Издание газеты |
|
|||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Однажды они отправились гулять в Большой лес. Они бегали по тропинкам, обнюхивали кочки, кусты и мокрые следы в траве (ночью шел дождь), и только что вылезшие шляпки грибов, и разлапистые тюльпаны. Они устроили себе выходной: хозяева уехали в город и наказали им стеречь дом. Но они выскочили за калитку, и Тум сказал Тумке:
- Айда в лес!
- Айда! - радостно согласился Тумка.
И теперь они носились в густой траве, поминутно теряли друг друга, громко лаяли и снова находили. И вдруг пошел дождь! Это был даже не дождь, а настоящий ливень. Он хлестал по кустам, а ветер наклонял тугие струи то в одну сторону, то в другую. Гремел гром, сверкала молния, было страшно, мокро, холодно. Шубы собак сразу затяжелели от воды, им стало трудно двигаться. На свое счастье они увидели большую пещеру и, недолго думая, юркнули туда. В пещере было темно, и когда глаза их привыкли к темноте, они увидели, что в пещере, кроме них, есть еще звери. Это были крупные звери: Лев, Слон и Крокодил. Тум никогда ничего не боялся, но тут поджал хвост и робко тявкнул, как бы говоря: "Простите, извините… мы не знали, что тут кто-то есть…"
Хуже нет - дать понять окружающим, что ты не уверен в себе. Тум сразу дал понять зверям, что он их боится. Лесные твари безцеремонно оглядели двух друзей, и более крупный Тум стал объектом их насмешек. Тумку они просто не заметили.
- Глядите, какое стращилище!
- Какая у него куцая шерсть!
- Какое убожество невыносимое!
- Неужели такие особи еще встречаются, я думал, что они повывелись, - протрубил слон, а Крокодил добавил, раскрывая во всю ширь свою зубастую пасть:
- Мне даже не хочется закусить этой собачонкой, такой у нее жалкий, невыносимо жалкий вид!
Тум прижался к стене пещеры и приготовился завыть от невыносимой тоски и жалости к самому себе. Но тут на сцену выступил всеми забытый Тумка. Он выскочил вперед, широко расставил крохотные передние лапки, открыл маленькую пасть и залился таким заливистым лаем, что Лев, Слон и Крокодил подпрыгнули от неожиданности. Тумка перепробовал все верхние регистры, выводя свою возмущенную собачью каватину. Самые виртуозные трели на головокружительных верхах он исполнял предельно чисто, переходя с пронзительного визга на оглушительный, с заливистого лая на безпрерывное тявканье. И все это без малейшей передышки, на самом большом фортиссимо и в такой скорости, в какой исполняется концертная пьеса Римского-Корсакова "Полет Шмеля". Словом, показал Тумка, что он шит не лыком, и крупные звери дрогнули. Визжащая малявка привела их в смущение. Лев закрыл уши лапами, Слон безпрерывно отмахивался хоботом от собачьего визга, как от тучи комаров, а Крокодил тщетно пытался засунуть свою длинную голову в какую-то щель. Наконец, доведенные до отчаяния - визг и тявканье не прекращались ни на секунду, - они выскочили из пещеры и растворились в темноте наступающей ночи… Тум и Тумка остались одни.
Тумка обезсиленно прижался к своему большому другу. Он весь дрожал от кончика хвоста до черной пипки носа от перевозбуждения. "Спасибо, малыш, что спас меня!" - с чувством сказал Тум своему другу, облизав его маленькую мордочку. Маленький песик полностью оправдал поговорку о том, что натиск и смелость иногда берут приступом силу и численное превосходство.
Не спешите громить того, кто вам кажется не стоящим внимания, он может оказаться гигантом, если не по величине, так по внутреннему содержанию. Не зря же говорят: "Мал золотник, да дорог!"
А.Вотрогова