Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 
  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

 

К оглавлению номера

«Даниловский благовестник», Москва

СВЯТАЯ ИКОНА

Икона несет в этот смятенный мир свидетельство о подлинности, реальности иного бытия, иных форм жизненных отношений, внесенных в мир воплощением Бога и неведомых человеку, подчиненному биологическим законам, иное благовестие о Боге, человеке и твари, иное восприятие мира. Она показывает то, к чему призван человек, чем он должен быть, ставит его в иную перспективу. Иначе говоря, икона несет обличение путям человека и мира, но вместе с тем, и обращение и призыв к человеку, показание ему иных путей. Перспектива видимого мира в ней противопоставляется перспективе евангельской, миру в грехе лежащему — мир преображенный. И весь строй иконы направлен на то, чтобы приобщить человека к тому откровению, которое явлено миру в христианстве, раскрыть в видимых формах сущность внесенного им переворота. А выражение этого переворота требует особого построения образа, своих особых средств выражения, своего «стиля».

Все в иконе сосредоточено на образе человека. Автономному от Бога человеку, замкнутому в себе, утерявшему целостность своей природы, в ней противопоставляется человек, осуществивший свое богоподобие, человек, в котором преодолен распад.

Маленькому человеку, утерявшему единство с остальной тварью, затерянному в громадном и зловещем мире, икона противопоставляет большого человека, окруженному малым по отношению к нему миром, человека, восстановившего свое царственное положение в мире, преобразившего свою зависимость от него в зависимость мира от Духа, живущего в нем.

И вместо ужаса, который человек внушает твари, икона свидетельствует об осуществлении ее чаяний, избавлении ее от «рабства тления» (Рим. 8, 21).

Хаотичному новаторству современных течений в искусстве с их культом исторической новизны, в иконе противостоят традиционные формы православного искусства; обособленному творчеству автономного художника противопоставляется иной принцип художественного творчества, индивидуальному — соборное. В Церкви все определяется не «стилем», а каноном: всякое творчество, чтобы быть церковным, неизбежно включается в канон. «Каноническое есть церковное, церковное есть соборное», — говорит священник Павел Флоренский. Другими словами, творчество художника включается в ту же евангельскую перспективу.

Так соборное постановление о церковном искусстве направляет иконописца на верное выражение православного вероучения и исправляет искажения, проникающие в православную иконографию, что всегда возможно хотя бы по неведению. Художественное же творчество, как таковое, постановления эти не только не ограничивают, но и вопросов, с ним связанных, не касаются. На этом пути, если иконописный канон и ограничивает что-то, то никак не творчество, а субъективный произвол и самочиние отдельных лиц, на какой бы ступени иерархической лестницы они не находились.