ИЗ ЖИТИЯ БЛАЖЕННОЙ МАТРОНЫ

Москва в 1942 году голодала. Притаилась. Замерзла. На улицах нико-го нет, снег по колено. Темно. Тяжело нам было с матерью. Начальник конторы мне предложил поехать вместе с завхозом в командировку в Рязань с тем, чтобы там обменять вещи на продукты. Я отказываюсь: «Не умею, не смогу, боюсь». Матушка же Матрона говорит: «Поезжай, поезжай, не бойся, все сделаешь и на крыльях Божиих прилетишь до-мой! Я за тебя буду молиться». Поехали. Наменяли. Погрузились в санки, пудов по пять, от проезжей дороги далеко. Решили идти к ней напрямик, а кругом бугры, овраги. А на дворе - март. Встали рано утром и по насту пошли. Километра три прошли. Солнце стало припекать, снег как сахар, начали проваливаться. Тянули, тянули... Санки выехали на бугор, а внизу овраг, и мы упали, задыхающиеся, обезсиленные. Чтобы прийти в себя, стали глотать снег. В отчаянии я вдруг закричала: «Николай Угодник, помоги, погибаю!»

Не прошло и секунды, как завхоз поднял голову и говорит:

«Смотрите, смотрите, черная точка к нам приближается». Не успела я ответить, как вижу - по оврагам и сугробам едет лошадь с санями, подъехала к нам. Человек почтенного вида в черном до полу армяке, в черной скуфейке на голове, говорит: «А я с дороги почему-то решил свернуть, видно за вами». Погрузил нас, мы опомниться не могли. Он спрашивает: «Куда вас?» Я говорю: «До Ряжска», а он мне: «Ведь вам-то надо в Рязань, в Москву ехать». Я была как одеревеневшая и даже не удивилась."" «Я вас довезу до Рязани». Ехали, ехали... Начало тем-неть. Он и говорит: «Остановимся переночевать». Посреди полей вдруг видим - возник одинокий бревенчатый дом. Старец-возница говорит мне: «Идите в избу». Вошли, изба пустая, нежилая - справа в углу иконы, под ними стол и лавки у стен, больше ничего... У стола стоит старец с бледным изможденным лицом, в темной одежде.

Утром рано тронулись в путь. Возница, нас не спрашивая, подвозит к вокзалу, берет мои санки: «Скорее, скорее, поезд на Москву отхо-дит». Подъезжаем, а уж первый гудок к отправке, сесть невозможно, теплушки переполнены. Он повел рукою: «Раздвиньтесь, посадите их». И они безпрекословно раздвинулись.

Приезжаю домой, а матушка говорит: «Ну что, на чьих крыльях приле-тела?»

И вот прошло тридцать лет, прежде чем я поняла, на чьих. Как же долготерпелив и многомилостив Господь. Нас переселили с Арбата в Медведково. Прихожу в храм Покрова Пресвятой Богородицы, ставлю свечку Николаю Чудотворцу... Господи, да ведь это был он, великий Божий угодник, тот же лик я вижу под митрой. И все это случилось со мной по молитве матушки!

С тех пор душа преисполнена благодарности и теплой, безграничной любви к святителю Николаю, нашему скорому помощнику. И только те-перь я задаю в удивлении вопросы: как могли сани так быстро подъ-ехать к нам без дороги? Как могла лошадь пройти по глубоким оврагам с рыхлым снегом? Что это был за дом одинокий среди безбрежных по-лей? Как возница узнал, откуда мы и привез нас к самому отходу по-езда? Кто был тот старец в избе под иконами и была ли вообще эта изба?

Рассказ Зинаиды Владимировны Ждановой