Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

«ЗАСНЁТЕ РАБАМИ, ПРОСНЁТЕСЬ СВОБОДНЫМИ»

Святой Косьма (1715—1779, в миру его звали Констансом) до 20 лет не знал букв и не умел читать. Это и понятно: он родился в глухомани, в крошечной горной деревушке, где не только школы, но и церкви-то не было. Да что там одна деревушка! — вся Этолия в ту пору была безграмотной: Греция под властью турок медленно, но верно дичала. Казалось бы: откуда у юноши появиться жажде знаний? Однако жажда эта была, — и сильная! В двадцать лет он нашёл-таки учителя, выучился читать, а через несколько лет и сам стал деревенским учителем. А в 29 лет поступил в академию на Афоне. А потом… Куда мог пойти учёный грек во второй половине XVIII века? Только в монастырь: в миру ему не дали бы житья турки. И Констанс пошёл в монастырь и принял постриг с именем Косма.

И хотя он стал монахом и до конца дней своих свято берёг иноческие обеты, но монастырским насельником он стать никак не мог: натура была не та, призвание он имел другое — не тихая затворническая молитва, а учительство, непрестанное общение с народом. Как наш великий праведник, святитель Феофан Затворник говорил: «Народушку надо учить!..» Вот и монах Косьма ничего так не желал, как учить своих тёмных, безграмотных, забитых, униженных соотечественников. Учить чему? Читать, писать — всему, чему обычно учат в маленьких деревенских школах; но пуще того учить православию, снова и снова напоминать дичающим в неволе грекам о том, что они — Божий народ, что их спасение в следовании заповедям, что они должны постепенно вырваться на волю из-под мусульманского ига. Да, он не боялся проповедовать национальную независимость, он говорил о ней при всяком удобном случае, не меньше, чем об истинах православия, и при том нисколько не боялся турецких властей и речи свои лишь чуть-чуть, самую малость прикрывал эзоповым языком. Так, например, освобождение Греции он называл просто «Желаемое». «Когда свершится Желаемое?..»

Он странствовал по Греции от деревни к деревне, от прихода к приходу и везде говорил о православной вере и о Желаемом. Заходил в храм, начинал проповедь, но вскоре оказывалось, что все желающие послушать Косьму не вмещаются в деревенскую церквушку. И тогда Косьма выходил в поле, втыкал в землю большой деревянный крест, вставал рядом с крестом на скамеечку и начинал говорить перед многосотенной толпой. Говорил он примерно так:

— Это место однажды снова станет ромейским (то есть будет принадлежать свободному греческому государству). Счастлив тот, кто будет жить в этой державе. Свобода придёт снизу, оттуда, где текут воды. Желаемое придёт к вам в третьем поколении, его увидят ваши внуки. Сами вы этого не увидите, ваши внуки или правнуки увидят, как это осуществится. Впереди ещё много страданий. Не забывайте моих слов: молитесь, действуйте и будьте стойкими. До тех пор пока этот рубец на платане не закроется, ваше селение будет порабощённым и несчастным.

Это действительно так и случилось: на платане, возле которого он проповедовал, был глубокий свежий рубец от топора; он совершенно затянулся лишь 130 лет спустя, в 1912 году, — именно тогда, когда на эту землю пришла свобода.

Косьма всей душой хотел увидеть Грецию свободной, но понимал, что на своём веку он такого счастья не обретёт. Зато Господь даровал ему дар предвидения: святой не телесными глазами, но духовными очами видел будущее освобождение.

Ведь для чего был ему дан пророческий дар? Для того ли, чтобы похваляться им? — «Мне, дескать, такое открыто, что вам и не снилось! Я будущее провижу, а вы дальше своего носа ничего не различаете!..» В наше время многие именно потому и увлекаются поиском всевозможных пророчеств, что хотят с их помощью возвыситься над собратьями: «Я не вам чета! Я владею информацией о будущем!»

А святой Косьма вовсе не хотел надмеваться. Он стремился своими прозрениями помогать ближним. Хотел облегчить их ожидание, рассеять уныние, вселить в их души бодрость. Хотел давать им полезные советы: «Когда начнётся война, хорошо будет спасаться на этой горе. Эта гора многих укроет, многих от смерти убережёт! Придёт время, и женщина своей прялкой будет прогонять десять турок. Деревни фессалийской равнины подвергнутся разрушению, но зато люди заснут рабами, а проснутся свободными!» И так далее…

Так говорил к народу святой Косьма, стоя под самодельным деревянным крестом. Потом он уходил в другую деревню, а крест оставлял в поле, чтобы на месте новой проповеди поставить новый крест. Эти кресты народ хранил, как великую святыню, — некоторые из них стоят и по сей день.

Но вот что всего поразительнее: как бы ни жаждал Косьма освобождения Греции от турецкого ига, как бы ни призывал свободу, как бы ни проповедовал о превосходстве православия над мусульманством, — а турки не устраивали на него гонений. Больше скажу: они тоже любили Косьму и почитали его, как великого праведника. Это невероятно, но это было. Как такое возможно? Только в том случае, если проповедь его была растворена любовию Христовой, — такой любовью, что даже нехристи её чувствовали и преклонялись перед ней. Сам Косьма говорил:

— Десять тысяч христиан меня любят — и один не очень. Тысяча турок меня любят — один не очень. Тысяча евреев хочет моей смерти — и только один против.

Да, именно так дело и обстояло: греки его любили, и турки перед ним преклонялись, — одни только иудейские торговцы питали к нему жгучую ненависть. Почему? Сейчас называют много разных причин, в том числе и экономическую: Косьма-де мешал бизнесу, требовал от православных прекращения торговли по воскресным дням, добился переноса торгового дня на субботу, — а это, как понимаете, для иудеев было ножом острым. Понимаете вы, думаю, и то, что не только это было причиной ненависти иудеев к Косме. Во всяком случае, именно иудеи написали на Косму донос, по которому святой был осуждён и приговорён к смертной казни.

Это были годы первых серьёзных ударов набирающей мощь России по Османской империи. В доносе Косма Эталийский был назван русским шпионом. Приговор ему был — смертная казнь через повешенье, — что и совершилось. Турецкий правитель той области, где казнили Косму, был в отчаянии: он почитал православного монаха за святого, нередко приходил к нему за советом, — и ничего не смог поделать, чтобы отменить казнь, — не хватило его власти, чтобы противостать воле иудейских торговцев.

Сейчас мощи святого Косьмы поделили между собой афинский Благовещенский собор и Албанский археологический музей, где они лежат наравне с прочими экспонатами. Впрочем, албанские православные (есть и такие!) всё равно относятся к ним как к великой святыне. Нынешний глава Албанской Православной Церкви архиепископ Анастасий говорил: «Мы многим обязаны святому Косме, ведь именно он остановил массовую исламизацию и спас Православие в наших землях от полного уничтожения»…

У нас в России святой равноапостольный Косма Этолийский известен главным образом как великий провидец. Его предсказания о грядущей кончине мира тиражируются, передаются из уст в уста и, как это обычно бывает, обильно перемешиваются со всевозможными домыслами, неверными трактовками, а нередко и прямыми злонамеренными подлогами. Все мы знаем, как часто враги православия спекулируют на неразумном желании простодушных людей узнать будущее… Как теперь определить, где правда, а где подлог в том, что приписывают великому святому?

Одно несомненно: святой Косьма всегда проповедовал национальную независимость; всегда говорил о том, что эта независимость не отделима от православного возрождения; всегда призывал к духовной бдительности; всегда заповедовал народу быть готовым к испытаниям. Если мы будем следовать этому учению, то не погрешим против памяти великого греческого святого равно­апостольного Космы из Этолии.

Алексей БАКУЛИН