Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

 

К оглавлению номера

ВО ЧТО ВЕРЯТ ГЕРОЙ И ПРЕСТУПНИК?

Приближающаяся 65-я годовщина Великой Победы настраивает на разговор, прежде всего, о вере и верности. Увы, отступничество и предательство, в том числе в виде перехода на сторону противника, неизменно сопровождают любую войну. Нынешняя кавказская не исключение. За последние годы СМИ называли по меньшей мере троих обладателей русских фамилий, оказавшихся нерядовыми боевиками-террористами. В начале века в Чечне был известен бандглаварь по имени Абдумалик, он же Смирнов из Надтеречной, то есть исторически казачьей, части республики. В обоих подрывах «Невских экспрессов» подозревают и даже обвиняют соответственно волгоградца Косолапова (Мухаммед) и уланудинца Тихомирова (Саид Бурятский).


«У каждого доля своя…»
Начнём, впрочем, издалека. Смена религии — явление нечастое, в том числе в России. Неоднократно встречающаяся в СМИ цифра — 125 тысяч «русских мусульман» — представляется явно спекулятивно завышенной. Тем более что временные рамки «новообращенчества» приводятся весьма расплывчато. Зато известно лишь о неполных 8 тысячах случаев паспортной замены русского имени на мусульманское. О смене фамилии при браке речь не идёт. Адаптация жены под традиции мужа-иноверца у нас происходит скорее на домашнем уровне. Русская супруга мусульманина предпочитает внутреннее приобщение к новым для себя духовным ценностям без изменения внешней атрибутики — имени, пристрастий в быту, одежде и пище. Кстати, русская жена одного из ведущих мусульманских богословов Татарстана (по этическим причинам их не называем) отличается не только искренним принятием веры мужа, но и внешней светскостью. Даже после совершения хаджа (паломничества в Мекку) и обретения там второго (религиозного) имени мало кто вносит изменения в документы. Даже на относительно религиозном Северном Кавказе отношение к исламской догматике, мягко говоря, избирательное и ситуативное: сказываются более 200 лет тесного соседства с православными, заимствованные у них элементы культуры и житейские привычки. В остальном — по Тарасу Григорьевичу Шевченко: «У кожного (всякого) своя доля i свiй шлях широкий…»
Вообще говоря, религиозные убеждения — вопрос деликатный, особенно когда речь идёт о служивом. В советское время их не принято было афишировать. Но и тогда было не всё просто… В 1977—1978 годах советником командира эфиопского корпуса служил советский полковник Ильяс Абдулович Зайнуллин, на родине комдив, который по должности не мог не быть примерным коммунистом. Он же — глубоко верующий мусульманин. Какие чувства им владели, когда он фактически в одиночку поднимал тамошнее «федерально-христианское» воинство против сепаратистов мусульманской Эритреи, уже не спросишь. Он погиб летом 78-го. Погиб, оставив военной истории феноменальный пример практически «безжертвенного» — для подсоветного ему 17-тысячного корпуса — наступления на «врагов» союзного тогда с нами «африканского отечества», за что был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза. Не дали: «кто-то» узрел Коран в нехитром скарбе полковника. Открылись и его «тайные» посещения тамошних мечетей. Ограничились орденом Красной Звезды. Да пребудет с ним Аллах…
Не менее аккуратно отнесёмся к афганским историям. Из 417 безвестно пропавших шурави доказательно (по свидетельствам освобождённых) приняли ислам около 60 узников. Приняли — чтобы выжить в плену. Порядка10 из них вернулись на родину, включая трёх, вернувшихся через западные страны. Кто в какой вере остался, вопрос открытый. За десятилетие афганской войны публично установлено не менее пяти случаев добровольного перехода шурави на сторону моджахедов. Популяризировать их имена не будем. Очевидно, что мотивом предательства стали не убеждения, а малодушие, часто в сочетании с криминальными наклонностями. Но версия об успешной карьере бывшего «воина-интернационалиста», перекрасившегося в моджахеда, для востоковеда-практика выглядит абсурдом. Во всяком случае, не верьте газетным сенсациям о «русском телохранителе» полулегендарного Ахмадшаха Масуда. Понятие «хайен» («Каин» и «Иуда» в одном лице) в описываемой среде куда более жёсткое, чем на любом по удалённости Западе или Востоке.
Есть примеры куда более яркие и убедительные: некоторые советские пленные, даже формально принявшие ислам (на самом деле часто изнасилованные, насильно обрезанные, после чего получившие мусульманские имена), находили силы к сопротивлению или бегству к своим. До сих пор неизвестны имена участников восстания советских военнопленных в пакистанском лагере Бадабера в апреле 1985-го. Кто вы, «Абдул Рахман», поднявший соотечественников на последний бой? А ведь данные на советских узников (по максимуму всего-то около трёх сотен), тем более офицеров, наверняка хранятся в сейфах пакистанской разведки ISI, а значит, и ЦРУ. Многие шурави куда чаще, чем о предателях, слышали о бежавших из плена и даже видели их в лицо. Один из таких, помнится, татарин из Кременчуга, после нескольких лет душманского «перевоспитания» забыл, что такое отчество, переплетал русские слова с пуштунскими, но вышел к нашей заставе со словами: «Я — советский аскар (солдат)». Тогда нам говорили, что сведения о таких не подлежат огласке по режимным и этическим соображениям. Но почему сегодня о кандагарских лётчиках (прости Господи, «героях-коммерсантах») мы знаем больше, чем о босом, наполовину одичавшем парне, заметьте, мусульманине по истокам, вернувшемся на Родину, ибо ничего более святого в его душе не было? И завершая киношную тему, спросим, почему не он, а «глубокомысленный» перевёртыш стал героем известного фильма «Мусульманин»?


«Аллах Акбар!» — это по-русски…
Можно сколь угодно размышлять о жизненных перипетиях, заставивших далеких от религии русских парней принять ислам — часто в его «чёрно-белом», то есть ваххабитском или ином полусектантском (салафитском) виде. Что ж, у каждого свой «шлях»… Но предателями их называют не за это. За то, что повернули оружие против своих. Проявляющееся в некоторых публикациях «тоже глубокомыслие»: Косолапов, мол, «впитал от соседей-кавказцев принципы абреческого робингудства», а у Тихомирова, полубурята-полурусского, был отчим-чеченец — скорее дискредитируют честных мусульман Северного Кавказа. Явно заждался публичности образ дагестанского ополченца августа 1999 года. Того, кто кличем «Аллах Акбар!» — на время общероссийским — остановил бандитов Хаттаба. Представим, что бы случилось со страной, если бы не остановил? Кто знает, что десяток селян отчаянно удерживали в Ботлихском районе свой аул? И удержали до подхода федералов. Ценой жизни семи из десяти и под предводительством местного муллы — бывшего «афганца», потерявшего тогда единственного сына. И полурусской-полуаварки, 25-летней махачкалинской учительницы музучилища(!), гостившей там у родственников. Кстати, возможно, так и оставшихся не награждёнными.
Поэтому религиозное самооправдание участников антироссийского джихада — это блеф, принимаемый во внимание лишь адвокатами тех, кто пока жив. Такой же, как «лягушачье» препарирование «исламской мотивации» сермяжного уголовника Смирнова (сидел, в частности, за свинокрадство(!)), малоизвестного по делам, но интернет-распиаренного Захарова (Асадуллы, «назначенного командующим Уральским фронтом сопротивления»), авантюриста Косолапова (отчислен из военного училища за кражу чужой стипендии) и выпускника двух медресе «воинственного противника шиизма» Тихомирова. Последний — недавно пристреленная «интернациональная» надежда Доку Умарова — последнего лидера уже не сепаратистского, а мстящего подполья в Чечне. Их общий уровень соответствует присвоению Басаеву звания «генералиссимуса исламского сопротивления». Парадокс, но даже абсурдные по существу директивы Масхадова («развернуть телевидение и радио», «блокировать районные центры» и т.п.) кажутся хотя бы логичными по военно-штабной стилистике.
Северный Кавказ стал окончательно русским с августа 99-го. Остальное — от шайтана-иблиса. Перепоручим его Следственному комитету.
Борис ПОДОПРИГОРА, востоковед, бывший замкомандующего федеральными силами на Северном Кавказе

предыдущая    следующая