Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Духовный фельдшер

О ЧЁМ ГОРЮЕТ ДИАКОН?

Продолжаем разговор о служении диакона. Вновь с нами беседует протодиакон Свято-Троицкого Измайловского собора отец Сергий Шалберов.

У нас, у диаконов, свои беды…

…Что греха таить: много я знаю своих коллег, которым приходится трудиться на стороне… Недавно иду мимо Московского вокзала, вижу — носильщик толкает тележку… Присмотрелся — а это знакомый диакон! «Подрабатываешь?» — «Подрабатываю!.. Денег нет, приходится вертеться…» Как относиться к таким явлениям? Жизнь подсказывает нам разные ответы. Знал я одного диакона, который служил в провинции и много-много лет подрабатывал водителем автобуса. Выходило так, что всю неделю он возил пассажиров, а по воскресеньям служил в храме. Казалось бы, что тут хорошего: человек вечно занят мирским делом, а на службу церковную у него уже сил душевных не остаётся… Но это — как у кого! В частности, этот диакон-водитель со временем стал батюшкой, настоятелем храма, — значит, духовная тяга у него была сильнее забот о хлебе насущном. Но и мирская профессия ему не во вред пошла: теперь в его храм во множестве ходят водители, в частности шофёры-дальнобойщики. Они знают, что этот батюшка все их беды понимает, душу их видит и всегда может дать совет знатока. Он пользуется у них большим духовным авторитетом.

Но, конечно, не всегда так славно получается. Нередко служба мамоне перетягивает душу на свою сторону. Да так, что и церковную службу такой диакон начинает воспринимать как способ обогащения. Это, к сожалению, относится главным образом к молодым диаконам. Бывает, зайдёшь в алтарь иного храма и слышишь разговор молодёжи: «У меня такой-то автомобиль!» — «А у меня — такой-то!» — «А у меня — эх, досада! — старая модель… Надо бы денежек раздобыть да купить машину поновее!..» Не часто такое слышишь, но бывает… Но поймите вы, диакону даётся неизмеримо большее, чем машины и компьютеры: лишь бы он служил всей душой, лишь бы на службу шёл с чистым сердцем. Может быть, в заботе о хлебе насущном мы не сразу это понимаем, не сразу замечаем, но со временем поймём, а тогда и увидим, что Господь нас никогда не забывал…

Вот ещё беда: записки. Порою читаешь их — а перед тобой целая гора, конца-краю нет, духовенство даже раздражается: «Ну что ты всё читаешь да читаешь?..» Но если возникает такое раздражение у окружающих, то означает это одно: плохо, выходит, мы читаем! Без души, без сердечного проникновения. Нет, надо не так: надо помнить, что за каждым именем в записке стоит душа человеческая, которую кто-то любит, о которой кто-то заботится. Записка — это овеществлённая любовь и забота о своих близких! Пусть даже для тебя это простые имена, каких много… Да нет, как правило, на приходе все друг друга знают, и зачастую ты прекрасно понимаешь, чьё имя тут написано. А если и не знаешь — что с того?.. И вот когда читаешь не от строчки к строчке, а от души к душе — никто тебе не скажет, что слишком долго возишься с записками, никто не успеет соскучиться, все вослед за тобой начнут внимательно и сосредоточенно молиться.

Есть ещё одна загвоздка: беда не беда, но некое затруднение. Не все пришедшие в храм знают, что у диакона благословение брать не принято, — и подходят к тебе и просят благословить… Помню, в Греции был — так там благословение даже не просят, а силой берут: на улице подбегает к тебе бабушка, хватает твою руку, целует её и склоняет голову. Как тут быть? Волей-неволей приходится благословить. У нас такого нет, однако дня не проходит, чтобы кто-то у тебя, диакона, не попросил благословения. Можно просто сказать: «Матушка, не надо так делать!» — но как-то нехорошо выходит… Человек к тебе с чистым сердцем, он ждёт от тебя любви и участия, а ты… Всяк свой выход ищет из этого затруднения, а я лично делаю так: не благословляю по-священнически, а поцелую в голову, посмотрю в глаза, поговорю немного, порасспрашиваю: как ваше имя, давно ли в церковь ходите?.. Если нужно, дам краткий духовный совет… И выходит не благословение, а проявление братской, обоюдной любви. Такой я изобрёл способ.

Вот ещё одна наша беда, наше профессиональное заболевание: гордынька, самолюбование. Диакон — он ведь как артист: выходит перед народом, поёт, и все его слушают со вниманием, а если поёт хорошо, то и эстетическое удовольствие получают, — а мы, диаконы, это чувствуем… А есть простые души среди прихожан, которые искренне считают, что диакон — это в соборе главный! Ну, и отношение соответственное… И бывает, что у нас от этого грудь выгибается колесом, нос задирается кверху… Кое-кто уже и батюшками начинает командовать… Нет, нужно всегда пребывать в смирении, а это — не мне вам говорить — самое трудное, что есть на свете. Надо всегда помнить, что диакон — слуга священника, и вести себя соответственно. Не самоуничижаться, нет: смирение — это не самоуничижение, это твёрдое знание своего места, своих рамок. Своё место цени, а на чужое не лезь!

И последнее затруднение, о котором хотелось бы сказать: как известно, после Литургии диакон потребляет оставшиеся Святые Дары… А в ином храме Даров остаётся очень много, — там, где не сообразуются с истинным числом прихожан… И диакону бывает порой просто мучительно… Хорошо, что мне, например, Господь даровал силы, — но не у всякого же так бывает!.. Хочется обратиться ко всем настоятелям: дорогие наши батюшки, будьте разумны в таком непростом вопросе, подумайте о своих диаконах…

Диаконство — это высокое служение, а что высоко, то в нашей земной жизни неотделимо от многоразличных искушений. Но была бы любовь — к Богу, к молитве, к прихожанам, — и тогда самое тяжкое из искушений покажется просто небольшим камешком на дороге, — камешком, который пути не замыкает и двигаться не мешает.

предыдущая    следующая