Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
В
2005 году имя протоиерея Иоанна Миронова было вписано на страницы «Золотой Книги
Санкт-Петербурга», куда каждый год добавляют имена жителей, внёсших весомый
вклад в развитие и историю города. Сам старец Иоанн Миронов замечает, что наград
у него много, но он их не носит, считая, что главные награды приходят от Бога, а
остальные только для человеческого тщеславия и украшательства. А он важными
украшениями считает терпение, смирение и мудрость и любовь к ближнему. Не
сосчитать, сколько людей получили от его молитв исцеление душевных и телесных
недугов, скольким он помог ласковым словом и добрым советом, утешением в самые
трудные моменты жизни. Среди этих счастливцев духовные чада о.Иоанна Владимир
Васильевич и Лидия Николаевна Степановы. Сегодня их рассказ о том, как благодаря
терпению и мудрости батюшки их семья возродилась.
Мы сидим в уютной квартире Владимира Васильевича и Лидии Николаевны, листаем альбомы, многие листы которых заполнены фотографиями о.Иоанна.
— А вы заметили, — говорит Лидия Николаевна, какое светлое лицо у батюшки, будто изнутри светится? Возьмите любую фотографию: рядом стоят люди, у всех обычные лица, а лицо батюшки намного светлее, даже если солнышко за тучами прячется. Это светятся его доброта и любовь к людям, даже к самому последнему грешнику. И ещё, думаю, он обладает даром прозорливости. Расскажу несколько историй, подтверждающих эту мысль.
Была в нашем храме при заводе АТИ прихожанка одна, Татьяна. И вот собралась она навестить своего брата, жившего где-то на Урале, у которого обнаружили рак. Пришла Татьяна к о.Иоанну, спрашивает: «Может быть, мне какое-то лекарство, которое поможет, здесь купить?» Отец Иоанн только рукой махнул сокрушённо: «Купи, что хочешь… ничто ему не поможет уже». Съездила Татьяна к брату, а когда вернулась, у неё тоже обнаружили онкологию. Она к батюшке: «Отец Иоанн, что же мне делать? Соглашаться на операцию?» Батюшка ей с любовью в голосе: «Не стоит… не мучай себя…» Всё поняла Татьяна и с тех пор просто ездила к батюшке на исповедь. Долго, обстоятельно говорили они, потом батюшка её причащал. Вскоре её не стало…
Однажды после вечерней службы все подходили к батюшке и отдавали записки о здравии с именами дорогих им людей, кого надобно помянуть. Подошла и я, свою записку протягиваю. Батюшка взял, глянул и вдруг спрашивает: «Мужа твоего как звать?» Я руками развела: «Нет у меня мужа, батюшка». Отец Иоанн взглянул на меня строго: «Как это нет у тебя мужа?» — «В разводе мы», — отвечаю. «Что ж с того, что в разводе, имя-то у него есть?» — «Есть, Владимир…»
Тут Владимир Васильевич не выдерживает, вступает в разговор:
— В разводе-то мы были, но отношения добрые, уважительные сохранили. И хотя жили тогда раздельно, но и дочку замуж выдали, и внуков крестили — всегда всё вместе делали.
Лидия Николаевна согласно кивает головой: «И я после слов батюшки задумалась: пусть мы с Володей в разводе, но молиться за него нужно, он ведь отец нашей дочери, дедушка внукам. И стала я писать его имя в записках. А потом ещё подумала, что и имя его новой подруги надо тоже поминать, и стала писать и её. Один раз написала так, второй… а потом что-то меня смущение взяло. Решила посоветоваться с батюшкой. Рассказала о.Иоанну всё как есть, спросила: «А вот Володя мой теперь с другой женщиной живёт, надо ли поминать её в записке?» Батюшка посмотрел на меня и коротко бросил: «Не надо». Я и перестала её писать.
Владимир Васильевич внимательно выслушал откровения Лидии Николаевны и стал делиться своими воспоминаниями:
— Я и попал к о.Иоанну, и стал его духовным чадом благодаря Лидии. У меня к тому времени проблемы начались с гражданской женой и её сыном. Мы разошлись, и какое-то время я жил один, на душе было пасмурно. Я позвонил Лидии Николаевне, поделился своими переживаниями, она и говорит: «Пошли в воскресенье вместе в храм к отцу Иоанну». Это был 2002 год. И я решился, а до того ведь церкви стороной обходил. Лидия меня предупредила: «Ты только перед поездкой в храм мяса не ешь. Исповедуешься и причастишься». «Хорошо, — подумал я, — нельзя мясо так нельзя», — и купил пельмени. Сварил, мясным духом потянуло. Я тогда мясо аккуратно выковырял, а тесто съел. Не понимал я ещё тогда, как нужно правильно готовиться к Причастию.
Отец Иоанн на исповедь-то меня к другому священнику отправил, к нему самому уж больно большая очередь была. Тот батюшка стал меня выспрашивать, много ли у меня грехов. Я только плечами пожал: «Да не меньше, чем людей в этом храме». Но до Причастия меня допустили…
— А вот что ещё вспомнила, — вступает в разговор Лидия Николаевна. — Батюшка мне спустя малое время после того говорит: «Лидушка, ты хорошо студень готовишь. Приготовь на Пасху, я приду». А я давно уже студень не готовила — с тех пор, как с Владимиром разошлись. Раньше-то ради него старалась, а ради себя одной — настроения не было. Но ради батюшки приготовила, конечно. И только много позже сообразила, почему батюшка студень попросил. Он, думаю, предвидел, что мы с Володей скоро вновь создадим семью. И намекал мне, что пора о роли хозяйки вспомнить.
— А меня отец Иоанн после тех первых исповеди и Причастия всегда встречал радостно, как родного, называл Володечкой, будто давно меня знал. Если бы не о.Иоанн, я бы в церковь по-прежнему не ходил, очень там всё строго, а он меня лаской да улыбкой обезоружил.
Прошло немного времени. И когда я стал чуть-чуть разбираться в церковной жизни,
батюшка меня возьми да спроси: «А когда вы с Лидией венчаться-то будете?» Я
давай отнекиваться: «Какое венчание? Старые мы уже, чего народ смешить». — «Ну
если вам так хочется —
живите во грехе», — ответил батюшка. Но всякий раз, как встретимся, опять тот же
вопрос про венчание задаёт. Наконец я не выдержал, спрашиваю Лидию: «Что
делать-то будем? Может быть…» Лидия Николаевна сказала, как отрезала: «Я с тобой
венчаться не буду». Пошёл я тогда к о.Мефодию Зенковскому, говорю: «Как быть?
Старые мы уж, венчаться неудобно — дети, внуки уже есть. А о.Иоанн интересуется,
когда мы надумаем пред Богом свой брак узаконить». Отец Мефодий посоветовал:
«Если стесняетесь — поезжайте в какой-нибудь дальний храм, где вас никто не
знает». Мы так и сделали, поехали в Вырицу. А настоятель храма в честь Казанской
иконы Божией Матери о.Алексий Коровин спрашивает: «Вы в церковь-то ходите? А к
кому?» Мы радостно: «К отцу Иоанну Миронову». «Очень хорошо, — сказал отец
Алексий. — Привезите письменное благословение о.Иоанна, и я вас обвенчаю». Да
как же? Как в глаза о.Иоанну смотреть после того, как попросим его благословить
обвенчаться в другом храме? Так и уехали ни с чем. И решили, что раз такое дело,
пусть нас сам о.Иоанн и обвенчает в родном храме на Цветочной улице.
На ближайшее воскресенье пригласили гостей, накрыли стол, купили кольца, поехали в храм. Сияя улыбками, подходим к батюшке и сообщаем, что надумали венчаться, прямо сейчас. А о.Иоанн посмотрел на нас так, будто вообще впервые о венчании слышит, и говорит: «Хорошо. Но сегодня я вас не могу обвенчать. Вот в следующее воскресенье…» — «Да как же, батюшка, — опешили мы. — У нас дома уже и стол накрыт…» — «Ну если вам горит, я вас обвенчаю, но на праздничный ужин поехать никак не смогу». А без батюшки-то что за праздник?! Перенесли венчание на следующее воскресенье.
Во время венчания столько фотографий было сделано… но вот беда: мы их все, всю пачку, потеряли. Так жаль. Там и о.Иоанн с матушкой были, и мы с Лидией с венцами над головами, и прихожане, которые нас тепло поздравили…
Многим мы батюшке обязаны — и тем, что семья воссоединилась, и тем, что под Богом ходим, и тем, что научились терпеть немощи друг друга и обиды прощать. Ибо, как сказал апостол Павел: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» (1Кор.13,4—8).
Ирина РУБЦОВА