Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
Издание газеты |
|
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
64 года назад, 18 апреля 1931 года, в субботу Светлой седмицы, по приговору Коллегии ОГПУ к арестованному в октябре 1930 года настоятелю кронштадтского Андреевского собора, благочинному кронштадтских церквей протоиерею Николаю Симо была применена высшая мера социальной защиты — расстрел. Обвинительное заключение гласило: «Будучи ближайшим сподвижником Иоанна Кронштадтского, а после его смерти фактическим руководителем черносотенного объединения православных, так называемых «иоаннитов», привлекал к себе все наиболее фанатичные, изуверские, черносотенные элементы из среды православных верующих и через них вёл непримиримую борьбу с Советской властью, противодействуя всем советским начинаниям, прикрывая свою деятельность толкованием из книг Священного Писания о близком пришествии антихриста и скорой гибели мира».
Конечно же, Николай Симо никогда не был руководителем секты иоаннитов, считавших отца Иоанна воплощением Христа и отлучённых от Церкви. Но был и до конца своих дней оставался благодарным учеником, искренним почитателем и убеждённым духовным последователем отца Иоанна Ильича Сергиева — Иоанна Кронштадтского. За что и отдал свою жизнь. Потому что ненависть у большевиков к молитвеннику Земли Русской, провидевшему реки крови народной за отступничество от веры, была столь велика, что физически уничтожались все знавшие его, служившие с ним, бывшие духовно близкими ему люди.
В 2001 году протоиерей Николай Симо канонизирован Русской Православной Церковью как священномученик. С этого времени во Владимирском соборе Кронштадта на каждой Литургии поминается имя отца Николая, пресвитера Кронштадтского, и каждый год 18 апреля отмечается день его памяти.
В этом году день памяти Николая Симо в кронштадтском соборе Владимирской иконы Божией Матери был по-особому торжественным. В нашем храме в этот день собрались потомки священномученика и их близкие: 12 человек приехали в Кронштадт из Санкт-Петербурга, Москвы, Волгограда.
К этому дню было приурочено освящение иконы священномученика Николая Симо. Интересна история написания этой иконы. После канонизации встал вопрос о создании иконописного образа святого, но в исторических архивах не сохранилось ни одного его фотоснимка. Очерк о жизни и христианском подвиге отца Николая, опубликованный в «Санкт-Петербургских епархиальных ведомостях» после его канонизации, сопровождался одним-единственным архивным снимком, на котором был запечатлён крестный ход эстонской православной общины вокруг Андреевского собора. Рядом с батюшкой Иоанном Кронштадтским ещё один священник и диакон. Подпись внизу гласила, что этот священник предположительно и есть отец Николай Симо. Но для написания иконы одного предположения недостаточно. Начался поиск родственников. Первыми откликнулись Елизавета Леонидовна Симо, жена внука Игоря, ныне покойного, и Дмитрий Кириллович Симо, внук брата священномученика — Петра Адамовича Симо, создатель генеалогического древа своего рода и настоящий собиратель всей семьи. С их помощью была установлена связь с внучкой отца Николая — Кирой Михайловной Тюфяевой, живущей в Волгограде. Но, к сожалению, ни у одного из родственников фотографий не сохранилось, ведь семейные архивы в богоборческое время были делом опасным, к тому же судьба большинства родственников сложилась трагически — они также подверглись репрессиям. Снимок крестного хода был увеличен и отправлен родственникам для опознания. В своем мнении они были единодушны: в лице священника, который предположительно признавался православными историками как отец Николай, чётко выражены фамильные черты рода Симо.
Церковный чин освящения новой иконы очень торжественен, а присутствие при этом потомков человека, прославленного в лике святых, придаёт ему особую значимость, совершенно особые радость, проникновенность и трогательность. Это живая связь времён, восстановление исторической справедливости, торжество духа, укрепление в вере для всех нас. Это понимание того, что у Господа мёртвых нет и что в контексте вечности 64 года — это лишь мгновение. Отец Николай, пресвитер Кронштадтский, жив. Он по-прежнему молится за Кронштадт и всех его жителей, и мы можем обращаться к нему с молитвами о помощи и ходатайстве за нас пред Господом нашим Иисусом Христом…
По Кронштадту потомки отца Николая Симо прошли с только что освящённой иконой, её нес праправнук священномученика, тоже Николай Симо. У отца Николая было трое детей: дочери Елена и Мария и сын Николай. Все они пострадали в годы гонений, как дети расстрелянного священнослужителя, «врага народа». Внучка Николая Симо, Кира Михайловна Тюфяева (по матери Симо), которой в 1931 году было четыре года, помнит своего деда. И знает его по рассказам своей матери Елены Николаевны. Он был очень добрый и хороший человек, очень любил своих внуков. Кира — первая внучка, её он крестил. Жили они тогда в Ленинграде, на Большой Посадской. Детские воспоминания хранят приезды деда из Кронштадта, она помнит, что он всегда был одет в рясу, что всегда брал её на руки, а она залезала к нему в карман, — большой карман слева, за шоколадкой. Еще помнит, как они с мамой ходили прощаться к нему в тюрьму, когда его приговорили к расстрелу. Это было в каком-то маленьком дворике, покрытом булыжником…
— У меня сохранился холщовый мешок, — рассказывала Кира Михайловна, — мама его очень берегла, я не понимала почему, а потом догадалась: на нем было написано его имя, видимо, она носила в этом мешке передачи своему любимому отцу. Потом нас выслали в Самару… Но мы как-то быстро попали под реабилитацию: года через полтора папу реабилитировали по статье «Дети за родителей не отвечают» — был такой лозунг у Сталина, — но в Ленинград мы не вернулись, папа сказал (его выслали за дворянское происхождение), что если мы вернемся, нас снова «заметут»… Я знала, что дедушка был священником, но дома у нас разговоров о его расстреле никогда не было, на все существовал строгий запрет, тогда и стены имели уши. Мама уничтожила все фотографии, очень много было фотографий, а папа вообще сжёг всё, что могло быть каким-либо компроматом. У нас ничего не осталось… Когда я подошла к иконе, то испытала потрясение, у меня просто дыхание перехватило и слезы полились, полились… Потому что моя покойная мама настолько похожа на него, на этот образ, который изображён на иконе, — просто одно лицо. Как живое. Особенно глаза. Мамины глаза…
Елена Игоревна Андреева (Симо), правнучка:
— Потрясающе событие. К сожалению, мой отец Игорь Николаевич, внук отца Николая Симо, не дожил до этого времени. Он был бы сегодня счастлив, потому что его семья подверглась репрессиям, и это такая большая радость, что восторжествовала таким образом справедливость и его дед причислен к лику святых.
— Ваш прадед — святой. Обращаетесь ли вы к нему с молитвой, с просьбой о помощи?
— Я очень часто его вспоминаю. Очень часто. Прошу помочь в тяжёлых жизненных ситуациях…
Николай Симо, праправнук:
— Очень хорошие впечатления, но мне трудно их передать, нужно, наверное, вначале всё как следует осмыслить…
Николай Симо младший ещё очень молод, работает в компьютерной фирме в Москве и от Церкви пока далёк, но испытывал, по его словам, удивительное чувство, когда шёл по Кронштадту с иконой своего предка. Что это было? Гордость? Радость? Чувство причастности к истории своей страны, которая неразрывно связана с историей Православия? Сложно сказать. Но Церковь Христова, за которую отдал жизнь его прапрадед, стала ему чуть-чуть ближе…
Выть может, это были его первые шаги к Храму?..
Анна МАКАРОВА