Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

С Постом приятным!

СМЕЯТЬСЯ, ПРАВО, НЕ ГРЕШНО. ИЛИ ВСЁ-ТАКИ?..

Наступает Великий пост — самое время поговорить о… юморе. Нет, в самом деле, нам заповедано: «…когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры…» (Мф.6,16). А что, как не юмор, в состоянии победить уныние? Так, может быть, юмор не так уж и неуместен «во дни печальные Великого поста»? Сложный вопрос. И чтобы разъяснить его, мы обратились к клирику храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала, нашему частому собеседнику, прот.Дионисию Бурмистрову.

— Отец Дионисий, скажите: юмор — это в существе своём греховная вещь?

— Конечно, нет. Ведь сказано, что и вино веселит сердце человека (Пс.103,15), — почему же юмор не должен веселить? Добрый юмор может веселить так же, как вино, — в умеренных количествах.

Жизнь наша, как говорил Соломон, — это суета сует и томление духа, и выход нам из этой круговерти один — прорыв к Богу. Но раз мы пока находимся в этой суете и рутине, в мире, где спасаются немногие, то приходится нам проявлять и смекалку, и расчётливость, и уживчивость в отношениях с ближним, и прочие необходимые в миру качества — в тех пределах, пока они не становятся греховными. Вот и юмор — это просто наличная часть нашей жизни, в том числе и интеллектуальной жизни, форма рассудительности, способность быстро и в метких словах оценить ситуацию, да ещё так посмотреть на эту ситуацию, чтобы смехом защититься от уныния, от несправедливости, царящей в мире почти как закон.

Юмор даёт нам возможность увидеть, как глупость, чванство или гордыня получают свою награду. Вот перед нами человек, считающий себя славным, но недостойный славы, — мы смеёмся над ним, и нам становится легче. Мы смеёмся, потому что смех — это своеобразная замена нашей враждебности. Мы смеёмся — и вдруг понимаем, что есть какой-то высший суд, которому все дадут ответ. Юмор порою может дать нам выход из нашего унылого состояния, когда мы не видим выхода, когда нам кажется, что повсюду царствует зло, царствует неправда… Но дело-то в том, что в мире царствует правда! И потому мы и смеёмся, когда видим, что напыщенный глупец получает воздаяние за свои поступки. Мы его высмеиваем и думаем: «Да, таким быть не надо!» Сначала мы смеёмся над ним, а потом и на себя оборачиваемся: может быть, и мы бываем порой такими же смешными.

Но, конечно, юмор может быть и злобным. Неуместной шуткой можно ранить невиновного — человек остроумный это легко сделает: он так пошутит, что человек потом долго не сможет прийти в себя, ему словно нанесён удар в сердце. И нам такое приходилось испытывать, и мы бы не хотели, чтобы с нами такое происходило. Значит, время вспомнить старый закон: не делай другому того, чего не хочешь себе.

Словом, юмор, как и большинство земных вещей, может быть обращён и в хорошую, и в дурную сторону.

Но тут я бы хотел вспомнить одно обстоятельство… Кое-кто говорит, будто бы и в Евангелии есть примеры, когда Гос­подь смеялся или рассказывал смешные истории… Что-то я не припомню такого. Плакать Он плакал: у гробницы Лазаря, например. А вот смеялся ли? Нет, не приходят на ум такие евангельские строки. Более того, не Он ли сказал: «Блаженны плачущие» (Мф.5,4)?

— И «Горе вам, смеющиеся ныне!» (Лк.6,25).

— Да, да… Понятно, что смех и шутки никак не могут быть сутью нашей жизни. Не может душа питаться тем, что смешно. Хотя есть любители сидеть перед телевизором и смотреть одну за другой юмористические передачи… Вот комедия, а смысла в ней нет; и отдельные неглупые шуточки встречаются (всё-таки бывает такое, потому что всякий юмор имеет отправной точкой правильно подмеченное несоответствие мира), но тут же к этому правильному примешивается и не очень правильное, и то, что ниже пояса, и то, что произнесено с ненавистью… Юмор, он как оружие, и если ты берёшься за оружие — значит, ты воздаёшь злом за зло.

— Кстати, чем вы объясните, что долгий смех вызывает опустошение и тяжесть в душе?

— Чрезмерная любовь к юмористическим передачам — это форма праздности, а праздность — мать всех пороков. Пока мы бездельничаем, в нас созревают страсти. Это надо понимать, это всегда так бывает. Кроме того, смех не в силах приобщить нашу природу к полноте бытия.

Душа наша постоянно ищет чего-то, что свойственно истине, а юмор — это выискивание несоответствий истине, которыми полна земная жизнь. И конечно, надо обращать внимание на такие несоответствия не только с помощью юмора, но и другими формами суждения. Мы обязаны замечать их, для этого-то нам голова и дана. Но главное, чего мы ищем — сознательно или подсознательно, — мы ищем гармонию, истину, ищем то, что наполняет нашу жизнь. Обстоятельства нашей жизни должны, по идее, подводить нас к главной мысли, — к мысли, что есть некая целесо­образность всего мира. Если мы увидим эту целесообразность, то мы сделаем вывод, что есть и Бог.

А когда мы очень долго занимаемся делом, отвлечённым от этого главного поиска… Сказано: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф.6,33). «Это всё» — в том числе и способность с юмором смотреть на вещи. Но надо понимать, что способность эта жизнь твою не наполнит, не сделает её целесообразной. Хотя, возможно, избавит от каких-то ошибок. Мы порою слишком серьёзно относимся к нашим мыслям, к нашим идеям… А как посмотрим на них через призму юмора, так сразу поймём, что эти умствования смешны и неуместны.

— В книгах святых отцов, особенно древних, смехо­творчество всегда упоминается в числе опасных грехов, и поблажек в этом вопросе подвижники не делают. Откуда такая категоричность?

— Да потому что в любви к шуткам мы порою легко опускаемся до срамословия и нечистоты, до юмора «ниже пояса». Согласитесь, такое часто бывает. Но я бы не сказал, что все святые отцы были столь категоричны. Такой великий по­движник, как св.прп. Амвросий Оптинский, любил пошутить и в шуточной форме высказывал порою самые глубокие свои мысли.

— Слышал я, что когда-то православные монахи укоряли Гоголя за его любовь к смешному…

— Да, юмор у Николая Васильевича был жёлчный… Он и сам это признавал и корил себя за это. Хотя, конечно же, его сатирические портреты помогают и нам увидеть в себе смешные и дурные качества. Вот Собакевич, вот Плюшкин, вот Ноздрёв — все они запечатлелись в нас самих. Ничего обидного тут нет, и для нас полезно видеть себя со стороны.

— С чем вы связываете нынешнюю юмористическую свистопляску?

— С пустотой. С нашей с вами душевной пустотой. С неспособностью нас, церковных людей, видеть Христа и жить Им, наполняя Им всю свою жизнь. Мы Его не пускаем во все уголки нашей жизни, не просвещаемся Его светом… Так что же внешний мир? Что о нём говорить, когда мы, соль земли, не можем преподнести миру Христа, жить в любви со Христом, Который есть суть человеческого бытия, суть нашего счастья. Мы не открываем это людям — и они, конечно, сбиваются. Потому обществом и овладевает такое состояние: надо чем-то заполнять бездушную пустоту.

Да, я думаю, что именно оскудение нашего христианства и приводит нас к мирским исканиям, к любви к тому, что в мире. И вот мы начинаем любить то, что в мире, привязываться к этому… Ну а мирские люди, не познавшие Бога, — что о них говорить? Тут-то и всегда это будет: не скабрёзный юмор — так выпивка, не выпивка — так греховные развлечения… И так дальше, и так человек и проводит свой досуг. А мы-то понимаем: привяжемся к мирским радостям — Христа упустим, упустим то, чем душа живёт! Если не взглянем на свою жизнь трезво, если не будем трезво оценивать тяготы и жизненные уроки, то где мы окажемся? И не отворачиваться от жизни надо, а искать руку Божию в том, что с нами происходит, поступать по-Божии, как повелевает нам Евангелие и советуют добрые люди.

— А до какой степени смех позволителен и уместен во время Великого поста?

— Я думаю, здесь мы должны руководствоваться указанием Господа нашего: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6,17—18). Не будь как книжники и фарисеи с унылыми лицами, не выказывай своей внутренней серьёзности, будь лёгок в общении. Пусть эта лёгкость и будет твоим вымытым лицом. И юмор пусть останется, но пусть он будет очень строго выверенным — и в смысле его уместности, и в смысле его остроты. Если у тебя есть способность шутить, никого не обижая, подмечать смешное без грубости и пошлости — ну и хорошо, а в противном случае не стоит веселиться.

Там, где мы видим и чувствуем скабрёзность, — оттуда прочь! Там нехорошо. При маме ты такого не скажешь, не станешь смотреть такую передачу — значит, и при других этого не надо делать. А в посту мы на такие вещи ещё более сурово смотрим. Хотя не бывает таких грехов, которые в посту делать нельзя, а в обычное время можно. Не бывает такого, что в посту одна христианская жизнь, а вне поста — другая. Поэтому «не делать мрачное лицо» — это значит оставаться лёгким в общении, дружелюбным, даже радостным. Мы должны в обращении своём быть как непостящиеся.

— А вот допустимо ли во время поста смотреть комедии и юмористические передачи?

— Мы должны следить за тем, чтобы всё, что входит в наши сердца и выходит из них, не несло в себе зла. Просто я буду внимательно рассматривать то, что предлагает мне мир, и не давать ему много воли, и много времени на его дары тратить не буду. Пост, он нужен для того, чтобы мы поняли, что в наших душах таится, что тяготит нас. Во время поста мы всегда видим, что зависим и от еды, и от мирской суеты, и от всякого рода чувственных удовольствий… В том числе, кстати, и от праздного общения — от шуток и смеха… Мы этим живём, оказывается! Вот она, первая часть поста: увидеть, как мы привязаны не к Христу, и обратить свои привязанности на Гос­пода. Как увидим, что от Христа удаляемся, — тотчас надо менять направленность сердца и забыться в Господе.

Поэтому я не думаю, что нам, людям ещё восходящим, спасающимся, ещё не достигшим совершенства, стоит увлекаться шутками. Но надо понимать, что юмор — это часть нашей жизни, и мы ещё не раз будем с ним сталкиваться, — будем сталкиваться с людьми остроумными, и сами будем иногда подмечать то, над чем следует посмеяться. Что ж, порою юмор развеивает тяжёлые думы и мрачную обстановку — дай Бог, чтобы он только для этого и употреблялся.

Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН