Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

17 сентября — день памяти свт. Митрофана Воронежского

БЛАГОСЛОВИВШИЙ ИМПЕРИЮ

Не очень-то хорошо мы представляем себе взаимоотношения Петра Великого со священством. Как-то непроизвольно на первый план выплывают в нашей памяти безобразия «Всепьянейшего собора», упразднение патриаршества («Кортик вам вместо Патриарха!») и установление светского контроля над Церковью («Синодом должен добрый офицер командовать!»)…

Всё это верно, всё так и было. И многие горячие головы — как в Петровскую эпоху, так и сейчас — готовы за такие дела объявить Петра чуть ли не антихристом (или даже без «чуть ли не…»).

Но как сейчас, так и в Петровскую эпоху были люди, которые понимали иное: страна, совершающая крутой поворот, должна быть духом не просто едина — монолитна! Великий рывок в империю не должен сорваться из-за действий пятой колонны. Полвека не прошло с тех пор, как Россия опасно балансировала на грани братоубийственной религиозной войны; великий церковный раскол не привёл к великому всероссийскому расколу только благодаря мудрости царя Алексия, давшего по шапке и той и другой стороне и ясно показавшего, кто в России хозяин. Тем не менее угли раскола в петровские годы не просто тлели, но и вспыхивали порой. Великие перемены редко понятны большинству современников; рисковать же провалом из-за того, что кто-то из церковных сановников, не разобравшись в происходящем, поднимет шум на всю Россию, Пётр отнюдь не хотел. Не хотел рисковать, а потому предпочёл подстраховаться и завинтить гайки чуть потуже.

И многие в Церкви эту политику поняли и одобрили. Одним из таких мудрых иерархов был воронежский епископ Митрофан (†1703).

Преосвященный Митрофан шагнул на яркий свет истории из совершенной безвестности. Даже отчество его неизвестно. Знаем только, что в миру он звался Михаилом и что был он священником где-то в глухой суздальской деревеньке. И был он женат и имел сына Ивана, о котором трогательно заботился, и однажды овдовел. И пошёл в монастырь и так поразил непритворным благочестием своим всю епархию, что уже через три года его поставили в настоятели сперва одной обители, скромной, потом другой, побольше, и, когда миновало ещё семь лет, хиротонисали во епископа новосозданной Воронежской епархии.

Это, кстати, случилось ещё при царе Феодоре Алексеевиче, так что считать епископа Митрофана выдвиженцем Петра I не стоит.

Надо сказать немного и о тогдашней Воронежской епархии. По территории она была огромной, простиралась до Азовского моря, и значит, под окормлением владыки Митрофана оказывалось стратегически важное (первостепенное!) направление —— южное, черноморское. И выходит, что от позиции воронежского епископа во многом зависела политика России.

И владыка Митрофан это понимал. И понял это Пётр, когда начал строить в Воронеже первые корабли будущего русского флота. Их знакомство началось со ссоры. Эта история общеизвестна: епископ отправился приветствовать прибывшего в Воронеж молодого царя и перед входом в резиденцию с изумлением обнаружил изваяния голых баб и мужиков, которые на поверку оказались ещё хуже: не просто срамом и безстыдством, но языческими идолами. Владыка молча развернулся и решительно пошёл прочь. Объяснил свой уход он так: «Пока государь не прикажет снять идолов, соблазняющих весь народ, я не могу войти в его дворец».

Что мешало Петру тут же снять не в меру принципиального епископа и поставить на его место более сговорчивого? Да ничто не мешало. Но царь был наслышан и не раз лично убеждался в мудрости преосвященного Митрофана. Царь понимал, что найти угодливого человека легко, а мудрого, дельного — куда труднее. На южном же направлении ему был нужен человек мудрый, а потому он не стал ссориться с епископом, дружески поблагодарил его за поучение и выполнил архиерейский наказ, идолов убрал.

Что мешало Митрофану заупрямиться, ожесточиться, подобно гордецу-протопопу Аввакуму начать обличать всех направо и налево, самовольно, из тщеславия, принять на себя подвиг мученичества… Что мешало? Мудрость мешала, духовная мудрость и государственная. Епископ, живший скромнее простого монаха, узнавший в своей жизни и нужду, и злобу людскую, он гонений не боялся и был готов за свои слова пострадать даже до смерти. Но он понимал и другое: царь не в игрушки играет, царь делает великое дело, работает для славы Третьего Рима, — пусть же его трудами Третий Рим стоит прочнее, ибо четвёртому не бывать. А что касается идолов, то тут хватит простого внушения: всё-таки царь не поклонялся своим венерам и аполлонам… Кроме того, владыка Митрофан чувствовал личную ответственность за царя Петра, ибо в своё время участвовал в его венчании на царство и держал в руках царскую державу и венец будущего императора.

И ещё: владыка имел ясное, неложное небесное уверение в том, что дело Петра Сам Бог благословил. Ведь не случайно, благословляя царя Казанским образом Божией Матери, святитель сказал: «Возьми икону, и она поможет тебе победить злого и сильного врага. Ничего тогда не страшись, ничего! Ты победишь и сам побьёшь много врагов. Потом ты перенесёшь эту икону в новую столицу — великий град в честь святого Петра… Казанская икона будет покровом города и всего народа твоего. До тех пор, пока икона Казанская будет в столице и перед ней будут молиться православные, в город не ступит вражеская нога!»

Так до сих пор и было — по слову святителя.

В житии его сказано: «Житие же его было чистое: стяжал он терпение, кротость и любовь нелицемерную, воздержание совершенное, умиление Божественное, веру совершенную, по истине на земле во плоти пожил он безплотен»… Трудно по этим общим словам представить себе облик святителя Митрофана. Но вот, для того чтобы вы поняли, сколь изобильная благодать почивала на владыке, приведём рассказ о поистине чудесном исцелении, происшедшем на его могиле.

«Сын крестьянина Трофима Васильева Хрущёва младенец Пётр страдал сухоткою: он был так сух, что все суставы были видны; голова его была необыкновенно большая, на спине — раздвоенный горб. Он не мог ни сидеть, ни лежать, ни стоять и всё кричал от сильной боли. В июле 1890 года больного привезли к угоднику Божию. Когда отслужили молебен с прочтением молитв о болящем и помазали елеем — больному стало лучше: он перестал кричать, стал покойнее. Потом ещё раз привезли его к угоднику, и, когда отслужили молебен и помазали больного, он стал совершенно здоров: горб уничтожился, голова стала обыкновенная, ребёнок стал полнеть».

И это не единственный чудесный рассказ из всех собранных у мощей святителя Митрофана.

Умер он в тот самый год, когда был заложен благословлённый им город. Последними словами владыки, которые он постоянно повторял, лёжа на смертном одре: «Кто даст мне крылья, яко голубины, и полечу и почию?» Узнав о его кончине, царь Петр I приехал в Воронеж и сам, своими руками нёс гроб до усыпальницы, говоря при том: «Не осталося у меня такого святого старца, ему же будь вечная память».

Алексей БАКУЛИН

предыдущая    следующая