Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
—
Молодой
человек! — несмело позвали кого-то. Я стоял на автобусной остановке и даже
головы не повернул: редкие волосы и седая бородка явно выдавали мой
предпенсионный возраст.
— Молодой человек! — тихо повторил женский голос, и я обернулся. Передо мной стояла увядающая женщина лет сорока, хорошо одетая, ещё привлекательная, с глазами, в которых не было света.
— Простите, — смущённо проговорила она, — у меня к вам необычная просьба. Вы не могли бы уделить мне несколько минут? Может быть, зайдём в ближайшее кафе? Я заплачу, — закопошилась она в сумочке в поисках кошелька.
Я не знал, как себя вести: женщины давно не обращали на меня внимания, да и я, откровенно говоря, больше думал о работе и будущей книжке. И поэтому находился в некотором замешательстве: было что-то непристойное в этом уличном знакомстве. Да и сама женщина чувствовала себя неуютно — её лицо покраснело; видимо, она стыдилась своей смелости первой обратиться к мужчине.
— А что случилось? Беда какая?
— Я прошу вас только выслушать меня, только выслушать! — просила она. — Может быть, вы зайдёте в гости, здесь рядом моя однокомнатная квартирка?
Нет, её взволнованный до дрожи голос, её чувство неловкости перед незнакомцем, её нервное поглаживание ладоней, невезучая пуговица в тонких пальцах, её жесты — всё говорило о том, что обращение ко мне далось ей непросто.
Жест — продолжение нашей речи,
Уста молчание творят,
Но кисти рук, спина и плечи
Всё говорят, всё говорят.
Роман Сеф
— Понимаете, меня загрызло одиночество, я больше не в силах выносить его в опостылевших четырёх стенах дома! Ну почему, почему я одна? — плакала она без слёз, не обращая внимания на собравшихся зевак. — Работаю учителем, там одни женщины, женатый сын живет отдельно — у него своя жизнь, он занят, занят, занят! А если заедет на минутку, ткнёт коробку конфет — и поминай как звали: «Мама, дела!» Подруг почти нет, да и те замужем, там своих проблем хватает. Друзья… Мой друг — телевизор! Я ему всё рассказываю, а он отвечает, хоть и невпопад. Были ухажёры в молодости, но я все выбирала идеал. Теперь вот сижу у разбитого корыта…
Почти красива. И умна,
Хотя и не хитра.
Добра. И всё-таки — одна.
И всё-таки — добра.
Илья Фоняков, СПб
Она решилась и подняла на меня глаза.
— Прошу вас, пойдёмте ко мне на чашку чая. На полчаса, не больше.
Не знаю, как поступил бы я несколько лет назад, но теперь я сказал:
— Простите, я очень спешу.
Она понимающе кивнула и медленно пошла прочь по тротуару, прямо по лужам. Спина её содрогалась: она плакала, вынося горе наружу. «А может, всё ещё наладится? — успокаивал я себя, глядя на удаляющийся силуэт. — И ещё будет она счастлива тем незатейливым женским домашним счастьем, которым так тяготятся другие? Или ей собаку завести — всё любящая тебя животина рядом будет.
Женщина постепенно растворялась вдали, пока сгущающаяся грусть не поглотила её совсем…
Вырвусь я в своём одиночестве из тоски лихих годин.
Даже в полном одиночестве я на свете не один.
Пусть душа, ни с чьей не схожая, словно комната, пуста,
предо мною — Матерь Божия и спокойный лик Христа.
Лампа ночью долго светится над застывшею строкой.
Есть мне с кем глазами встретиться и к кому прильнуть душой…
Валерий Хатюшин