Издание газеты |
|
|||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Лишенная тишины, поэзия погибает, как перуанская лама, которую ударил погонщик. Жители перуанских высот знают, что эту кроткую ламу нельзя бить. И поэзию нельзя неволить, толкать, тормошить, делать средством. Пользоваться поэзией ни для чего нельзя, как нельзя делать «фунтики» для семечек из полотен Рафаэля. Но нередко в истории поэзию, как и религию, обращали в «фунтик», куда ссыпали что угодно. Поэзию обращали в трубу и барабан. Поэтов впрягали в социальные и политические производства. Тогда поэзия погибала, так как она есть высшее цветение человека в мире, и не всегда ей нужны рифмы, и она может обходиться без бумаги.
Поэт «милостью Божией» имеет власть превращать воду человеческих слов в вино, а это вино обращать в кровь Слова. Таково высшее назначение поэзии, ее смысл евхаристический. Поэзия есть возвращение человека к началу вещей.
Поэзия по-новому открывает слова, вскрывает их, встречает их уже в новом мире. Она есть открытие вещей и их сокрытие. Она не может иметь служебных задач, что-то доказывать или провозглашать. В ней является само бытие, которое более ценно, чем все то, что может быть им выражено. Она есть … тончайшая и острейшая стрела духа, проходящая через все предметы мира, не убивая их, а оживляя.
Проза говорит о бытии. Поэзия есть это бытие, открывающееся миру. Когда человек скитается вдали от истины, мир становится для него запыленным и пылеобразным. Мир человека надо непрестанно проветривать, иначе в нем можно задохнуться. Доставлять чистый воздух горнего мира человеку дано молитве. И молитва поручает поэзии быть ее помощницей.
Современные теории пытаются в наши дни увековечить пылеобразный, фантасмагорический мир и сделать человека соответственным ему. Среди разных форм отчуждения (расовой, классовой, государственной, экономической, партийной) самая демоническая есть эксплуатация самих понятий добра, правды и справедливости для насаждения несправедливости. Наиболее же безчеловечной является эксплуатация вдохновения. Современные партийные органы и системы пытаются эксплуатировать поэзию для достижения целей, далеких от поэзии.
Как молящийся человек бывает ниже своей молитвы, так и истинный поэт всегда остается ниже своей поэзии. «И меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он» (Пушкин).
Поэзия открывается слуху и труду. Тайну свою поэт не может открыть ни читателю, ни другому поэту. Тайна его слышания остается как окно, приоткрывшееся в земную невозможность.
Архиепископ Сан-Францисский ИОАНН(Шаховской)