Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

СТАРЕЦ НИКОН

Весна. В весёлое щебетанье птиц монастырского сада в Печорах врывался перестук топоров и визг пил, доносящийся со стен и кровли башни. Шло восстановление разрушенного временем древнего Псково-Печорского монастыря. Старец с выбившейся из-под старой скуфьи прядью седых волос, согнувшись, не спеша поднимает сброшенные со строительных лесов доски, из которых торчат гвозди, и аккуратно выбивает их молотком. Добытые таким образом драгоценные гвоздочки он выпрямляет на камне и бережно складывает в жестяную банку. Старцу 80 лет, но он нашёл себе дело, полезное для обители, и трудится с молитвой на устах.

— Заржавеют ведь гвозди под дождём, пропадут, а так ещё сгодятся, — говорит он, переживая за монастырское добро. Таков он, русский человек крестьянской закалки, — всегда трезвый, рассудительный, бережливый, заботливый. Окончив работу, отец Никон — так звали старца — идёт в келью.

Через год старца не стало… Незадолго до кончины он получил игуменство, но не этого ждала и искала его душа, а Царства Небесного. Верю, она нашла его.

† † †

На тихой Монастырской, как называли ее раньше, улочке в Печорах, недалеко от монастыря, стоит небольшой старый домик, изрядно вросший в землю и разделённый на две половины. В одной живёт семидесятилетняя старушка — Ольга Александровна Воскресенская, внучка игумена Никона, старца Оптиной пустыни и духовного чада отца Макария. Это моя бывшая соседка. На лёгкий стук в оконную раму вышла сама хозяйка, гостеприимно распахнула деревянную калиточку. Выступая впереди тяжёлой старческой походкой, она провела меня сначала в сени, потом в натопленную комнату, освещённую единственным окном. Низкий потолок, скрипучие половицы покатого, давно не крашенного пола, облупленная печь с лежанкой, на которой сушатся валенки, — вот и вся нехитрая обстановка. Мебели почти нет. В углу — потемневшие от копоти образа, перед которыми теплится лампада.

Ольга Александровна живёт благодаря лекарствам и… молитвам своих усопших родных, в первую очередь о.Никона. Она-то и поведала мне историю жизни своего деда.

«Родился о.Никон в Калужской губернии в семье диакона Николая и Надежды. Николай, так звали его в миру, был вторым из восьмерых детей. Окончив школу, он поступил в Калужскую Духовную семинарию и не успел ещё её закончить, как приехал отец с просьбой к владыке посвятить его, Николая, в сан диакона, чтобы он стал хозяином дома. Владыка же на это ответил: «Я не благословляю снимать его с учёбы, пусть спокойно окончит семинарию — я хочу видеть его священником».

Закончив семинарию в 1900 году, Николай поехал в деревню Вязичьене, где служил всего один священник. У местного батюшки была дочь — Ирина Фёдоровна. Вскоре Николай и Ирина повенчались. А спустя некоторое время умер старый батюшка, наказав Николаю перед смертью: «Вот, Николай, я уступаю тебе свой приход, а сам пойду на другой… ты же служи в этой церкви».

Владыка посвятил Николая в сан диакона, затем в сан священника, назначив его на завещанный приход. В 1903 году у дедушки родился сын Александр — мой папа, затем дочь Варвара в 1905 году, а в 1907 году — Серафим. Далее бабушка с дедушкой по благословению оптинского старца Макария жили как брат и сестра.

Бабушка сильно болела последнее время и в больницу всегда брала с собой смертное одеяние. В очередной раз врач сказал категорически: «Вашей матушке надо делать операцию. С вас я за неё возьму 2000 рублей». Деньги немалые по тем временам. Дедушка вздохнул: «Хорошо, я соберу эти деньги, но будет ли жива после операции жена?» — «За жизнь не ручаюсь, — признался врач. — А только делать операцию надо, другого выхода нет». Но бабушка попросила увезти ее домой. «Поедем, — согласился дедушка. — К оптинским старцам. Там денег платить не надо».

Отец Макарий приветливо встретил их, выслушал и, весело похлопав бабушку по плечу, сказал: «Лет 15 ещё проживёшь, а там — воля Божия…» Бабушка поправилась. Прошло 15 лет. Как-то позвали дедушку служить панихиду в одну деревню, а бабушка помогала ему в пении. Возвращаясь домой, бабушка поднялась на горку и произнесла: «Теперь моя очередь умирать настала». Дедушка испуганно посмотрел на нее: «Господь с тобою…» Но под Крещенье Господне она умерла: сбылось предсказание старца Макария.

Прошло время. Дети выросли, обзавелись семьями. Оба сына дедушки погибли на фронтах Великой Отечественной — мой папа и дядя Сима. А дедушка после смерти своей матушки, в 1930 году, принял от отца Макария монашеский постриг. Служил на приходе. А вскоре его, как неплательщика налогов, отправили в тюрьму, где-то в брянских лесах. Заключённые валили лес, таскали брёвна. Один заключённый, стараясь выслужиться, норовил нагрузиться побольше. А дедушка брал груз по силам, объясняя, что здесь они надолго и надо уметь распределять силы. Заключённый донёс на дедушку, что он не хочет работать. За это дедушку посадили к ворам и бандитам.

В камере было уже шесть человек, и едва дедушка переступил её порог, все кинулись его избивать. Но главарь неожиданно сказал: «Не трогайте деда». Сокамерники отступили, а дед отдышался и достал сумочку. «Вот, — сказал, — у меня сухари есть». «Хорошо, — кивнул главарь, — всем по сухарю достанется, раздели». Получив свою долю, он спросил: «Ты за что сюда попал? Наверное, вор?» — «Священник я», — ответил дед просто. «Так… Священника не трогать, — приказал главарь. — Но раз ты попал к нам, слушай мою команду: на работу не ходить!» — «А как же?..» — удивился дед. — «Про то мы сами ответим». В воскресенье начальство приказало дедушке выходить на работу, но главарь сказал: «Мы его не пустим». Начальству это не понравилось, и дедушку перевели в другое место. Через год его освободили.

С 1947 года я стала его навещать, и дедушка всегда давал мне денег на обратную дорогу. А летом следующего года мы узнали, что в районе Тихвинской мужской пустыни есть святой ключ. Мы собрались и пошли. В дороге заночевали у трех сестёр. Они сообщили, что живёт здесь неподалеку немолодой иеромонах. Дедушка пошёл к нему. Потом вернулся и забрал меня. Иеромонах Палладий усадил нас за стол, угощал грибами и чаем. За чаепитием он сказал: «Вот у нас тут церковь есть в честь Рождества Христова, а священника нет». На обратном пути мы с дедушкой зашли в эту церковь, и он решился.

С благословения архиепископа Анисифора дедушка служил здесь до 1958 года. Однажды вечером дедушка с монахинями пошёл на святой колодец отслужить водосвятный молебен. Но кто-то донёс о том уполномоченному, присовокупив, что дедушка набрал много пожертвований. Уполномоченный вызвал дедушку к себе и отобрал у него регистрацию. Опечаленный дедушка приехал домой, прощаться с церковью. Тут к нему пришла молодая пара — венчаться. Повенчав любящие сердца, дедушка надел подрясник, на голову серую шляпу и отправился под Москву, в Троице-Сергиеву Лавру…

Но в Лавру принимали только с московской пропиской. Немало ещё километров пришлось отшагать дедушке, во многие двери стучался он. Наконец он оказался в Псково-Печорском монастыре, где десять лет нёс различные послушания: на просфорне, читал Псалтирь, служил, был сторожем и духовником братии. Исповедовался у него и наместник монастыря архимандрит Алипий.

Умер дедушка в мае 1969 года, перед кончиной сказав врачу о.Феодориту: «Сегодня я умру. Открывается Тихонова пустынь, и я поеду туда, а потом заберу с собой о.Алипия и своего брата Петра». И впрямь после кончины дедушки умерли вскоре архимандрит Алипий и брат о.Никона — Пётр».

Иеродиакон Никон (Муртазов)

Я пойду к монахам жить,

Буду стареньким служить:

Пол мести, дрова колоть,

Рожь на мельнице молоть,

По ночам читать Псалтирь,

Караулить монастырь…

Я пойду к монахам жить,

Буду Господу служить.

Алексей ЛОГУНОВ, г.Новомосковск