Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Учите родной язык

ТЮРЬМА ДЛЯ РУССКОЙ РЕЧИ

…Предыстория такова: революционеры 1917 года, в массе своей плохо владевшие русским языком или вовсе не владевшие, остро почувствовали необходимость упростить язык обманутого и завоёванного народа. Заботились они, конечно, не о народе, а о себе: дабы облегчить собственные задачи управления захваченной страной. Сначала «упростили» алфавит, изгнав из него с полдюжины букв, имевших важное смыслоразличительное значение (в результате, например, мы плохо различаем «мир (покой)» и «мiр (вселенная)»). Потом стали придумывать новые слова — нередко вопреки законам русского словообразования… Язык у чиновников обеднел, зато как упростился! Далее мы ещё увидим, насколько у них язык одеревенел.

Чего от нас хотят непрошеные «реформаторы» и «развиватели» нашего языка? Во-первых, как свидетельствуют приведённые примеры, хотят сокращения нашего словарного богатства и размывания смысла слов.

Во-вторых, как далее увидим, хотят его иссыхания и утраты им силы и гибкости — прежде всего за счёт сокращения, извращения и максимальной отмены падежных склонений. Отмена склонений поразила прежде всего топонимы на -ово, -ино (-ыно): у многих из нас, бездумно следующих за «реформаторами», появилась такая привычка. Появилась она не просто так: нерусские «русскоязычные» СМИ тому причиной.

Обратимся к специалистам: «…Склоняются и топонимы на -ово/-ево, -ино/-ыно. Как склоняемые они «вели себя» всегда и в народной речи, и в произведениях художественной литературы: «История села Горюхина» (Пушкин); «Он был из бедного дома в Чесменке… она из такого же в Шатилове» (Бунин); «Я живу в Аксёнове, пью кумыс, и во мне прибавилось 8 фунтов. Ещё раз повторяю свой адрес: Аксёново, Уфимск. губ.» (Чехов); «И вот только недавно, читая «Жизнь Арсеньева», я узнал, что Бунин бывал в Кропотове…» (Паустовский); «Тем не менее в Пекашине все в глаза и за глаза называли его Ставровым» (Ф. Абрамов); «Через две недели я вернулась из Переделкина» (Ржевская) и т.д.

В современной печати топонимы на -ово/-ево, -ино/-ыно склоняют не всегда, что противоречит нормам русского языка. Но в «век Интернета» и его поклонников быть грамотным немодно. Тем более когда появилось множество сайтов, проповедующих странные, мягко говоря, взгляды их учредителей на языковые нормы: они уверяют, что норму диктует улица. Но улицу контролируют СМИ, принадлежащие «реформаторам». Цель достигается: язык «этих русских» — то есть наш с вами —
попросту деревенеет.

Кто теперь помнит замечательные произведения литературы и кинематографа: «Дело было в Пенькове», «Наденька из Апалёва»… Современный автор написал бы: «в Пеньково», «из Апалёво» — да, да, 90% членов «союзов писателей» так и пишут, не исключая и Союз писателей России.

Искажение падежей русского языка недобросовестными пользователями — это вообще особая тема. Самая распространённая подмена — винительный падеж вместо родительного. Причина — в неразличении переходных и непереходных глаголов. Например, бояться, ожидать — глаголы непереходные, поэтому языковая норма требует, чтобы зависимое от них дополнение было в родительном падеже: бояться войны, перемен, ожидать решения, результата (но никак не войну, результат и т.д.). Однако эта ошибка для многих сочинителей детективов или «интернет-писателей» стала рутинным делом. Русским привычно гордиться (чем?) успехами Родины, (кем?) детьми, родителями, но сколько сейчас неряшливых «русскоязычных» гордятся за то, что у неё, скажем, «Бентли», а у него — она в любовницах!

Вообще склонение по падежам свойственно самой природе русского языка. Вспомните поговорку: «Не по хóрошу мил, а пó милу хорош!».

И не только существительные мы склоняем, но и числительные — другое дело, что не у всех получается. Мы даже наречия склоняем! Правильно по-русски говорить: «по многу (по нескольку) раз», «о нескольких вещах», «по пяти рублей», «по восьми раз на дню», хотя, разучившись языку или не полюбив его, мы говорим, обременённые степенями и дипломами: по много…, по несколько…, по восемь раз в день и т.д. Зато легко прилипает к нам вульгарщина: депутаты, политологи и орнитологи усвоили манеру говорить «в разы» вместо простого и честного слова «многократно».

Можно объявлять тот или иной год «годом русского языка», затевать кампанию против матерщины, обновлять состав Президентского совета по русскому языку, но оставление бюджета русской культуры в руках у врагов этой самой культуры гарантирует постоянное ухудшение и разложение.

В условиях либерально-русофобского реванша преданы забвению такие защитники русского слова, как писатель Лев Успенский, автор книги «Слово о словах», или замалчиваются активные сегодня — как Вс.Ю.Троицкий, председатель комиссии РАН по преподаванию русского языка и литературы в школе. Президентский совет по русскому языку, составленный из чиновников и представителей вузов, представляет собой сугубо казённую бездеятельную структуру. Подвижникам, вроде профессора Всеволода Троицкого, места в нём не нашлось.

Поэт и переводчица Юнна Мориц, человек русской культуры, хотя и нерусского происхождения, называет вещи их собственными именами: «Я не хочу в Европу, воняющую ненавистью к России… У меня совсем другая Европа». Прямо, без обиняков, говорит она и о присутствии «воняющей» Европы в самой России, о русофобском кошмаре в пределах культурного и политического поля нашей страны — и призывает «Вооружённые Силы Слов» противостоять этой «паранойе».

Давно пора возвысить слово против ползучей отмены падежей («Работай в Макдональдс!», «Немцы пересаживаются на LADA!», «Подарок от «Мегафон»!»). И пожать надо руку журналисту, который пишет «боинг», а не boeing, притом склоняет его, как надо, поскольку слово это находится в русском тексте! Дадим отпор англоамериканизации культуры… Хотелось и тут поставить восклицательный знак, да рука опустилась при виде фестиваля «Славянский базар» в Витебске, где музыкальный фон был преимущественно американский.

А между тем идёт война! Информационная, культурная, духовная война — и уже под грохот канонады и этноцида русских. На улицах Петербурга и Москвы этноцид выражается в замещении кириллицы латиницей, а на улицах Донбасса — уже замещением русских людей зомбированными европейцами, смердящими ненавистью к России. Интернет и листовки в наших ящиках пестрят призывами вроде вот такого: «Изучай английский — язык твоего будущего!».

Если же поближе рассмотреть, что представляет собой английский язык, какова его история, то выводы для этого языка будут не слишком утешительны — при всём его кажущемся могуществе. Формировался он на Британских островах в результате ряда последовательных вторжений германских племён и противоборства их с кельтскими племенами, затем — римское владычество. Дальше — больше: норманнское завоевание (языком оккупантов был французский). Грубо говоря, язык островитян был как незапертый дом на семи ветрах. Потому он и самый изменчивый на протяжении своей истории: староанглийский, среднеанглийский, поздне-среднеанглийский и так далее. Насыщаясь чужими словами (около одной трети — французские, 12% — греческие, достаточно латинских, испанских, кельтских…), язык терял строгость своей грамматики, всё меньше ощущая в ней потребность. Исчезли остатки флективности (гибкости) языка, разнообразие форм — и слова превратились в неизменные кирпичики, смысл которых стал решительно зависеть от места слова в предложении. Почти полная аналогия с их государственным устройством: отсутствие писаной конституции, всё зиждется на обычае, т.е. прецеденте. Грубо говоря, на привычке. Не потому ли англичане утешаются изобретением всё новых и новых слов, словно ощущая неудовлетворённость своим языком? Каждые два-три года у них издаются словари новых слов.

Язык островной цивилизации англосаксов распался в итоге на квазиязыки, носители которых с трудом могут общаться друг с другом, испытывая нешуточный языковой барьер. Их изумляет, что мы, русские, где бы мы ни жили, говорим на «одном и том же языке» — от Калининграда до Камчатки, от Киева до Владивостока. Нам надо помнить о Божественном происхождении Слова, ценить свой язык — ибо это дар Божий нашему народу. Только он может быть залогом нашего будущего.

Не стоит бездумно заглатывать подброшенные нам слова: пиар, интерфейс, софт или софтвер… Стоит поднапрячь свой мыслительный аппарат и найти этим подкидышам настоящее русское соответствие. Тем более что такие заимствования зачастую ведут к недоразумениям, становясь «ложными друзьями переводчика». У нас «пиар» — это самореклама, у англосаксов PR — это «связи с общественностью». У нас «виртуальный» — это ненастоящий, мнимый, воображаемый, но английское слово virtual означает «фактический, реальный» (в отличие от номинального): virtual owner — фактический владелец. Или давно прижившееся у нас слово «комплекция» — оно тоже может вызвать недоразумения и подвести слабого переводчика. Если нам это слово говорит о телосложении, с намёком на полноту человека, то для англичан это оттенок кожи лица.

Однако важнее всего то, что в глобальном масштабе английский язык — это орудие лжи и смерти. Визитной карточкой США стали геополитические провокации с авиалайнерами. Лайнеры могут быть порожними, управляемыми по радио, как в Нью-Йорке в 2001 году, или с фиктивными пассажирами, как над Донбассом 2014-го, и Бог знает как ещё — в отпущенном этому мiру будущем, — но язык провокаций будет по-прежнему английский.

То есть язык умолчаний, недоразумений, инсинуаций, сутяжничества, лжи и клеветы, как выразился о нём классик английской прозы Голсуорси, «идеальный язык для лицемеров».

Изучайте его, я не против! Но не становитесь его лакеем или рабом! Влияние английского видно во многих текстах журналистов и переводчиков, ставших глухими к русскому и столь же плохо владеющих английским. «Для меня непонятно…» — говорит офисная девушка. Это уже влияние compu-English’а! И лучше, и проще сказать «мне непонятно». Спортивный комментатор сокрушается: «не хватило ребятам концентрации». Слово «сосредоточение» для него уже чужое!

Дорогой читатель, я всё более склоняюсь к мысли, что если бы мы издавали наших классиков в той орфографии, в какой были написаны их произведения, то сегодняшний воздух России был бы гораздо чище.

На первый взглядъ это вамъ покажется странной причудой стараго человѣка — ну что жъ… Тогда совѣтую вамъ вернуться къ этой мысли на слѣдующiй день — и поискать въ «Старой книгѣ» (или въ Интернетѣ), напримѣръ, «Дворянское гнѣздо» Тургенева или «Обрывъ» Гончарова. Хватитъ питаться фальсификатами! Это вредно, поверьте бывалому человѣку.

Юрий СЕРБ, член Союза писателей России

предыдущая    следующая