Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
В
конце августа после продолжительной болезни на 79-м году жизни отошёл ко Господу
архимандрит Сергий (Стуров).
Отец Сергий родился в 1945 году в Астраханской области и с юных лет посвятил свою жизнь пастырскому служению. Везде, где бы он ни служил, с его активным участием налаживалась молитвенная и просветительская жизнь, книгоиздательская деятельность. Особенно длительным его служение было в Великих Луках и Санкт-Петербурге.
10 лет, начиная с 2003 г., архимандрит Сергий (Стуров) был настоятелем храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала и благочинным Адмиралтейского округа. Он приложил немало усилий к восстановлению храма, с его непосредственным участием в приходе храма была возобновлена деятельность Общества трезвости, существовавшего здесь до революции. Попечением настоятеля во дворе храма установили памятник Царственным страстотерпцам — императорской чете Романовых.
Архимандрит Сергий за вклад в духовное преображение общества, который он внёс через молитвенный подвиг, пастырское слово и служение в восстановленных храмах Божиих, награждён многочисленными церковными наградами.
Последние годы батюшка тяжело болел, но, несмотря на это, продолжал окормлять и наставлять на путь Божий всех, кто оказывался рядом, посильно принимать участие в богослужениях.
С великой благодарностью за его мудрые напутствия и душеспасительные беседы и с грустью о расставании все, кто знал отца Сергия, проводили его в последний путь в Небесное Отечество. Царствие Небесное и вечный покой дорогому батюшке.
†††
Вспоминает клирик храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала прот.Георгий Пименов:
— Наш настоятель отец Сергий был человеком капитальным. Всё, что мы знали о нём в нашем храме, в Адмиралтейском благочинии, в Санкт-Петербурге, — всё это многократно увеличивалось в той его жизни, которая была от нас скрыта. Только сейчас, после его смерти, мы узнаём, сколько батюшка построил, скольким добрым делам дал неколебимое начало. И можно поблагодарить Бога, что мы были рядом с человеком, который всегда устремлял нас к Богу и старался воплотить на земле Божие дело.
Недавно мы вспоминали слова отца Сергия и вспомнили самое простое, самое незатейливое его слово, — но оно очень глубокое… Он говорил так: «Будем молиться!» Я сам помню, как батюшка говорил: «Ну что же делать?.. Будем молиться!» К нему приходили люди с проблемами, которые всем казались неразрешимыми, с сыновьями, на которых все поставили крест, с любыми бедами… Он всех выслушивал, и я не могу передать то выражение, с которым он произносил своё слово, но произносил он его так, что чувствовалось: это для него самое главное — молиться за человека. Молиться, в каком бы тот ни был состоянии, молиться за исход из беды, как бы она ни была безысходна. «Будем молиться!» — для него это был не пустой звук, не дежурная фраза. Для него это было монашеским устроением и стоянием пред Богом. «Будем молиться!» — это был его ответ на все трудности.
†††
Вспоминает бывшая секретарша о.Сергия в храме Воскресения Христова у Варшавского вокзала р.Б.Нина:
— Отец Сергий сам заказал памятник Царской чете — святым страстотепцам Царю
Николаю и Царице Александре, чтобы установить его во дворе храма Воскресения
Христова у Варшавского вокзала. Он очень переживал за то, чтобы памятник вышел
достойным этих святых и занял достойное место среди великих монументов
Санкт-Петербурга. И вот к нему на утверждение привезли эскиз памятника. Я
привыкла видеть отца Сергия добрым, мягким человеком, — а тут впервые увидела,
как он сердится, и сердится не на шутку. «Что это вы сделали? — говорил он. —
Это какие-то манекены из магазина! Ни красоты, ни души… Ведь Царская чета была
такая красивая! Надо, чтобы все видели их красоту и их любовь друг ко другу!» Он
непреклонно настаивал на переделке —
и скульпторам пришлось подчиниться. И новый вариант вышел удивительно красивым —
вы сами можете в этом убедиться, когда придёте к нашему храму. На открытии
памятника отец Сергий сказал: «Вот и Царская семья была здесь и радовалась
вместе с нами!» Он так тепло это произнёс, что мне показалось, будто он и в
самом деле видел Царскую чету… Однажды я сказала ему: «Может быть, поставить
возле памятника свечной киоск? Ведь сюда приходит много людей — вот они бы и
покупали свечки, и храму шла бы какая-то прибыль». Но отец Сергий ответил:
«Знаешь, этого не надо. Достаточно, если человек подойдёт, поклонится,
помолится. Это одно важно».
Отец Сергий никогда не унижал человека, который знал или читал меньше него. Он общался с людьми очень тонко и деликатно. Но если он сам чего-то не знал, то никогда не стеснялся признаться в этом. Не каждый на это способен — признать своё незнание перед подчинёнными. Однажды я прочитала книжку о страннице Дарье, что похоронена у Новодевичьего монастыря на Московском проспекте, — и книга эта меня потрясла… Как-то в разговоре я сказала отцу Сергию: «А вот странница Дарья…» Он переспросил: «Странница Дарья? А кто это?» Я дала ему книжку, и он с большим вниманием изучил её и поблагодарил меня…
Помню такой случай. Мы сидели в кабинете отца Сергия, и вдруг к нему зашёл посетитель, пожилой человек. Отец Сергий его поприветствовал, старик сел рядом — и оба долго сидели молча. Мы с изумлением наблюдали, как два пожилых человека сидят друг напротив друга и молчат, — молчат очень дружелюбно, спокойно… Было очень мирно и благодатно. Потом отец Сергий дал посетителю какой-то совет насчёт Причастия, и они попрощались.
Однажды мне передали, что на дворе какому-то прихожанину стало плохо: он упал и лежит без сознания. Пока ждали «скорую», отец Сергий стоял перед больным и неотступно молился…
Однажды отец Сергий сделал мне справедливый выговор, а я была с ним не согласна и внутренне всячески оправдывала себя — мне казалось, что я не так уж плохо поступила. Фактически я затаила обиду на батюшку. Вскоре я собралась причащаться и тут вспомнила, что нельзя идти к Причастию, пока ты не примирился со всеми. А я держу обиду на самого настоятеля, которого вообще-то очень уважаю. Надо примириться с ним, но как же мне его найти? Час поздний, храм уже закрыт… В тот вечер я пошла в магазин — небольшой стеклянный овощной киоск неподалёку от дома. Стою в этом киоске и вдруг вижу, что рядом останавливается машина и из неё выходит отец Сергий! Никогда больше — ни до, ни после — я с ним случайно не встречалась, а именно тут, когда мне надо было попросить у него прощения, он сам появился возле меня!
Не я одна, многие люди говорили, что порою отец Сергий отвечал на невысказанную просьбу. Все мы были свидетелями его аскетической жизни, все видели, что питается он по-монашески… Он всё время болел, но никогда не раздражался на окружающих и боль свою на других не перекладывал… В нём всегда чувствовалась любовь и сострадание к людям. Когда у тебя были проблемы со здоровьем, можно было ему позвонить, и он, даже находясь в тяжёлом состоянии после инсульта, отвечал: «Помолюсь!» — и ты чувствовал, что он молится. Подумайте: у него от болезни почти отсутствовала речь, а он думал о других — это всегда глубоко потрясало меня. И то, что он похоронен рядом с людьми святой жизни, в Богом зданных пещерах Псково-Печерского монастыря, — это только справедливо, отец Сергий того достоин.