Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

 

К оглавлению номера

«Русь Православная»

Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким)

НАЧАТЬ С СЕБЯ

полемика с Константином Душеновым

Во время земной жизни человеческая душа испытывается на прочность, чем она богаче, тем сильнее бывают испытания. Господь правосуден, чем больше вверено человеку талантов, тем грознее за них ответственность. Скажу откровенно: мне бывало гораздо легче обратить в Православие коммуниста или даже сектанта, чем смирить интеллигентское высокомерие. Гордыня — это грех самого «отца зла» — сатаны. Именно этим грехом заражена наша интеллектуальная элита. Православное просвещение интеллигенции — дело необычайно тяжелое.

Трудно объяснить что-то тому, кто, почитая себя «высокопросвещенным», не желает понимать, что истинно просвещен лишь имеющий свет Христов. Трудно, но необходимо, ибо смирившийся, ставший действительно православным интеллигент может принести Церкви огромную пользу. Более того, опамятование России может начаться с опамятования «людей разума», с покаяния духовных потомков тех, кто некогда предал отеческую веру и довел Россию до катастрофы. На это нужно уповать как на чудо Божие: сбудется ли?

Гордым интеллигентам нужно понять, что они играют с адским огнем: сладость земного интеллектуального экстаза может обратиться в вечную горечь, умственный блуд — вовлечь в мрачные бездны преисподней. Человеку талантливому гораздо легче, чем простецу, ощутить бессмертие своей души, а ощутив — задуматься над тем, каково может быть это бессмертие...

Людям талантливым нужно осознать, что их ум, красноречие, способность овладевать знаниями, делать открытия, создавать произведения искусства, все это не их личная заслуга, а дар Всещедрого Создателя. Всевышний Творец одарил их высокой радостью творчества, что может быть гаже и преступнее неблагодарности за такой дар?

Любое знание — лишь капля в океане Премудрости Божией. Любой шедевр искусства — лишь песчинка в Божественной красоте вселенной. Гениальнейший из людей — лишь жалкий невежда в сравнении со Всесовершенным Божеством. Только в Господе человек становится истинно велик, прекрасен, могуч, без этого любой гений только ничтожный прах, добыча смрадной гиены. Осознав это умом и сердцем, талантливый человек должен смириться, подчиниться законам Божественной Истины в Церкви Христовой, ведь только тогда он сможет нести в мир истинный свет духовный, а не призрачный мертвящий блеск. Без смирения интеллигент, какую бы ревностность он ни выказывал, не способен принести Церкви и Отечеству ничего доброго.

Православная интеллигенция включает в себя и православных журналистов. Задачи православной (то есть смирившейся и воцерковленной) журналистики практически те же, что и задачи всей Церкви по просвещению народа и обороне его от соблазнов. Православной прессе должно соблюдать те же приоритеты церковного делания: утверждение Христовой Истины (проповедь и повествования о добрых делах Церкви), отрицание (разоблачение еретической лжи, борьба с нравственной скверной), очищение (критика недостатков внутрицерковной жизни).

Нарушение такой приоритетности ведет к искаженности фактов и — в конечном итоге — к неполноценности работы православного журналиста. Лучшим православным печатным органом станет тот, что вступит на «царский путь», без впадения и в сладкое благодушие (чем страдают некоторые церковные издания), и в неочищенные борцовские страсти.

Есть и еще одно, в чем православная интеллигенция очень и очень может помочь Церкви, — я говорю об отношениях с интеллигенцией в целом. Гораздо легче, чем архиерей или священник, православный интеллигент может говорить с интеллигентом неправославным, поскольку оба принадлежат к одному и тому же общественному слою, имеющему свой собственный язык. Православный журналист способен гораздо действеннее, чем служитель алтаря, обращаться к совести тех деятелей СМИ, которые, может быть, не ведая, что творят, соблазняют и губят народ. Ревностная православная интеллигенция сумеет найти брешь в окружающей Церковь информационной блокаде, изыскать возможность появления православной проповеди на страницах массовых изданий и на телеэкране. Православная интеллигенция способна объяснить людям своего круга, в особенности почитающим себя патриотами, что без Православия невозможно возрождение России. Православная интеллигенция должна множить свои ряды, чтобы слово «интеллигент» перестало быть синонимом умственного блудодея и развратителя народа, а обрело, наконец, заложенный в нем высокий смысл «человек разума, души и сердца», чтобы российская интеллигенция стала не позором и угрозой нации, а опорой Церкви и Родины.

Ни земное царство, ни архиерейство, ни президентство, ни милиардерство не могут сравниться по высоте со званием православного христианина. Достойные его становятся детьми Небесного Отца и обладают всеми сокровищами Царствия Божия. И мирянину несравненно легче стяжать это высочайшее звание, чем священнослужителю, — ибо несравненно меньше спросит с него Господь Правосудный. Архиерей отвечает пред Богом за всю многотысячную паству своей епархии. Священник — за всех прихожан своего прихода, мирянин — только за собственную душу.

А много ли мирян совершают ежедневное утреннее и вечернее молитвенные правила, неотменно участвуют в храмовых Богослужениях по воскресным и праздничным дням, постятся по средам и пятницам, блюдут все посты церковные, тщательно хранят свои души от греховного осквернения, ежемесячно с должным вниманием и приготовлением исповедуются и приобщаются Святых Христовых Таин? Лично мне известны лишь две категории мирян, должным образом проводящих свою духовную жизнь: это престарелые хранители и молодые ревнители. Большинство прочих бывает в храме от случая к случаю, ведет жизнь рассеянную, позволяет себе возможные поблажки. А ведь вышеназванные требования — отнюдь не высоки: это лишь элементарная норма православного благочестия.

Трезвый взгляд на современных мирян ни в малейшей степени не является их осуждением. Расцерковление народа — это не его вина: это следствие десятилетней тотальной пропаганды безбожия. Забвение благочестия предков есть величайшая трагедия Православной России, главная причина ее нынешних бедствий. Слабо воцерковленный человек безоружным выходит на поле духовной брани. Без постоянства молитвы, без навыка воздержания, без единения с Господом во Святом Причастии — это не воин Христов, а «трость колеблемая ветром». Отсутствие благодатной защиты делает человеческую душу доступной демоническим влияниям: помрачается духовное зрение, делается невозможным правый взгляд на вещи.

Как не знающий фарватера не может давать советы кормчему корабля, так невоцерковленный мирянин не способен здраво судить о положении Церкви. Общецерковное дело нужно начинать с себя: это аксиома православной духовности. После того, как мирянин приведет в порядок собственную душу, научится жить церковной жизнью — ему предстоит исполнять еще один неотменяемый священный долг: создание и хранение православной семьи. Святейший Патриарх не устает напоминать о том мирянам: ибо это единственная плотина, которою можно остановить начавшееся разложение и гибель русского народа. По слову святителя Иоанна Златоуста, «если разрушатся семьи — падут города и низвергнутся государства». Труден, ежедневен, но тем самым более прекрасен подвиг хранения христианской супружеской любви. Вспомните в видении преподобного Григория: «Полк благоверных супругов, вступающих в Царство Небесное в одеждах из розовых лепестков».

Только достигший личного благочестия и хранящий свой семейный очаг мирянин может (если еще остались духовные силы) ступить на путь более широкого служения Церкви. Только избыток внутреннего света позволяет человеку светить миру. А поприще для этого открыто широчайшее. Ревностные миряне (если бы достаточно нашлось таковых) способны облегчить непосильное бремя, выпавшее современному русскому духовенству и священноначалию. Если бы в каждом приходе нашлось хотя бы два-три ревностных, бескорыстных и образованных мирянина, взявших на себя создание воскресных школ для детей и взрослых, можно было бы считать, что духовное возрождение России уже началось.

Уже не раз в Посланиях Святейшего Патриарха звучал призыв к всенародному покаянию. Но — увы! — расцерковленный народ не готов к этому подвигу. Когда-то давно, в начале Великой Смуты, святые Патриарх Иов и Ермоген к тому же призывали заблудшее Отечество. Однако добились лишь холодного, не прочувственного обряда покаяния Русской земли. И нужно было «ножу дойти до кости», чтобы весь народ встал на покаянный труд. Зато и пост его был таков, что по всей земле мычал в хлевах некормленый скот, выли на цепях голодные собаки, истошно кричали младенцы, которым матери не давали грудь. Тогда-то двинулось ополчение Минина и Пожарского освобождать Москву... Тогда-то Бог даровал народу редчайшее в российской истории чудо Симфонии Церкви и Царства в правлении Михаила Федоровича Романова...

В наши дни мечтать о Симфонии — все равно, что, сидя в полуразрушенном бараке, грезить о роскошном дворце. Никакой благоверный монарх, будь он хоть ста пядей во лбу, не спасет от бедствий расцерковленный народ. Дух — первичен, государственное устройство — вторично. Не предаваться политическим мечтаниям, а сделать все возможное, чтобы вернуть народ в Свои материнские объятия — вот стратегическая задача русской Церкви.

Соборность Церкви мы исповедуем, воспевая Символ Веры за каждым Богослужением. Это один из краеугольных столпов Святого Православия, без которого падает Поместная Церковь, как некогда пал отступнический Рим. Говорить о какой-то «современной соборности» абсурдно: Соборность — вечна. Небесный смысл Соборности — высокий богословский вопрос, обсуждение которого может быть темой отдельного трактата или проповеди. А в земном отражении Соборность является способом постижения Божественных истин и противоядием от заблуждений отдельных личностей, пусть даже занимающих высочайшее иерархическое положение (Предстоятели Поместных Церквей) или даже святых (как в случае с ложными мнениями святителя Григория Нисского). Разум любого отдельного человека несовершенен, но Соборный Разум, вдохновляемый Духом Святым, Свят — потому и Соборная Церковь именуется Святой.

Соборность представляет собою явление совершенно иного рода, нежели демократия, в которой возможны политические интриги, реклама, игра властолюбий и честолюбий, нечистоплотные методы манипулирования мнением избирателей. В таинственной сути Соборности — принцип Монархии, где Царь и Первосвященник один на все времена и никем не может быть избран, ибо это — Христос, Сын Божий. Соборность всегда иерархична, первыми к действию Соборного Разума привлекаются носители Апостольской благодати — архиереи. Архиерейскими Соборами были Семь Столпов Премудрости Божией, Соборы Вселенские, даровавшие Церкви незыблемые догматы и каноны. Архиерейский Собор Поместной Церкви имеет право на такие деяния, как прославление в лике святых.

Поместные же Соборы решают вопросы важнейшие, не обходя и вызывающих разногласие в церковной среде: для того, чтобы истинность их разрешения стала очевидна всем. Вскоре — Русской Церкви на Поместном Соборе 2000 года — предстоит непреложно разрешить наболевшие вопросы прославления Царской Семьи и выхода из ВСЦ. Непонимание сути Вселенской Соборности порой приводит к дурным неправославным чувствам.

Как звезды и планеты вселенной Господь утвердил «на пустоте», на незримых силовых полях — так и мир человеческий держится на незримом духовном поле, на молитвах праведников, которым внимает Бог. Такие молитвенники, хотя многих из них мы и не знаем, есть в нашей Церкви, иначе с Россией уже было бы покончено. Долг каждого сына Церкви — и архиерея, и священника, и ревностного мирянина — трудиться над тем, чтобы каждый русский человек и народ в целом имели наиболее благоприятные условия для вступления на путь отеческого благочестия. Здесь тактические задачи Русской Церкви во всем их многообразии: и воспитание высокообразованного духовенства, и поиск достойных сподвижников среди мирян, и достижение широкой проповеди, и сплочение приходов, и воспитание молодежи, и укрепление православных семейств, и оборона народа от греховных соблазнов да сектантской лжи и, наконец, борьба с внутрицерковными недостатками.

Церковь Небесная — торжествует, земная Церковь должна воинствовать. В нынешнем жесточайшем обстоянии воинствующая Русская Церковь обязана особо бдительно хранить дисциплину послушанием рядовых воинов Христовых (мирян) тем, кому Сам Христос вверил власть «вязать и решить», то есть законным пастырям, носителям священнической и святительской благодати Святого Духа. При этом церковная иерархия сущностно отличается от мирской армейской структуры: ибо духовное подчинение пронизывается любовью и доверием, подобно заботе о детях и послушанию детей родителям. Укрепление этих иерархических уз любви — священно, посягательство на эти узы — преступно.

Нет на земле человека без греха. Порой грешат и представители современного русского духовенства. Но усердствующий в выискивании несовершенств духовных отцов народа — уподобляется древнему Хаму, хохотавшему при виде наготы отца своего. Священноначалие с благодарностью примет от ревностных мирян указание на наши ошибки и недостатки, но лишь если это будет сделано в духе любви, кротости и смирения. Однако дух осуждения, непочитания, недоброжелательства, навешивания ярлыков «экуменических монстров», узурпация мирянскими группами права судить Церковь — не будут приняты никогда.

Двумя бичами хлещет современность наших пастырей. Первый: строительные и хозяйственные заботы. Второй: обнищание народа ведет к нищете Церкви, к бедственному быту приходского духовенства. Немудрено, что в таком обстоянии даже благодать Священства подчас не спасает от человеческой немощи... Иногда я вдруг узнаю, что прекрасный пастырь, ревностный проповедник и храмоздатель — сорвался, напился... И мне приходится ехать к нему через всю епархию (денег на поездку в Ташкент у него нет), архиерейской десницей мылить ему шею, а архиерейской шуйцей утирать ему слезы.

В моей епархии есть священники, превосходно служащие на приходах: истинные наставники и духовники своей паствы, строители благолепных храмов, создатели замечательных воскресных школ и сладкогласых хоров. Но таких, которые принимали бы близко к сердцу интересы всей епархии: раз-два и обчелся. Бывает даже, что обеспеченные приходы утаивают свой доход, чтобы не платить епархиальных взносов: «Нам, мол, на месте нужнее, а епархия обойдется». Мало того, что нет помощи, — не было бы докуки.

А молодежь? Она, конечно, ревностна. Но опыта в обращении с людьми еще не стяжала, — то и дело совершает нелепые ошибки в пастырской деятельности. Миряне же у нас бывают, ой, какие гордые (особенно из числа церковных «активистов», унаследовавших мировоззрение тех недобрых лет, когда священник считался наемником «двадцатки»), — беречь своего архипастыря не умеют и ошибок ему прощать не желают. Вот и приходится разъезжать по епархии, умирять приходские бунты, а порой и со священниками нянчиться как с малыми детьми: налаживать их отношения с прихожанами, да и семейные неурядицы успокаивать.

Бывает: измотанным, издерганным, больным возвращаешься в свою келейку — и до слез горько становится, что наши ревнители ревнуют не о помощи архиерею, а о выискивании «соломинок» в архиерейском глазу.

Сила Церкви Христовой — в Ее единстве, в единении архипастырей, пастырей и паствы, основанном на иерархическом принципе. Борьба с внутрицерковными недостатками, критика их — дело необходимое. Но все, что можно изжить келейно, недопустимо предавать широкой огласке, ведь борьба с явлениями нетерпимыми требует от того, кто за это берется, мудрости и любви христианской, дабы вместо пользы не принести вред, не стяжать позорные «лавры» открывающего срам Матери-Церкви.

Все мы едины о Христе Иисусе, и все вместе — каждый в меру своих сил и на своем участке — должны делать дело Божие смиренно и благоговейно, во взаимной любви и уважении, тогда Господь призрит на наши труды и дарует утешение Церкви и Родине нашей.

с сокр.