Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
Прочитал
на портале «Проза.ру» заметки одной неправославной дамы, которая, вооружась
железной логикой и хорошим знанием Писания, доказывала, что молиться за умерших
— дело пустое. Во-первых-де, нигде в Писании не сказано, что за умерших надо
молиться; а что не разрешено, то запрещено. Во-вторых: «Грехи человека
являются причиной страданий человека, а их, грехи, снять с человека в аду
невозможно. Благодати в аду нет.
Благодать Божья стоит на прощении грехов, а прощение грехов стоит на Евангелии.
Именно поэтому благодати в аду — нет».
Прочитал такое и руки сами потянулись к клавиатуре, чтобы тотчас ответить неправославному автору. И вдруг понял, что ответить-то будет вовсе не так просто!
Прежде всего: в Библии действительно нет указаний на то, что умершие нуждаются в наших молитвах или что Господь повелевает молиться за умерших. Даже заглянув ещё раз в мою любимую притчу о богаче и Лазаре, я убедился, что там ни о чём подобном не говорится. Богач просит вернуть усопшего Лазаря на землю, чтобы тот встретился с его, богача, братьями, — но для чего? Не для того, чтобы Лазарь призвал их к сугубой молитве об умершем брате, что было бы естественно! А для того, чтобы предупредить их: не подражайте брату, чтобы самим в аду не очутиться… О молитве и речи нет. Далее, богач просит Авраама: «Отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк.16,24). Вот о чём он просит, а вовсе не о том, чтобы Авраам с Лазарем помолились о его упокоении… Да и сами-то праведники не спешат за него молиться.
Так попробуйте же поспорить с человеком, для которого буква библейская стоит премного выше библейского духа! Попробуйте, говоря с ним, сослаться на Церковное Предание, попробуйте привести слова святых отцов! Для него всё это звук пустой: Предания он не признаёт, святых не почитает… Он сам святой, не хуже апостолов! Протестанты даже песенку про себя сложили: «Когда святые маршируют», где святые — это они сами и есть. Вот и спорь теперь со святыми…
Отступиться, что ли, от этого спора? Пусть те, кто поумнее меня, попытаются переубедить протестанта!
И отступился бы, если бы душа не возмутилась. Да как же так! Ведь молитва за усопших — это одна из первейших потребностей христианской души! Как это — не пообщаться молитвенно с нашими покойниками, не попросить за них у Господа? Что же: с глаз долой — из сердца вон?
Да если уж на то пошло, разве только христианская душа об умерших болит? Эти жалкие и трогательные конфетки, оставленные на могилках, — разве это не попытка неверующего человека хоть как-то скрасить, подсластить загробную участь близкого? Китайцы вон даже деньги сжигают на могилах — не настоящие, правда, деньги, а фальшивые, специально для этой цели напечатанные…
Словом, для всякого нормального человека не нужны никакие доводы, никакая логика, чтобы почувствовать, как нуждаются усопшие в нашей молитвенной помощи. Всё ясно и без доказательств.
А им — умствующим — не всё ясно! Им логику подавай, их только логикой можно с места стронуть.
Хорошо же, давайте попробуем рассуждать логично.
И я написал той протестантке так:
— Уважаемая Н.! Вы в своих рассуждениях исходите из того, что посмертная участь людей неизменна: коли попал в ад — значит, сиди в аду и не высовывайся, а если удостоился рая — значит, радуйся и не думай об адских узниках!
И это верно! Вы всё верно сказали. Но только надо уточнить: ваши рассуждения верны лишь для Будущего века, для эпохи Нового неба и Новой земли. Вот тогда действительно будет так: что ты имеешь, с тем и оставайся, никакие молитвы уже не помогут. Но так будет только после конечного, после Страшного суда. А до тех пор, пока Страшный суд не объявлен, все умершие находятся в том состоянии, что в Писании названо смертью первой, и суд над ними произнесён не окончательный. Они, если можно так выразиться (я говорю о грешниках), находятся в камере предварительного заключения, ожидая конечного суда.
А этот конечный суд может наказать очень строго, может — очень мягко, а может и вовсе помиловать. Так вот наши молитвы за наших умерших — это как раз и есть прошения, поданные будущему Суду! И все они будут рассмотрены!
Я мог бы тут сослаться на авторитет святых, которые именно так и утверждали, и на Церковное Предание, которое так и учит, но вы, как я понимаю, верите только собственным рассуждениям. Поэтому я обращаюсь к вашему сердцу: неужели сердце ваше не подсказывает вам, как и всякому верующему человеку, что дело именно так и обстоит? Неужели вы не чувствуете душевной связи с вашими умершими? Вы не чувствуете, что, несмотря на их смерть, связь эта не нарушена?
Наши близкие живы — и они в беде, и они ждут нашей помощи! И это их ожидание всякий нормальный человек чувствует, пусть за суетой не всегда достаточно ясно, но порою всё-таки очень остро!
Мы должны им помочь, хотя бы для того, чтобы и нам в своё время кто-нибудь помог. Это же так по-человечески! Так по-Божески! Чтобы и мы на Страшном суде смогли сказать: «Господи, я грешник неключимый, и по грехам моим нет мне прощения, но посмотри: за меня просят люди! Неужели Ты оставишь их молитвы без ответа?» — а там уж как Бог судит…
Итак, есть первая смерть и предварительный суд, и вторая смерть, которая наступает для грешников после Страшного суда, — в Апокалипсисе об этом написано достаточно ясно: «И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая». (Откр.20,14); «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнём и серою. Это смерть вторая» (Откр.21,8); «Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Откр.20,6).
И когда это случится, когда наступит неведомая нам эпоха, — эпоха после Страшного суда, — тогда, уважаемая Н., ваши рассуждения будут вполне верными, тогда действительно молиться будет уже поздно: приговор будет произнесён окончательный, обжалованию не подлежащий…
Но сейчас — в наших силах смягчить его.
Павел ГОРЕЛОВ