Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

…СПЛОТИЛА НАВЕКИ ВЕЛИКАЯ РУСЬ

Вновь у нас в гостях давний друг нашей газеты, доктор исторических наук известный общественный деятель писатель И.Я. Фроянов. Сегодня, после исторического воссоединения Крыма с Россией, мы беседуем с Игорем Яковлевичем о том, возможно ли вновь собрать земли, разъединённые вопреки воле народа в конце 80-х — начале 90-х годов ХХ века.

— С давних пор мы, русские, привыкли относиться к своим государственным границам как к чему-то священному, жизненно важному, определяющему — наряду с прочими факторами — существование нашего народа. А может быть, это мнение преувеличено? Может быть, государственные границы —
это просто линии, произвольно прочерченные на карте?

— Конечно, нет. Пространство, определённое границами, пространство, которое занимает тот или иной народ, должно, прежде всего, обезпечить безопасность этого народа по отношению к внешнему миру. Проблема взаимоотношения с внешним миром, проблема «мы и они» с самых древних времён была чрезвычайно существенной: внешний мир всегда таил в себе нескончаемые угрозы. Средством же преодоления этих опасностей, средством защиты от них являлась, в первую очередь, та земля, которую народ занимал. И с этой точки зрения среды обитания различных этнических образований, конечно, неслучайны.

— Что в таком случае можно сказать о границах России, которые столь сильно менялись в разные времена?

— Да, наши границы формировались на протяжении весьма длительного времени. Начинали наши предки с довольно малых земель, но шли века, русское пространство всё время расширялось, пока не вылилось наконец в Российскую империю, затем в СССР и сейчас — в то образование, что именуется Российской Федерацией. Чем обусловлено такое расширение земли? Может быть, стремлением русского этноса к экспансии? Жадностью, страстью к захватам? Нет, здесь скрывается иная причина. Дело в том, что в силу определённых причин наши предки поселились на обширной Восточно-Европейской равнине, открытой для нападения со всех сторон. Сравните её с землями Западной Европы! Там положение иное: Западная Европа изрезана горами, реками, возвышенностями, которые служат тамошним народам естественным препятствием и средством защиты. А наша земля открыта для вторжения и с запада, и с юга, и с юго-востока… И наши соседи всегда пользовались этим: нападения следовали одно за другим. Гунны, готы, авары, хазары, печенеги, половцы, татары, поляки, литва, шведы, немцы, французы… Всех не перечислишь! Выходило так, что большую часть своей жизни наши предки проводили или в непосредственной борьбе с агрессором, или в подготовке к новой близкой войне. На нас давили со всех сторон, нас сжимали, как пружину… Но сжатая пружина стремится выпрямиться. И русский этнос распрямлялся, расширялся, занимая всё новые земли, шаг за шагом создавая своё неповторимое геополитическое пространство — устойчивое, богатое ресурсами, способное обезпечить народу безопасность. Одна из главных особенностей этого геополитического образования состояла в том, что оно постепенно вбирало в себя все окрестные малые народы, — но не для того, чтобы их поработить, а чтобы включить в единую систему безопасности, одинаково выгодную как русским, так и этим этносам. По большей части такое присоединение бывало добровольным, но случалось и насилие. Однако следует отметить, что даже если новые земли присоединялись к России военным путём, порабощения народа всё равно не происходило. Русский народ никогда не претендовал на господствующее, командное положения. Он скорее служил гарантией безопасности тем народам, которые входили в состав единой державы. И можно с уверенностью сказать, что ни один из этносов, вошедших в состав русского государства, не был стёрт с лица земли, как это нередко случалось в других частях света. Ни один из российских этносов не был потерян: сохранялся народ, его культура, обычаи, нравы, его исконная территория.

— Когда в ХХ веке начался развал колониальной системы, многие бывшие колонии, отделившись от метрополии, зажили полноценной жизнью независимых государств. Хороший пример тому — Индия. Почему же ни одна из бывших союзных республик СССР не смогла устроить себе нормального существования?

— А потому что механика и суть нашего многонационального образования принципиально отличалась от колониальных империй Запада — я имею в виду и Англию, Францию, Португалию, и другие… У нас никогда не было заморских территорий, у нас создавалось органически спаянное единое пространство. И соединение оказалось настолько тесным, что возвращение к самостоятельному бытию рвало все установившиеся связи, крушило сложившиеся общественные и экономические отношения, делало новые независимые государства не свободными от «эксплуатации титульной нации», а изолированными от системы общей взаимопомощи. Да и о какой эксплуатации может идти речь, если русский этнос зачастую приносил в жертву собственные интересы ради образования многонационального государства?..

— Допустим, отделившимся землям нужна Россия (об этом можно судить и по тем сотням тысяч мигрантов, что наполняют сейчас русские города), — но нужно ли России возвращать себе утраченное? Так ли велика наша нужда в Средней Азии, Прибалтике?..

— Совершенно очевидно, что сейчас Россия находится в ущербном с точки зрения геополитики положении: ведь нашу страну резали по живому, сознательно стараясь разрушить естественный порядок вещей. Возьмите Украину: единственный смысл её независимого существования, как мы это сейчас видим, состоял в том, чтобы стать плацдармом для возможной агрессии Запада против России. То же можно сказать и о Прибалтике. Издревле эти земли использовались Западом для того, чтобы держать под ударом наши территории. Пётр Великий решил эту проблему радикальным образом: присоединил Прибалтику к России. Много ли она потеряла от этого присоединения? Нужно сказать честно: только выиграла. Может ли она существовать самостоятельно? Нет; она непременно вновь примется служить Западу, вновь станет не более чем плацдармом для возможной агрессии, что мы сейчас и наблюдаем.

— Можно ли сказать, что одни из утраченных земель нам нужны больше, а другие меньше, одни следовало бы присоединить как можно раньше, а другие — не столь спешно?..

— Мне не нравится слово «присоединение»: оно неверно отражает суть проблемы. «Присоединение» звучит как «захват чужого». Нет, следовало бы сказать — «воссоединение», «объединение»! И разумеется, в первую очередь следовало бы объединиться славянским народам — русским, украинцам, белорусам. Украина, так же как и Белоруссия, так же как и Россия, нуждается в защите от внешнего врага. Не надо говорить, что таких врагов нет. Все эти разговоры относительно нового миропорядка, одинаково справедливого для всех, — они лживы в самой своей основе. Опасность существует постоянно, она довлеет и над Россией, и над Украиной, и над Белоруссией, и в таком объединении кровно заинтересованы народы всех трёх государств. Я не об элитах говорю — российских, украинских и белорусских: элиты могут смотреть на дело иначе, им выгодно разделение. Эта продажная, развратная часть народа, готовая из-за своих сугубо личных интересов торговать всем, и Родиной в том числе. Если говорить об интересах основной массы населения, то, конечно же, оно заинтересовано в том, чтобы быть в единстве с Россией.

— Украинская элита действительно делает всё, чтобы противопоставить свою страну России. Но ведь в Белоруссии — иное положение вещей… Почему же мы до сих пор не объединились?

— Мои наблюдения (они, конечно же, могут оказаться ошибочными) говорят, что к союзу России и Белоруссии не очень-то стремится в первую очередь российская элита. Разговоры о таком союзе — это пока скорее разговоры, чем дело. Ведь не секрет, что переворот, который произошёл в СССР, — это в значительной степени дело рук как внешнего противника, так и той части советской политической верхушки, которая оказалась в услужении у наших недругов. Эти люди до сих пор остаются во власти. Задача, которая стоит перед ними до сего дня, — устранение России с мировой арены, а если по большому счёту — и об уничтожении русских как единого этноса. Усиление России для них острый нож, а наше объединение с Украиной, Белоруссией — это именно усиление и России, и Белоруссии, и Украины.

Но, разумеется, дело тут не только в российской элите. Одна из сильнейших страстей людских — властолюбие. Некоторые руководители отколовшихся республик, вкусив полноту власти, не хотят с ней расставаться, и личные их устремления идут против интересов народа. Но о народе тамошняя элита меньше всего думает.

— После воссоединения с Крымом многие горячие головы стали говорить, что пришла пора вернуть России Аляску…

— Идея русской Аляски — это, по-моему, глупость и всегда была глупостью, не только в нынешних условиях. Наши предки прекрасно это поняли, — почему и уступили с лёгким сердцем Аляску американцам. Так лишний раз доказывается та мысль, что русское геополитичское пространство не нуждается в заморских территориях: они будут для нас не гарантом безопасности, а обузой.

— Ещё одна идея зреет в народе: устроить суд над Горбачёвым, чьими усилиями был развален СССР. Этого суда добивается даже большая группа депутатов Госдумы… Но разве вина Ельцина в этом развале не намного выше, чем вина Горбачёва?

— Было совершено тягчайшее государственное преступление, и оно, несомненно, подлежит юридической, судебной оценке. Будет ли эта оценка сделана в ближайшее время — не знаю. Сомневаюсь. А что касается сравнения вины Ельцина и Горбачёва, то, думаю, вы не правы. Горбачёв проделал основную работу, он тщательно подготовил развал, — Ельцину оставалось только сделать один толчок. Горбачёв и рисковал намного больше Ельцина: он таился, конспирировался, хитрил… В случае неудачи ему пришлось бы расплачиваться головой. И выполнил эту свою задачу он, надо сказать, виртуозно: как исполнитель  он оказался на высоте. Я говорю «исполнитель», потому что я убеждён, что проект, который он осуществлял, — не его проект, и разработан он не у нас. Эпоха же Ельцина характеризовалась тем, что нужен был человек, который сыграет роль прямого разрушителя. Что Ельцин и сделал, ибо это было совершенно в его натуре. Он костолом по сути своей.

— Под каким лозунгом возможно будущее объединение? Какая идея способна воодушевить народы бывших республик вновь собраться в единое государство?

— Прежде всего, идея безопасности. Обозримое будущее человеческой цивилизации не вдохновляет: истощаются земные ресурсы и, несомненно, впереди нас ожидает всемирная борьба и за воду, и за землю, и за недра земли. Ещё раз повторю: грядёт война всех против всех. И если такое моё предположение соответствует действительному ходу событий, то естественным будет и стремление к объединению наших разошедшихся народов. Я к ним причисляю не только славян, но и жителей Средней Азии, Кавказа, Прибалтики. Удержаться на земном круге легче и проще соединёнными силами, тем более что фундамент для такого воссоединения готовился столетиями.

Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН