Было это в 1994 году, в январе. Я был воспитателем в одном из детских домов, в котором в то время работало несколько верующих людей. Вера наша была крепкая, горячая, хотя многие из нас недавно к ней пришли. Считаю, что недостаток духовного опыта во многих случаях восполнялся той благодатью, которую Господь немеренно и незаслуженно изливал в наши сердца. Мы много ездили в паломнические поездки. На зимних каникулах решили поехать в Псково-Печерский монастырь. Всего нас было 25 человек: три воспитателя, несколько наших родственников и детей и 16 детей детского дома. Инициатором той поездки была раба Божия Людмила, которая нынче подвизается с дочкой в одном из псковских монастырей. Уезжали мы если не дерзко, то очень дерзновенно, никак не позаботившись о том, чтобы нас приняли в монастыре, если не считать наших молитв и молебна, отслуженного Святителю Николаю.
Людмила предложила детям, с трудом собранным в поездку, заехать по пути к старцу Николаю Гурьянову на остров. Она сказала, что мы доедем на рейсовом автобусе до села на берегу Псковского озера, а там до острова рукой подать.
- Пройдем мы три километра? - спросила она. - Не будем хныкать?
- Пройдем, - ответили дети, - но только не больше.
Когда мы приехали на поезде в Псков, то оказалось, что автобус до нужного нам места будет очень не скоро.
- Это ничего, - сказала Людмила, - мы доедем до поворота на это село, а там недалеко.
Потом я сосчитал, что от того места, где нас высадил автобус, до острова Залита около 12 километров, а от поворота до села три километра. К концу этих трех километров положение было уже достаточно напряженным. Однако случилось маленькое чудо: нас ради Христа подобрал порожний грузовик, который зачем-то ехал на остров.
Батюшка Николай уже как будто ждал нас, но сказал, чтобы без креста под благословение к нему никто не подходил (потом мы выяснили, что у двоих детей не было нательного креста). Через несколько часов, после отдыха в любезно предоставленной нам одним из жителей просторной избе, старец благословил нас ехать… домой. Мы взмолились:
- Батюшка, мы же ехали в монастырь!
Отец Николай помолчал немного, как будто выслушивал ответ, и сказал:
- Ну что ж, пожалуй, езжайте в монастырь. Бог и Святитель Николай помогут.
Мы отправились в обратную дорогу, не рассчитывая ни на что, но когда прошли километра три, нас подхватил другой грузовик и довез не до села, а до поворота.
Когда мы приехали в Псково-Печерский монастырь, было уже девять часов вечера, и мы с ужасом думали, что нам придется искать ночлега у местного населения. Но когда мы помолились (думаю, с нами молился и о. Николай), благочинный, который и разговаривать с нами не хотел, послал нас в дом на Рижской улице, который был тогда только что построен или отреставрирован. До нас в нем никто не жил. Какие-то местные жители принесли нам матрацы, и мы спали, счастливые, на полу. В доме было два смотрителя: один молодой - мой тезка Андрей, а другой пожилой. Первый нас полюбил, а второй - наоборот. Дети, по нашим понятиям, вели себя неплохо, но кто не понимает, какие страшные раны нанесли мы, взрослые, этим детям (я не оговорился: именно мы, а не только их родители), тот и не сможет их потерпеть.
На второй день, на вечерней службе в храме Архистратига Михаила Дух Святой сошел на половину наших детдомовцев - они уверовали. Один мальчик говорил мне:
- Андрей Алексеевич, пойдемте завтра на раннюю литургию.
Я отвечал ему, что мы все собрались на позднюю.
- Ничего, я и две отстою!
Другой же, один из самых трудных и несчастных детей, говорил в восторге:
- Чтобы я еще раз стал смотреть телевизор! Никогда!
Да, не все из них потом устояли в вере, но я уверен, что те дни останутся у них глубоко в сердцах и помогут сделать правильный выбор.
Гром грянул на следующий день. Нас выставляли из монастыря: пожаловался второй смотритель. Все воистину уверовавшие дети побежали в пещеры и молились вместе с нами на коленях у гроба прп. Вассы. После молитвы один мальчик сказал мне:
- Нас оставят, потому что я видел, как матушка Васса улыбнулась нам.
И было так. Более того, нас приняли так хорошо, что монах Михаил, который был к нам прикреплен, сказал, когда мы приехали еще раз через несколько месяцев, что он не видел еще ни одной детской группы, которой было бы оказано такое внимание. В частности, в тот дом после нас никого не пускали до тех пор, пока мы снова не приехали. Спали уже на кроватях. Мы одни трапезничали вечером вместе с братией, читая вместе с ними вечерние молитвы. Отец Михаил, довольно молодой монах, который нес послушание в пещерах, показал детям такую любовь, что они откликнулись на нее всем сердцем. Только в прошлом году я узнал, что о. Михаил был убит в Москве несколько лет назад. Прошу помолиться о упокоении его души.
Много воды утекло с тех пор, и мы, верующие, не устояли в детском доме. Но события тех лет показывают, что нет преград для по-настоящему горячей проповеди, и не будь мы такими ленивыми и безразличными, то через детей наших восстала бы еще Святая Русь, отбросила бы, словно проснувшийся великан, паутину древних соблазнов, завернутых в современные этикетки, и просияла бы между народами земли не новыми приспособлениями для угождения плоти, но древним благочестием. Аминь.
р.Б. Андрей ИВАНОВ, СПБ
