Борис Зайцев

Отрывок из повести «Валаам», посвященный посещению Никольского скита

РОДНОЙ СВЯТИТЕЛЬ

...О.Милий в храме чувствовал себя совсем дома. Для нас храм этот чужой и пуст, а для него наполнен святыми, среди которых и протекает одинокая его жизнь. Он относится к ним благоговейно, но просто, как к знакомцам высшего мира. Апостол Андрей первый водрузил крест на скалах Валаама - значит, он для о.Милия тоже родной, свой, валаамский. А что это могло произойти чуть не две тысячи лет назад, для него значения не имеет: точно вчера. Но главный покровитель, конечно, Святитель Николай.

О.Милий подвел нас к образу Святителя и потом вдруг отворил его. За иконой оказалась ниша, в ней резное, деревянное и как бы по-католически раскрашенное изображение Николая Чудотворца: он в митре, в одной руке держит меч, в другой - церковь.

- Вон какой! - говорил о.Милий. - Меч-то в руке, гляди... Потому защитник церкви. Там на соборе Арий очень бунтовался. Ну он ему прямо даже по уху дал. Это, мол, ересь. Видишь, с мечом-то небольшим, но уж как праведник, так за Святую Церковь горой... Да, он уж такой был.

О.Милий покачал головой и почти с восхищением, но и очень серьезно смотрел на Святителя. Вполне можно было поверить, что он знал его лично.

- А откуда же у вас тут эта статуя, о.Милий?

- Не могу знать. Давнее дело. Это более ста лет. Говорят, волнами ладожскими прибило, монахи нашли, еще во-о когда, при царе Александре Первом.

Он закрыл опять иконою статую в нише, стал показывать изображения на стенах чудес Святителя.

- Патриарх был Афанасий... понятное дело, хоть и патриарх, а что ж тут поделаешь, тоже не без греха. Скуповат, значит: Николай-то, Угодник-то, его предупреждает: ты, мол, не скупись, нехорошо. А тот без внимания. И молебнов не служит, одно слово - нерадение. Ладно, вот поехал... ну, там зачем-то по службе, что ли, по морю, глядь, буря. Тонуть стал. Ах ты, Господи! - тут и вспомнил: это мне за грехи. Сейчас и взялся Николаю Угоднику молиться. Совсем уж утопает, а ничего, молится. Ну, Угодник видит, что ж, ведь христианская душа, да и в прегрешениях кается... и там все же таки патриарх, как будто уж оно тово... он милостивый ведь о-очень был! Какой милостивый! Ну, видишь, и показано здесь, как он его от утопления спасает. Очень даже был добрый. А другой раз вышло такое дело, - он показал на соседнюю фреску, - ехали муж с женой, в Киеве, по Днепру в лодке, и младенчик у них на руках. Да что-то разговорились, зазевались, младенчик-то и упади в воду... И так ловко упал, его сейчас завертело, понесло, туды-сюды, ищут - где там! утоп. Родители расстроились страсть как, чуть не плачут. Ну и подумать, собственное дите в пучину бездонную уронили. И ночь-то, можно сказать, одним глазом спали. Где уж тут спать?

О.Милий очень выразительно на нас взглянул оживившимися, сочувственными глазками: переживал горе родителей.

- Ну и что же вы думаете, утром пришел в церковь пономарь, убирает, к служению готовится - видит, под иконою Угодника младенчик... Этот самый и оказался, его Николай-то Чудотворец и принес, над горем над родительским смилостивился.

О.Милий глядел почти победоносно, так он весь до последнего сустава своего был восхищен Добротою и Милосердием Святителя.

- А вот тут, видишь, - он указал на другую фреску, - нарисовано-то мало, а чудо было совсем порядочное. Значит, жил это один богатейший человек, и у него три дочери - красавицы прямо на весь город. Девушки нежные, как обыкновенно богатые бывают. Ну, и вдруг отец-то разорился... я уж там не знаю почему, но только в нищету такую впаал, просто не дай Бог. Ну, прямо есть нечего...

На лице о.Милия изобразилось полное беспокойство за судьбу знатного человека из Патары, потерпевшего крах.

- Думает-думает, что тут поделаешь: приходится дочерями торговать... и совсем уж было собрался отдавать их в блудилище... Ну а тут Николай-то, Чудотворец-то, сейчас и явился. Да как? Тайно! Видишь, в окошко дому ихнего кошелек с золотом бросает? Господь, мол, денежки послал. Отец это обрадовался, и не то что на позор, а девицу честным образом замуж выдал. Видит Николай Чудотворец, что отец себя прилично держит, и еще помог. Да что вы думаете? - всех троих дочерей пристроил!