Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ЧТО ГОТОВИТ НАМ ЗАПАД?

В наши дни, когда большинство православных активно поддерживают антиглобалистское движение, есть, видимо, необходимость напомнить нашим читателям, чем грозит миру глобализм, какие беды он несёт людям. Для этого мы приводим выдержки из выступления известного философа, профессора, зав.кафедрой социологии международных отношений МГУ Александра Гельевича Дугина. Это выступление состоялось в ходе недавней Троицкой православной выставки.

Идея глобализации основана на таком существенном допущении: предполагается, что путь развития западной цивилизации есть вещь всеобщая, образцовая, для всех народов обязательная. Существует представление о некоем равенстве между западноевропейским обществом и человечеством вообще: якобы все народы развиваются в одном  и том же направлении, идут к одной и той же цели. Вот только Запад прошёл этот путь быстрее, чем остальные, и поэтому западная цивилизация — это лидер мирового процесса! Так думают на Западе все — от обывателей до крупнейших философов.

Ну а если есть лидеры, то есть и отстающие. А если есть отстающие, то святое право лидера подгонять их, помогать им, тех, кто упирается, — тащить за собой на верёвке, а если сопротивление велико, то можно организовать и «гуманитарную бомбардировку». Как говорится: «Вам не нравится демократия? Тогда мы летим к вам!» Запад не может и помыслить о том, что у разных народов могут быть разные пути, что люди не причёсаны под одну гребёнку, что единообразие противно божественному замыслу, — иначе Господь и не создал бы разные народы. 

Но давайте взглянем пристальнее на Запад: какими идеалами он хочет соблазнить мир и чего уже достиг сам? Идеологи Запада говорят о своей цивилизации так: мы полностью до конца прошли процесс модернизации, мы выполнили задачи, поставленные эпохой Просвещения, и теперь мы переходим к новой стадии развития, которая называется постмодерн. О постмодерне поговорим позже, но что такое модерн? Модерн — это, во-первых, секулярное общество, т.е. общество, в котором религия отделена от государства и является частным делом отдельного лица. Во-вторых, модерн — это демократия без сословных привилегий, основанная на равенстве возможностей. Далее: наличие рыночной экономики, которая пронизывает собой всё. Рынок организует общество, и теперь на Западе любая вещь приобретает ценность лишь после того, как её оценит рынок. Любая вещь хороша только в том случае, если она успешно продаётся. Это относится и к культуре. Исходя из такой оценки книжки, к примеру, Дарьи Донцовой — это несравненно более значительный вклад в культуру, чем вся русская классика, ибо Донцова продаётся лучше. Нам дик этот взгляд, но другого взгляда модерн не предлагает. То же относится к религии. В обществе модерна лишь та религия ценна, которая сумела набрать больше приверженцев, и не просто приверженцев, а людей состоятельных, влиятельных, сильных. Вопрос об истинности учения не стоит: если ты сумел собрать армию сторонников – значит, с полным правом можешь называться пророком. Если же вы пытаетесь доказать, что только ваша вера есть истинное Божественное откровение, независимо от количества сторонников, – значит, вы фашист! Или по крайней мере консерватор.

Что представляет собой модерн в смысле государственного устройства? Какая форма управления может быть в таком обществе? Только одна: парламентская демократия и постепенный переход от политического общества к обществу рыночному и гражданскому. Гражданское общество — это мир без политической вертикали управления, мир, который занимается самоорганизацией, мир, стремящийся уйти из-под воздействия политики.

И наконец, самая главная черта модерна – индивидуализм. Западное общество утверждает, что индивидуум равен только самому себе! Это значит (в соответствии с идеологией прав человека), что личность должна рассматриваться в отрыве от своей национальности. Если человек говорит, что он является не только Мухаммедом, но и арабом, его тут же назовут расистом. Необходимо освободить араба от его арабскости, русского – от русскости, китайца – от китайскости. Человек должен быть только человеком — и всё. Каждый Мухаммед и каждый Саид, каждая Лейла и каждая Зулейка должны научиться быть только самими собой и ни в коем случае никогда не вспоминать, что они арабы.

Но кроме принадлежности к нации может быть принадлежность к религии. В обществе модерна религия не запрещена. Но она должна оставаться личным делом каждого! Если вы заявляете, что лишь Православие обладает всей полнотой Божественного откровения – значит, вы фашист! Пожалуйста, будьте православным, но у себя дома — и не уверяйте людей в своей правоте. Будьте православным, будьте мусульманином, будьте буддистом, можете даже свою собственную религию изобрести для личного пользования — и это будет лучше всего! — пусть только ваша вера остаётся вашим личным делом. Это предельное развитие протестантской доктрины, которая отрицала идею о посредничестве Церкви между человеком и Богом.

Нельзя не сказать и вот о чём: индивидуализм, доведённый до своих логических пределов, предполагает, что быть мужчиной или быть женщиной — это то же самое, что быть арабом, быть христианином, быть рабочим… Половая принадлежность так же недопустима в мире модерна, как и принадлежность национальная, религиозная, классовая. Личность должна мыслиться в отрыве от нации, религии, класса — и пола! Если ты настаиваешь на том, что ты  мужчина (или женщина) – значит, ты опять-таки фашист! Человек имеет право выбрать себе религию, нацию — и пол! А вы думали, откуда взялись эти возмутительные гей-парады? Именно отсюда: из принципа индивидуализма, из той идеи, что половая принадлежность — это личное дело каждого. Отсюда и операции по смене пола и всё тому подобное.

Все эти принципы, заложенные в понятии «модерн», на Западе практически реализованы. Осталось теперь подтянуть до своего уровня все прочие страны и народы. Но, как ни странно, православные хотят оставаться православными, мусульмане хотят оставаться мусульманами и не хотят становиться голыми индивидуальностями. Это непорядок. Мы летим к ним. Есть, оказывается, ещё страны, где мужчины хотят оставаться мужчинами, а женщины – женщинами — тёмные, невежественные дикари. Надо перестроить их систему образования, ввести для них программу полового воспитания. Кто-то ещё не понял, что всё продаётся и покупается, у кого-то неэффективно работает рыночная экономика. Значит, надо забрать их экономику под свой контроль. Ведь законы рынка тотальны!.. И конечно, везде не хватает демократии, а потому надо направить в бой оранжевую оппозицию, объяснить людям, что такое настоящее демократия, свобода и права человека. Всех загнать под свой стандарт, всех увлечь в поход к светлым вершинам модерна.

А когда эти вершины будут достигнуты, можно будет заняться реализацией идей постмодерна. Что такое постмодерн? Я бы мог дать объяснение, но, боюсь, это не для православных ушей… Вкратце можно сказать так: человека нужно преодолеть! Ведь, с точки зрения современных либералов (если довести эту точку зрения до своего логического завершения), утверждать, что ты человек — это тоже фашизм, это тоже предполагает некоторое самовозвышение над теми, кто не может так заявить о себе. Например, над овощами. Далее: у человека есть голова, есть мозг, а мозг считается более ценным органом, чем все прочие, — и это обидно для остальных частей тела; человек навязывает своему телу диктатуру сознания — это противно демократии… Каким образом идеологи модерна хотят преодолеть в человеке человеческое — на этот счёт есть много идей. Можно, например, совместить наше тело с механизмом, сделать человека приставкой к компьютеру… Направление это называется трансгуманизмом — сейчас оно кажется диким и совершенно невозможным, но подумайте: ещё сто лет назад идеи современных модернистов и индивидуалистов тоже казались бредом и дурной утопией, однако…

Запад постепенно подтягивается к точке своего последнего, всемирного триумфа. И постепенно все сопротивляющиеся опускают руки, начинают работать на западные гранты, становятся либералами, поддерживают демократические реформы… Или довольствуются той крошечной нишей, которая им милостиво оставлена. И это не просто принятие сегодняшних реалий. В «сегодня» всегда заключено «завтра», «завтра» делаем мы — причём не только своим действием, но и своим бездействием. Тот, кто говорит «да» нынешнему положению вещей, тем самым изъявляет согласие и на завтрашний день. Если мы сказали в душе: «Что же тут поделать? Нам эти горы не свернуть», — значит, мы санкционировали и сегодняшний, и завтрашний баланс сил.

Многие это понимают, но, боясь протестовать в открытую, изрекают некое парадоксальное «ни да ни нет». Такова позиция руководства многих европейских стран — иРоссии в том числе. Что мы сегодня можем слышать с наших политических вершин? Фразы, в которых одна половина отрицает другую. Сначала говорится: «Россия должна укреплять свой суверенитет…» — при этих словах все патриоты радостно оживляются, — «…и для этого она должна активно участвовать в процессе глобализации!» — тут оживляется либеральная часть аудитории. По такой схеме строятся практически все выступления, и это не так плохо: в результате час Х всё время откладывается, Россия пока ещё не «там», американские сапоги по нашей земле всё-таки не ходят… Но можно ли дождаться более решительных действий? Я думаю, нет. У всех антиамерикански настроенных мировых руководителей есть прекрасный план, вполне понятный им самим: тянуть время, доколе возможно. Именно так они и собираются прожить годы, отпущенные им: не соглашаться с глобализацией, но и не выступать против неё. И всё это делается в твёрдой надежде, что однажды Америка рухнет сама, — вот-вот, ещё немного, ещё чуть-чуть продержаться, балансируя между «да» и «нет». «Ведь не может она не рухнуть! — думают эти люди. — Вавилонская башня не способна стоять вечно!..»

Рискованная позиция. Рухнет Америка однажды или не рухнет, – видимо, раньше того наступит час, когда придётся дать чёткий ответ: или да, или нет. Мы-то с вами, кажется, решительно стоим на позиции «нет глобализации». Это опасная позиция. Это смертельно опасная позиция, за такое сегодня убивают. Но кроме того, эта позиция сложна вот чем: если мы против современной западной концепции, то согласны ли мы видеть Запад таким, каким он был вчера — в эпоху, предшествующую НТР? Или позавчера — в эпоху Просвещения? Или даже в ту эпоху, когда католичество вырвало себя из Вселенской Церкви? Какой вариант нас устраивает больше? В какой возраст мы хотели бы вернуть западную цивилизацию, чтобы сохранять по отношению к ней терпимость? Беда в том, что из любой точки Запад снова вернётся к нынешнему положению, ибо во все времена — и в XIX веке, и в эпоху Возрождения – в нём зрели семена современного глобализма. И куда бы Запад ни отступил, они прорастут вновь. Эту проблему нужно глубоко осознать и всем вместе сделать определённые выводы. Такие выводы — дело будущего, но начать работу нужно уже сегодня.

Соб. инф.