Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Идол любви

ЛЮБОВЬ — НЕ ОБЛАКО ЭМОЦИЙ

Всё живое на земле тянется к свету, а человек взыскует любви, страдает от её отсутствия, а пустоты заполняет всякими суррогатами, извращениями, ибо пустота щемит и давит. О том, что такое любовь, — не вздохи на скамейке при луне, а именно любовь, — размышляет клирик московского храма Воскресения Словущего на Успенском вражке Московской епархии о.Андрей ТКАЧЁВ.

Вопрос любви — коренной вопрос человеческого бытия. И чтобы разобраться, что такое любовь, нужно убрать все ложные понятия о ней. Да, бывает ложная любовь, как бывают ложные формы смирения. Нам всем не хватает любви — в браке, в обществе, в семье, даже в Церкви. Священники не имеют достаточно любви к своим прихожанам, прихожане — к священнику. Мы страдаем от отсутствия главных качеств, которые есть у главы Церкви — Иисуса Христа: Он любит, а мы нет, Он терпит, мы — нет, Он продолжает трудиться, а мы хотим прожить Его заслугами и достичь личного благополучия. Так что мы не умеем любить не только в браке, — мы не умеем любить Бога. Ведь у нас всё на эмоциях, а Бога как обнять, приголубить?

Итак, что же такое любовь? У Глеба Панфилова есть фильм «В огне брода нет». Там девчонка в первый раз влюбилась, а два человека, которые с ней в санитарном вагоне едут, наставляют её. Первый: «Да перестань ты — любовь, любовь… Марксизм тебе нужен», второй смягчает: «Ну почему? Любовь есть факт, причём материалистический. Влюбляться можно, Маркс не запрещает». Смешно? А ведь наше расхожее понимание любви ничуть не лучше, ибо мы понимаем любовь как некое брожение крови в жилах, пение соловья, свет луны, аромат роз, скамейку, шёпот, прогулки, «журчанье струй, порой белянки черноокой младой и свежий поцелуй». Это не любовь, это облако эмоций, которым нас научили то ли французские романы, то ли наши кинофильмы. Другие считают, что любовь — сильная, но грязная эмоция, которая в подворотнях проповедуется, в сомнительных журналах печатается, которая сносит человека грязным потоком, оставляя после себя следы разрушений, а с ними стыд, ужас и зависимость. Нет, дорогие мои, это всё суррогаты любви.

Любовь — волевая установка, когда человек выполняет то, что должно, руководствуясь высшими мотивами, а не своими желаниями. Так хирург, стоящий над разъятым телом человека, в высшей степени олицетворяет любовь, нежели барышня, прыгающая по лужам на первое свидание, или молодой человек, томящийся в ожидании с букетом цветов. В любви должно быть как можно меньше эмоций. Любовь — это суровое занятие: хочу, не хочу, — должен! И слово «должен» здесь господствует над словом «нравится».

Почему мы жалуемся, что, мол, любовная лодка разбилась о быт? Ведь мы так любили, так любили... А потом — бряк, он ушёл, она осталась. И теперь она пьёт, он гуляет, или наоборот. Почему? Потому что эмоции кончились. Ибо эмоции — это бензин, а он заканчивается. Нельзя быть всю жизнь эмоционально влюблённым, так же как эмоционально верующим, эмоционально патриотичным. Наступает момент ответственности и долга, когда я должен, я не имею права, я обязан, я буду, — помоги мне, Господи! Вот у католиков в чине венчания есть клятва перед алтарём, когда мужчина говорит, что он берёт в жёны такую-то и будет ей верен в болезни и здравии, в бедности и богатстве, в старости и молодости... То есть человек начинает свою жизнь с неким волевым устремлением, зная заранее, что эмоции выдохнутся, начнётся долгая и трудная жизнь. И сокрушены будут вздорные идолы любви. Да, у нас начиная со времён князя Владимира нигде не стоят идолы Астарты, Макоши, Лады, Леля, Дида. Но у нас живучи иные идолы, например, что счастье — это... и идёт длинный перечень вещей. Нет, счастье надо заслужить, любви нужно учиться, взращивать её, упражняться в ней, — это и есть аскеза.

Любовь измеряется жертвой. А если я никогда, ни для кого ничем не жертвую, — значит, я не дорос до любви. Поэтому не изображай кающегося грешника, а уже пожертвуй чем-нибудь! Жертвовать можно по-разному. Деньгами кому-то на операцию, своим личным временем, физическими силами, квартирной площадью, одеждой, пищей, нервами, кровью, одной почкой для безнадёжно больного. Что ты можешь отдать из того, что у тебя есть? Это и есть мера того, кого ты любишь и насколько. Там, где идёт речь о любви, там не может не быть жертвы. А красивые слова, шарики, бантики, луна, цветочки — это морковка, которую вешают перед мордой осла, чтобы заставить его идти в нужном направлении. Там, где нет жертвы, там разговор о любви — звук пустой.

Ещё солнце не встало — князь на ногах; солнце давно село, а князь ещё не заснул: он занимался делами своего народа. О! человек жертвует своей личной жизнью. Ибо тот, кто по-настоящему взвалил на плечи правление городом, областью, страной, —
каторжник, не имеющий личной жизни. Это сумасшедшее напряжение и отсутствие личного пространства — даже в туалет с охраной. Он не может насладиться книгой, приятным разговором: работа, работа… То же самое — монахи. То же самое — мамы. Если до материнства женщина может позволить себе быть сентиментальной, то в материнстве она начинает работать сердцем, она вся — душа. В материнстве к женщине приходит понимание, что настоящий смысл жизни — это отдача. Отдача времени, сил, здоровья, энергии. Про деньги я уже не говорю, — мать свою кровь до капли тебе отдаст, не только деньги. Любовь мужественна и жертвенна.

Вспомним драму Шекспира «Ромео и Джульетта». У Шекспира любовь подростков — всего лишь фон для любви неизмеримо большей: два трупа молодых влюблённых, а над ними… помирившиеся родители. Вот это — любовь! Прошли века, с тех пор как Шекспир написал эту, казалось бы, простую историю, а она до сих пор бомбит людские сердца и пробивает их насквозь. Потому что там есть настоящая любовь — горькая, жертвенная. Вот и мы с вами всю жизнь должны расчищать площадку под настоящую любовь. С Богом!

Записала Ирина НИКОЛАЕВА