Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Люди Твоя, Господи

ЕСЛИ ВСЁ РАССКАЗАТЬ — СЕРДЦЕ НЕ ВЫДЕРЖИТ

Старец Николай Гурьянов — избранник и служитель Божий — утешал всех страждущих, приезжавших к нему на остров Талабск за помощью. Сам батюшка прошёл через все мыслимые и немыслимые беды и мытарства в тюрьмах и лагерях и не очень любил об этом вспоминать. «Как вам в Сыктывкаре, тяжело было?» — спросил его как-то А.И.Стронский. «Да нет, всё было хорошо. Со мной был Господь!» — ответствовал батюшка. «Ну а всё-таки расскажите что-нибудь». А он: «Анастасьюшка, если я тебе буду рассказывать, то у тебя сердце не выдержит». Сегодня мы публикуем воспоминания людей об о.Николае, чтобы знали и помнили, какой чудный избранник и служитель Божий был нашим современником.

В 20 лет будущий старец Николай Гурьянов служил псаломщиком в храме с.Ремда, пономарил и алтарничал. Когда настоятеля арестовали в 1929 году, он стал писать в его защиту письма и возить в Ленинград. Был арестован и 7 мая 1930 года выслан за пределы Родины. Батюшка Николай поехал на Украину, в с.Сидоровичи Киевского округа. Проповеди о.Николая звучали как призыв ко спасению во времена обступившего Церковь безверия. Многие стали ходить в храм и вышли из колхоза. На о.Николая полетел донос. 21 марта 1931 года псаломщик Николай был арестован. Крестный путь о.Николая продолжился в Киевской пересыльной тюрьме. Здесь Николаю оставалось только молиться и терпеть, а свойственная ему жизнерадостность выручала, выливаясь в шутку, которая и других подбадривала.

Матушка Таисия Гришанина, в своё время ухаживавшая за батюшкой на острове, вспоминает: «Посадили батюшку в одну камеру с украинцами, а ему очень нравился колоритный украинский язык, они много пели украинских песен. Батюшка подпевал, а иногда пел русские песни. Это было утешение. Некоторые украинские слова вызывали у батюшки Николая добрую улыбку, так как на русском языке означали совсем другое действие или предмет: «Миколка, зачини окно», — просит его кто-то из заключённых. А я, — вспоминает батюшка, — смеюсь, это означало: «Закрой форточку».

Из воспоминаний Анастасия Ивановича Стронского: «Батюшка рассказывал, как он голубей в тюрьме кормил: «Я паечку хлеба разделю на три части: одну часть утром съем, вторую — вечером, а третьей частью обязательно птичек накормлю». Так Николай учился побеждать врага».

В 1932 году новое испытание, уже более тяжёлое, свалилось на ещё не окрепшие плечи Николая. По этапу его сослали в Сыктывкар на строительство Воркутинской железной дороги. Вспоминает схимонахиня Варсонофия (Тананаева): «Батюшка рассказывал, что многие из заключённых лежали на нарах и не могли уже не только выйти на работу, но и встать, повторяя только одно: «Дайте хлеба... дайте хлеба...» Вспоминая это время, батюшка протягивал руку и, приоткрывая ладонь, говорил: «А хлеба-то нет!» — и долго плакал. Кормили один раз в день. Заключённым иногда давали похлёбку с червями, и сам он ел такую похлёбку. Изголодавшиеся люди рады были набить свои желудки и этой баландой. «Все падали на ходу, — рассказывал батюшка. — А обувь-то какая у меня была! Обут был я в колодки, и одежды никакой не было, ни носков, ни варежек. Мороз сильнейший — часто под 50 градусов, ветер продувал насквозь. И только одно — постоянная молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» — согревала душу, давала силы, вливала надежду».

Вспоминает игумен Паисий (Гидраш), настоятель храма Свт.Николая Чудотворца на о.Талабск: «Однажды батюшку вместе с несколькими заключёнными загнали по пояс в только что замёрзшую, покрывшуюся тонким льдом воду и заставили таскать оттуда брёвна. Чтобы не тратить пуль, заключённых часто посылали на такое страдание как на работу. После целого дня работы в ледяном крошеве все погибли, замёрзли, и только один из них, к удивлению лагерного начальства, остался жив — это был Николай Гурьянов. Батюшка вспоминал: «У меня обледенела только бородка, да и то потом оттаяла». Но это через годы он с шуткой вспоминал о страшных пережитых им страданиях, облегчая для нас восприятие этой ужасной казни».

А духовный сын батюшки Николая протоиерей Иоанн Миронов говорил так: «Батюшка не любил говорить о своих испытаниях. И когда я начинал рассказывать о моих юношеских скитаниях, он прерывал: «Не говори, Ваня, не надо. Может ли сердце это вынести?» Служа на острове, батюшка часто назидательно говорил, указывая на картину Страшного Суда, висевшую у него в трапезной: «Дай нам Господи ту истину, которая необходима там (в Царствии Божием), а только не сюда (в ад)! Только веруй в Господа! Мне-то пришлось в жизни как? Я так встретился со всем этим живо… Ведь как они меня там рвали! А мне уже было всё открыто…» Батюшка рассказывал, что ему были открыты рай и ад, что он был восхищен на Небо. Господь показал ему небесные райские обители и мучения грешников в аду. Батюшка Николай, восхищенный Господом на Небеса, видевший всё своими глазами — и ад, и рай, — свидетельствовал об этом так: «Это тебе не какие-то сказки-салазки. Так оно и есть!»

Схимонахиня Варсонофия: «Один из даров Божиих — знание души человеческой — появился у батюшки в лагерной жизни. Он прозревал состояние человека, который, не выдерживая лагерной жизни, решал наложить на себя руки или искал смерти. Таковых он духом находил, утешал и подбадривал шуткой, которая несла в себе мудрое духовное содержание, и таким образом с помощью Божией спасал их от погибели… Они становились верующими людьми».

Из воспоминаний протоиерея Владимира Степанова (Новгородская область): «Со слезами на глазах и с глубокими вздохами о.Николай говорил о лагерных страданиях: «Батюшка, если бы ты знал, что там было, — ужас! Нас отправили туда не для того, чтобы мы оттуда вышли живыми!» Гоняли заключённых на лесоповал. Паёк скудный, а норма по заготовке дров приличная. Не справился с нормой — завтра паёк не получишь, а на работу идти обязан. «Идёшь утром в лес на работу по лесной дорожке — один упал, умирает, ещё один падает, — вот так было», — говорит батюшка, а у самого полные глаза слёз.

Духовные чада старца вспоминают, что он рассказывал, как весной рыли одну братскую могилу, в которой хоронили умерших заключённых, лежащих повсюду, — их не успевали хоронить в лютые морозы, хотя зимой днём и ночью безпрерывно горели костры, отогревая мёрзлую землю для могил. Кругом овчарки, побои, голод.

Приближался к концу трёхлетний срок заключения Николая в лагере. И тут его постигло новое трудное испытание: когда он работал на строительстве железной дороги, одна из шпал упала на стопу и придавила так, что он смог высвободить ногу только с помощью работавших рядом заключённых. Сам он идти уже не мог, его отвели в барак и положили на нары. Об этом случае схимонахиня Варсонофия как-то спросила у батюшки: «А когда вам ногу придавило шпалой, вы в изоляторе лежали?» Батюшка ответил: «Нет, тогда бы похлёбки не дали. Приходилось хоть ползком, а выходить на работу. Я не ходил, а ползал. Очень трудно было».

О.Владимир Степанов: «Отец Николай не терял бодрости духа и даже весёлости, хотя чего это ему стоило! Этим самым он подкреплял и других не впадать в отчаяние. Кто сподоблялся, по Промыслу Божию, живым выходить из лагеря, те очень благодарили будущего старца: «Если бы ты нас не поддерживал своим духом и весёлостью, то мы бы живыми отсюда не вышли».

Старец Николай говорил: «Гонения — это страшно. Это не то, что, мол, вот я сейчас за Христа пойду на всё! Главное — это надо устоять в вере». Лагерное начальство не дождалось от о.Николая вероотступничества. В 1935 году для заключённого 26-летнего Николая Алексеевича Гурьянова пришло сообщение об освобождении. Но… его выпустили за ворота лагеря одного — в полярную вьюжную ночь… Кругом никого — только безкрайняя тундра. А он измождён до такой степени, что на ногах еле-еле стоял. После почти семи лет, проведённых на чужбине в тюрьмах и лагерях, будущий старец возвращался на родную землю. Он вспоминал позже, что до родного дома добрался на перекладных: кто-то подвезёт на машине, кто-то — на подводе, иногда на поезд сажали, чаще приходилось пешком идти… недалеки были уже родина, мамушка, братья, сродники, друзья. И долгие годы служения Богу.

По книге «Служитель Божий. Жизнеописание старца митрофорного протоиерея Николая Гурьянова». СПб: Диалог, 2011