Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

О МОЛИТВЕ

Когда мы читаем молитву того или иного святого, мы не всё имеем право сказать от собственного имени, просто повторяя его слова, потому что есть вещи, которые невозможно сказать, не пережив их очень глубоко и порой трагично, душераздирающе. Разве мы можем просто сказать, не задумываясь: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф.6,12)? Разве мы можем это сказать, не поставив перед собой вопрос о том, как мы относимся к нашим должникам? Оглянись, посмотри, кто вокруг тебя: родные, близкие, дальние, случайные, постоянные. Как ты к ним относишься? Нет ли среди твоих поступков, в тебе чего-то, что не даёт тебе права сказать: «Прости, как я прощаю»? Можно так повернуть вопрос: я говорю: «Прости меня, Господи!» А может ли Бог меня простить, если другой человек меня не прощает, не может простить? Есть рассказ, как один из пророков начал молиться Богу и увидел, что его молитва сначала стала подниматься ввысь, а потом, словно сильным ветром, была прибита к земле и стала просто, как туман, ползти по ней. Он спросил: «Господи, неужели ты не можешь принять моей молитвы?» И Господь ответил: «Ты оскорбил старую вдовицу, и она взмолилась ко мне, чтобы Я тебя наказал за это. Её молитва сильнее твоей молитвы, потому что её молитва исходит из трагедии её жизни». Мы можем и так поставить перед собой вопрос: я говорю: «Оставь мне мои грехи, как я оставляю». А я — оставляю? Если бы речь шла о том, чтобы оставить какие-то громадные провинности, простить человека за то, что он делал что-то ужасное, было бы проще, потому что было бы ясно, что он наделал. Но речь идёт о том, что мы делаем постоянно не то и вызываем боль в другом человеке и что эту боль надо утолить, исцелить, нельзя просто к ней отнестись: мол, ну забудь, что плачешь!

В молитвах святых есть много такого, чего от себя не скажешь. И надо иметь честность начать с того, чтобы прочесть себе вслух то, что в них сказано, и поставить вопрос: могу ли я это Богу поднести как собственную мольбу? Хочу ли я того, о чём прошу, или я произношу это прошение только потому, что оно напечатано в книге? Хочу ли я исцеления? Один из древних святых, который жил безпутно, рассказывает, как он понял, что его безпутная жизнь разделяет его с Богом, что нет ему пути к Богу, если он не переменится. И он решил просить, чтобы Бог его освободил от зла, и приводит молитву, которую некоторое время повторял, потому что у него не хватало мужества сразу полностью отречься от зла: «Господи, дай мне целомудрие — но только не сразу!» (Это был блж.Августин Гиппонский). И когда мы читаем молитвы святых, я думаю, мы часто могли бы сказать: я не могу этого сказать честно от себя. 

Но что же тогда делать? Есть два выхода. Либо сказать: «Господи! Этого я сказать от себя не могу и этого я Тебе не скажу. Прости меня за то, что я не способен сказать этих слов — слов прощения, или прошения об избавлении от чего-то, что мне слишком дорого, или о даровании того, что меня так пугает!» И второй выход — это сказать святому: «Ты эту молитву честно, правдиво сказал. Помолись Господу, чтобы рано или поздно я смог сказать эти твои слова. Конечно, не с той глубиной, с какой ты их говорил, но правдиво. Глубина придёт в своё время. Она будет зависеть не только от повторения этой молитвы, она будет зависеть от всего строя моей жизни, от моего возрастания во Христе, но пусть это станет правдиво».

О ВЕРЕ БОГА В ЧЕЛОВЕКА

Тема о вере Бога в человека не часто является темой разговора, а это такая потрясающая тема! Бог вызвал человечество из небытия. Без Его воли не рождается никто… И может быть, стоит задуматься над тем, что в книге Откровения нам сказано, как в конце времён, после Второго пришествия Господня, каждый из нас получит имя, которое знает только Бог и тот, кто это имя получает (Откр.2,17). Не означает ли это… что каждый из нас для Бога единственный и что отношение с Богом каждого из нас абсолютно неповторимо… Он свободно вызывает к бытию каждого из нас, веря в то, что мы не обманем Его ожиданий.

Можно бы себе поставить вопрос о том, каков плод этой веры. Первая чета изменила своему призванию, изменила Богу, изменила мирозданию, предав всю тварь во власть сатаны. Как после этого можно верить в потомков Адама и Евы? Как можно верить в это человечество, которое дало не только Авеля, но и Каина, и которое на протяжении всей истории искажало и продолжает искажать — жадностью, ненавистью, страхом, всеми возможными грехами — тот мир, который Господь вызвал к бытию?.. Бог нам даёт свободу, без которой нет любви. Бог открывается нам по мере того, как мы оказываемся способными Его воспринять. А открыться — это значит стать уязвимым, открыться доверчиво другому существу значит отдаться в его власть. Действительно, когда Бог нам предлагает Свою любовь, а мы от этой любви отрекаемся, разве мы не готовим распятие Господа, не соучаствуем в нём?

В предисловии к рассказу о своём житии протопоп Аввакум так представляет сотворение мира (цитирую не дословно, но точно передаю мысль). И сказал Отец: Сыне, сотворим человека! И Сын ответил: сотворим его, Отче. И Отец сказал: но он падёт, и Тебе придётся стать человеком и умереть ради его спасения. Сын ответил: да будет так, Отче! И Бог сотворил человека. В своём предведении, в Своей предвечной мудрости Бог знал всё, что будет, но и перед этим не остановилась Его любовь, не была сокрушена Его вера в нас, ибо Он никого и ничего не создавал для погибели. Призывая нас к бытию, Бог изъявил Свою веру в человека.

ОБ ИСКУШЕНИЯХ В ВЕРЕ И «ПОЛУВЕРКАХ»

Вопрос об искушениях в вере очень серьёзный. Мне вспомнился рассказ о том, как Христос с учениками спустился с горы Преображения и застал толпу, эпилептического мальчика и его отца. И вопрос отцу Христос поставил так: если можешь хоть сколько-то верить — всё возможно (Мк.9,23). Поэтому порой можно было бы иметь очень мало веры, но — крепкую крупицу.

Мы думаем, что вера заключается в том, чтобы с уверенностью говорить о ряде догматов или понятий, тогда как вера начинается в момент, когда мы прикасаемся хоть к самому краю ризы Христовой и знаем достоверно, что это случилось… Вера начинается с момента, когда мы можем немножко доверять Богу. Следующий шаг — хранить верность тому, что мы знаем. Ошибка, которую делаем мы, верующие, по отношению к людям колеблющимся, та, что мы ожидаем от них умственной веры, которой у них ещё нет, вместо того чтобы поддержать в той доле уверенности, которая у них уже есть, и в той доле верности, на которую они способны по отношению к собственному опыту. Вот ап.Павел ничего не знал опытно, кроме Христа воскресшего. Но это в себе содержит всё. Некоторые святые построили свою жизнь на одной какой-нибудь фразе, потому что она их поразила, и они ей остались верны. Человек может построить целую жизнь на мгновенном опыте чего-то, только бы мы его ни старались направить на то, чтобы этот опыт умственно осмыслить, выразить словами. Каждый из нас знает катехизис, читал Игнатия Брянчанинова или что-то другое и считает, что любой опыт непременно должен быть так выражен. Я думаю, что масса людей может жить на одной искре, которая подлинна.

А второе… Сомнение почему-то страшно пугает верующих. Верующий, который вдруг в чём-то засомневался, думает, что не только земля под ним колеблется, но что сейчас Бог испарится, Его не станет. Ничего подобного. У человека было какое-то представление о Боге, и вдруг оказывается, что это представление не соответствует его теперешнему опыту. Это происходит оттого, что мы останавливаемся на представлении о Боге, полученном от родителей, когда были детьми. Потом мы развиваемся в школе, университете, и уже двадцатилетними смотрим на восьмилетку с его детской верой и думаем: этого не может быть. А надо сказать себе: моё восьмилетнее представление годилось для восьмилетнего, теперь я вырос, надо поставить вопрос по иному…

В Боге есть непостижимость — и есть откровение. И мы можем с Ним общаться за пределами наших представлений, как можем общаться с незнакомым нам человеком. Я думаю, мы могли бы с большим уважением относиться к сомнению людей и не стараться сразу их катехизировать; крупицы веры может быть достаточно сейчас: только не дай ей погибнуть, но не старайся её раздувать.

«Труды»