Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
Издание газеты |
|
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
Жила-была бедная старушка. Такая она была бедная, что порой ей даже не из чего было хлеба испечь. И была у неё соседка-злыдня, которая эту старушку непрестанно бедностью её попрекала. И вдруг заметила соседка: как только она принимается хлеб печь, у старушки тоже из трубы дым идёт, будто хлеб печётся. «Неужто эта нищенка тоже разбогатела? — удивилась соседка. — Надо бы заглянуть к ней, проверить». Заходит соседка к старушке, а та действительно каравай из печи вынимает. Посадила старушка соседку за стол, хлебом свежим её угощает. Удивилась соседка: «Откуда же у тебя хлеб? Недавно ты была беднее бедного, а теперь каждый день хлеба печёшь?» И рассказала ей старушка, что устала она от попрёков в бедности. И стала головню дымящуюся в печь подкладывать, когда соседка принималась хлеб печь. Неделя так проходит, другая, вот старушка и придумала: «А дай-ка я буду Бога о милости Его просить каждый раз, как головню в печку кладу». Так и стала поступать. Положила она головню в печку, помолилась, и вдруг кто-то стучится в окошко. Стоит старик нищий, весь в лохмотьях, хлебушка просит. А хлеба-то в доме ни куска. Отдала старушка нищему последнюю свою картофелину. Тот её съел и снова хлеба просит. «Откуда же я тебе, старче, хлеба возьму?» — говорит старушка. «А ты из печи достань», — отвечает старичок. Заглянула старушка в печь, а там и впрямь готовый каравай лежит. Охнула она, достала каравай из печи, стала старика кормить. Он съел весь каравай и ещё просит. «Нет у меня больше хлеба», — говорит старушка. «А ты снова из печи достань», — говорит старичок. Смотрит старушка — там опять каравай лежит. Достаёт она каравай из печи, а сама вслух удивляется: «До каких же пор Бог хлеба мне будет даровать?» — «А до тех пор, пока с чистым сердцем будешь делиться со всеми голодными», — ответил старик. Вот с тех пор и не переводится никогда в доме у доброй старушки хлеб.