (Быт.18,23—33). Неужели можно сказать, что у Авраама было больше сострадания к грешникам, чем у Бога? Конечно, нет. Если бы мы могли это сказать, мы должны были бы сказать, что Бог ниже Авраама в Своём нравственном облике. Нет, дело в том, что Авраам так сроднился с Богом, так глубоко Его понял, так переживал то, что является как бы сущностью Божией, — Его сострадательную, крестную любовь, что, когда перед ним предстал суд Божий, он встал в защиту грешников — не против Бога, а как бы вместе с Богом сопереживая ужас их возможной погибели. Если хоть пятьдесят человек праведников будет, неужели Ты погубишь этот город? Нет, говорит Бог, не погублю. А если только тридцать, или двадцать, или десять? — Нет. Но не оказалось и десяти. Ударение я сейчас ставлю не на числе грешников, а на том, что Авраам так мог говорить с Богом, потому что он вместе с Ним сопереживал боль, острую боль о том, что эти люди не могут продолжать своё существование на земле, — не потому, что они землю порочат, а потому, что это их собственная погибель: лучше им не жить, чем продолжать так грешить, как они грешили (Быт.18,22—32).
Это может нам напомнить рассказ о потопе, о том, как Бог сказал: этим людям дальше жить нельзя, они стали плотью, духа в них больше не осталось, они сосредоточились только на земном, только на вещественном, ничего у них не осталось, что могло бы сделать их родными Мне и быть для них путём в вечность (Быт.6,3). Вот это первый пример того, как вера Авраама и его доверие к Богу так сроднили его с Богом, что он Богу говорил то, что лежало на сердце Самого Творца и Спасителя.
Митрополит Антоний СУРОЖСКИЙ, «Труды»