Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
…Нет,
а я очень люблю читать древнерусские повести! Люблю продираться через старинные
речевые обороты, спотыкаться о непонятные слова, задумываться над неизвестными
именами… Только так и можно выучить русский язык по-настоящему: если видеть его
во всей тысячелетней полноте, если сравнивать древнюю речь с современной, видеть
всю цепочку превращений слова — от Гостомысла до наших дней.
А учить русский язык нам всем необходимо, — даже если мы говорим на нём с рождения, даже если все наши предки говорили на нём, — потому что если сегодня его не учить, то в два счёта разучишься говорить по-русски, ибо ныне делается всё, чтобы мы забыли самые простые русские слова и обороты.
Но сейчас я не об этом, — я о древнерусских повестях, которые, повторяю, очень люблю. И разумеется, есть у меня десяток самых любимых повестей, самых-самых любимых! Тут и блистательное «Житие протопопа Аввакума» (богослов он никакой, а писатель — гениальный!); тут и «Повесть о Петре и Февронии Муромских» (именно повесть, а не житие); тут и «Суд Шемякин» (русский юмор и сатира образца XVII века — и смешно, и занятно, и остро, и познавательно); «Поучение Владимира Мономаха»…
И конечно, «Повесть о Савве Грудцыне»! Изумительная вещь! Полное её название:
ПОВЕСТЬ ЗЕЛО ПРЕЧУДНА И УДИВЛЕНИЮ ДОСТОЙНА, ИЖЕ СОДЕЯШАСЯ ВО ГРАДЕ КАЗАНИ НЕКОЕГО КУПЦА ФОМЫ ГРУДЦЫНА О СЫНЕ ЕГО САВВЕ
А начинается повесть такими словами:
— В лето от сотворения миру 7114 бысть во граде велицем Устюзе некто купец, муж славен и богат зело, именем и прослытием Фома Грудцын-Усовых. Видев бо гонение и мятеж велик на христианы в Российском государстве и во многих градех, абие оставляет великий град Устюг и преселяется в понизовный славный царственный град Казань, зане в понизовых градех не бысть злочестивыя литвы.
Я думаю, человеку православному, привыкшему к церковнославянскому языку и не слишком редко читающему Псалтирь, не составит труда понять это писание старыми словесы трудных повестий. Впрочем, я больше не буду приводить цитаты на древнерусском. Хотя язык «Саввы Грудцына», язык XVII века, не так уж и труден, — это всё-таки не Киевская Русь. Тут дело происходит во времена первого царя из рода Романовых — Михаила Феодоровича; уже русское войско учится иноземному строю, уже потихоньку поблёскивают из недалёкого будущего петровские славные годы.
И вот, как мы уже узнали из вышеприведённого отрывка, в лето 7114 (то бишь по нашему счёту в 1606 году) жил в граде Казани купец Фома Грудцын-Усовых. Обратите внимание на точность неведомого писателя (увы, имя этого талантливого человека не сохранилось!) Он пишет не «когда-то», а именно в 1606 году! И не где-то там, а именно: жил в Устюге, переселился в Казань! Точность, документальность для автора превыше всего! — что особенно удивительно, если знать, о чём написана повесть…
У этого купца Фомы был сын по прозванию Савва. Совсем ещё юный сынок, даже можно сказать, подросток (что видно из его дальнейшего поведения). Начал Фома приучать сына к своему купеческому делу и послал его (без товарищей, без наставников!) с товарами в Соль Камскую (как я понимаю, нынешний Соликамск), а сам по тем же торговым делам отправился аж в Персию!
Поиехал подросток Савва в Соль Камскую, да не доехал, а остановился передохнуть в Орле. Тут его встречают как родного, ибо отец его всем в городе известен как добрый и честный человек. Престарелый орловский обыватель по имени Бажен Второй поселил мальчика у себя, ибо был особенно дружен с Фомой Грудцыным.
Этот Бажен Второй оказался человеком очень добрым и очень набожным, но не очень-то разумным. Он, старик годами, женился на молоденькой девушке и даже в голову не брал, чем чреват такой неравный брак. И юного Савву он привёл в свой дом, и с юной женой познакомил, и нисколько не тревожился за последствия. А последствия не замедлили. Автор повести прямо говорит:
«Ненавидящий род человеческий супостат диавол, видя мужа того (Бажена) добродетельное житие и желая учинить возмущение в доме его, уязвил молодую жену на блудное желание к юноше… И так Савва лестью жены той, а лучше сказать, завистью диавольской, был завлечён и попался в сеть любодеяния, ненасытно творя блуд и во все дни пребывая с нею в этом скверном деле, ни воскресений, ни праздников не помня, но забыв и страх Божий и час смертный, всегда в кале блуда, как свинья, валялся».
Вот беда какая! А старику Бажену и в голову не приходило, что творится в его доме!
Однажды в праздник Вознесения Савве стало совестно сквернить великий день блудом. Но Баженова жена, узнав о Саввиных мыслях, ещё пуще взъярилась и потихоньку опоила юношу приворотным зельем, чтобы он поменьше думал о праздниках, а побольше о любви.
С этого момента бедный Савва окончательно потерял небогатый свой ум. От злой страсти он начал чахнуть, хиреть, и вскоре враг рода человеческого решил, что юноша дошёл до кондиции, — пора заняться им вплотную.
Гулял как-то Савва за городом, ни о чём другом, кроме своей возлюбленной, не помышляя. Вдруг явился перед ним молодой человек приятной наружности, назвался дальним Саввиным родственником и тут же, с ходу, предложил ему помощь в любовных делах. «Вот только дай мне расписочку, что будешь слушаться меня во всём, а от Христа отречёшься!»
И совершенно одуревший от любви Савва тут же, нимало не размышляя, оную расписочку написал…
(Имейте в виду, что я пересказываю повесть кратко и, может быть, слишком схематично, но у автора и логика событий, и психологические характеристики героев соблюдены чётко — просто заглядение!)
Потом «родственник» пригласил юношу во дворец к своему отцу. Автор очень ярко описывает бесовский этот дворец — одновременно и пышный, и мрачный, и роскошный, и наводящий ужас. Во дворце перед лицом тёмного владыки Савва ещё раз подтвердил то, что написал в расписке, и поклонился хозяину дворца как своему повелителю.
Кажется, дальше уж некуда падать Савве. Но повесть продолжается! Названый Саввин «братец» ведёт героя от приключения к приключению, продвигая его всё ближе к стольному граду Москве. Зачем? Ведь Савва уже весь предался бесам — теперь только бери его да тащи в пекло! Но нет… У врага рода человеческого свои планы на сей счёт. Какие? Автор прямо на этот вопрос не отвечает, но из дальнейшего повествования ясно, что князь тьмы решил ввести Савву в ближайшее окружение русского царя и сделать его «агентом влияния» при московском дворе.
А для этого он заставляет Савву вступить в русское войско, отправиться брать захваченный поляками Смоленск и там показать невероятные чудеса воинской доблести. Настолько невероятные, что и сам Саввин командир призадумался: что-то тут нечисто…
И всё-таки Савва, направляемый своим злым «другом», уверенно движется к царскому дворцу. Он уже в Москве поселился, и не где-нибудь, а в доме стрелецкого сотника, имеющего родственников при дворе… Ещё один шаг — и…
Но тут, в шаге от вершины, блистательного Савву посещает милость Божия: Господь дарует юноше тяжёлый недуг. Настолько тяжёлый, что Савва не надеется выжить и решается позвать священника. А увидав священника, неожиданно для себя решается исповедоваться в своих грехах. И всё как есть исповедует!
Что тут началось! Бесы начали осаждать бедного Савву целыми тысячами, но парень хоть и больной, однако нашёл в себе силы противостать им. И в общем, всё кончилось хорошо. Как пишет автор:
«Савва, раздав всё, что имел, убогим, отправился в монастырь Чуда Архистратига Михаила, где лежат мощи святителя Божия Алексия митрополита, в тот самый монастырь, что зовётся Чудовым. И восприял он иноческий чин и начал тут жить в посте и молитвах, беспрестанно молясь Господеви о согрешении своём. Прожив в монастыре том немало, отошёл ко Господу в вечный покой, где святые пребывают».
Ещё раз повторю, что мой пересказ весьма схематичен, а сама повесть насыщена интереснейшими деталями, неожиданными поворотами сюжета, яркими героями и т.д.
Такое впечатление, что безвестный автор её — опытный литератор, что он уже написал с десяток подобных повестей, что он прекрасно знает, как подать читателю свою историю, как сделать её увлекательной, живописной, как насытить её особым — литературным! — обаянием.
Как же досадно, что он не позаботился о сохранении своего имени! И где, скажите на милость, остальные его произведения? — а я уверен, что они были!
И ещё (об этом я тоже уже писал): нельзя не подивиться тому, как точен автор в деталях. Он никогда не забывает уточнить, где происходит действие, когда, указать город, и улицу, и дом… Вот смотрите: даже в конце повести он не ограничился простым «Савва ушёл в монастырь», но чётко всё расписал, что за монастырь, как он зовётся в народе и чьи мощи там лежат!
И по всей повести раскиданы фразы, подобные этим:
«Та жена поскорей послала людей ко храму святого Николая, что в Грачах…»
«В город же Шую из Москвы ради солдатского набора был послан стольник Тимофей Воронцов…»
«В то время на Москве немалую власть имел шурин царёв, боярин Семён Лукьянович Стрешнёв…»
«Савву же определили на Сретенку, в Земляной городок, в Зимний приказ, в дом стрелецкого сотника Якова Шилова…»
«Когда же подошло восьмое июля…»
Вот видите: и адреса, и имена, и даты… Всё точно зафиксировано! Нет, эта повесть — не плод фантазии! Это документальный рассказ о подлинном происшествии. При желании читатель XVII века мог пойти на Сретенку, в Земляной городок, в Зимний приказ, и проверить, живёт ли там сотник Яков Шилов. Наверняка жил такой. Жил и мог подтвердить всё, что написано в повести.
Итак, чудесная сказка в духе «Тысячи и одной ночи» (да и поинтереснее, пожалуй!) разом превращается в исторический очерк, — очерк, написанный талантливым литератором и умным богословом, увлекательный и душеполезный, тонко вскрывающий методы бесовских искушений и цели, которые враг рода человеческого порою преследует на земле.
И в самом деле, если согласиться с тем, что «Повесть о Савве Грудцыне» — подлинная история, то придётся ведь задуматься: сколько таких Грудцыных добивались и сейчас добиваются власти, ведомые непосредственно бесом?
Алексей БАКУЛИН