Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Званый гость

НАСЛЕДСТВО ОТЦА ИЛИИ

Почему мы стали именно такими? Почему выбрали именно этот жизненный путь, а не иной? Насколько важен в жизни человека добрый пример близких людей? Над этими вопросами размышляет настоятель храма вмц.Варвары в пос.Рахья иерей Илия АМБАРЦУМОВ.
Очень много значит родня, окружение — сужу по личному опыту. На меня большое впечатление произвёл факт, что мой прадедушка — новомученик Владимир Московский, — будучи физиком и учёным, принял сан в 20-х годах прошлого столетия. Согласитесь, надо иметь крепкую веру и безстрашие, чтобы стать священником именно тогда, когда на Церковь начались гонения. Прадед мученически закончил свою жизнь в 1937 году — был расстрелян. Второй человек, который стал для меня примером, — мой дед Евгений Амбарцумов, который был секретарём митрополита Никодима. Без преувеличения могу сказать, что его уважал даже КГБ. Известен такой случай. Вызывают деда в КГБ, говорят: «Предлагаем сотрудничество. Вы человек умный, церковный, а мы нуждаемся в информации». Он в ответ: «И что со мною будет, если советская власть падёт?» Понимаете, он осмелился сказать такое, о чём в то время даже думать было нельзя, — о том, что советская власть может потерпеть крах! А когда в Россию приехал молодой Антоний Блюм (будущий Митрополит Сурожский), он бывал у нас в гостях, и дедушка учил его, как общаться с КГБ, как остаться честным и при этом никому не навредить. Владыка Антоний отзывался о деде Евгении как о звезде, осветившей его жизнь. А семинаристы так любили о.Евгения, что когда у него отказали ноги, вносили его в колясочке в класс. А уж когда он начинал говорить, все забывали, что перед ними больной, немощный человек. А вот что рассказывал о деде мой папа — о.Димитрий (†2010): «У дедушки было семеро детей, я — второй сын. Как-то мы с братьями, забравшись в его кабинет (это была святая святых, потому здесь и спрятались), выпивали — было такое искушение по молодости, чего греха таить. Вдруг приоткрывается дверь, отец протягивает какую-то снедь и говорит: «А почему же вы не закусываете?» Нам не то что пить расхотелось, мы готовы были сквозь землю провалиться от стыда». Да, дедушка был величайший педагог, ведь начни он ругаться, кричать — разве появился бы у детей этот жгучий стыд? Надо с любовью журить и будить в людях совесть, ответственность за свои поступки. Доказательство тому мой папа — добрый и уважаемый всеми пастырь. Он восстановил церковь во Всеволожске, основал приходы в Рахье, Петрокрепости, Кировске, Бернгардовке, в пос.Свердлово. Всего восемь храмов.
— О.Илия, Амбарцумовы — священническая династия. Значит ли это, что принятие вами священнического сана было предопределено?
— Я люблю и уважаю своих прадеда, деда, отца… но в священники идти не хотел. Мне казалось, что быть священником очень тяжело. Я мечтал стать путешественником и после школы поступал в Университет. Провалив экзамены, работал лаборантом в Политехническом институте. Потом поступил в Семинарию. И именно там нашёл всё, что искал в Университете, — путешествия (миссионерские) и исследования. Теперь я знаю: в священники надо идти не потому, что твой отец — священник, а только если Господь призовёт тебя на служение. Я услышал этот зов: настал момент, когда у меня появилось всепоглощающее желание служить Богу непременно в сане священника. Я понял, что только так смогу раскрыться как личность сам и, обогатившись опытом прихожан, принести пользу большему количеству людей. Приняв решение, я спросил отца, что главное должен делать священник. Он ответил: «Утешать, потому что у людей сейчас очень много страданий…» Сам папа так всегда и поступал. Везде, куда бы ни приводил его долг пастыря, он жалел и поддерживал людей, создавал общины, никого не стремился осуждать, а только утешал, утешал и утешал.
Нас у папы с мамой одиннадцать детей. Много, а лишних нет. Знаете, есть чудесная русская поговорка: «Первый сын — Богу, второй — царю, третий — себе на пропитание». В нашей семье уже двое сыновей стали священниками, а младший, Николай, учится в Духовной Академии. В нашей семье нет ссор и обид, мы все необычайно дружны. Это заслуга нашей мамы Елены Анатольевны, которая для нас — вся любовь и солнечный свет. Обзаведясь своими семьями, мы продолжаем помогать друг другу. Если что-то нужно пошить — идём к брату Симе, жена рожает — обращаемся за помощью к акушеркам Ольге и Маше, проблемы посерьёзней — поможет Женя, он служил в милиции… Каждый член семьи, как трудолюбивый муравей, вносит свой посильный вклад.
— Батюшка, вы сын известного священника, правнук священномученика Владимира Амбарцумова. Однако долгие годы вы служили в маленьком Варваринском храмике, под который был приспособлен старый магазинчик. Почему семья не помогла вам?
— Служить Создателю можно и в маленьком деревенском храме, и в великолепном соборе. А новый храм, который, кстати, мне помог построить мой брат, мы с прихожанами выстрадали, вымолили. И потом, церковь — это не каменные здания, которые ныне строят и реставрируют повсеместно, — хорошо, конечно, что строят, — но главное-то — люди! За людей принял крестные муки Спаситель.
А в рахьинской церковке начинал служить ещё мой папа — о.Димитрий. Храмом служило здание бывшего магазина, на котором крест висел. Теснота была страшная, на Пасху не все прихожане даже помещались внутри, смиренно стояли вокруг крыльца… В самом храме не было пола и стояла страшная сырость, всё гнило. Но надо было служить и исповедовать и причащать людей. Папе было сложнее: он начинал с того, что просто ездил в Рахью, общался с людьми, служил по домам, крестил. И рахьинцы, которые очень его любили, перенесли эту любовь на меня. Замечательное наследство — я чувствую себя там как среди родных людей.
Особое внимание надобно уделять детям. Ведь детям нужен свет, утешение, надежда. Если им сказать, что их жизнь кончается со смертью и никакого Бога нет, — холодом наполняются их сердца и всё плохое заполняет и развращает душу. А если мы их утешим, обрадуем светом Евангелия, то они будут чисты помыслами, и в семье будут жить радость и доброта. Плохих детей не бывает. Если ребёнок растёт безбожником — значит, его окружают безбожные родители и преподаватели. Отсюда безнравственность, наркотики, алкоголизм, уход в секты, другие конфессии… Кто-то считает, что молодёжь должна всего этого «наесться», потом, мол, сама образумится. Но для многих это благоразумие может не настать никогда или настать слишком поздно. Что касается веры… Все знания о христианстве должны давать детям мы, православные, причём на таком уровне, чтобы у них не возникало желания пойти к баптистам, евангелистам и прочим. Потому что Православие — это живая вера в Бога, какая была у прп.Серафима Вырицкого, прав.Иоанна Кронштадтского, это живое Евангелие, которое было у Ксении Блаженной, у мучеников, умиравших в эпоху гонений.
Посмотрите на баптистов и евангелистов — они идут в школы, собирают целые стадионы. А ведь это мы, православные, должны были бы делать. Нам надо не бояться идти в народ, нести слово Божие, живого Христа. Но мы отслужим в церкви — и по домам. Разве этого от нас ждёт Христос? Наша страна должна быть вся православной. Для этого нужны хорошие священники и верующие педагоги. И начинать надо с семьи. Я бывал на службах у отца в Свердлове и всегда поражался, как много в храме мужчин. Такого не было нигде, поскольку мужчины неохотно идут в церковь. И ведь отец был прав: воцерковление в семье начинать надо с мужчины. Надо священникам воспитывать женщин в духе любви, чтобы они не учили мужей вере, а исполняли свои обязанности помощницы, любили и уважали супруга, учили детей почитать отца, и тогда мужья сами пойдут в церковь. Почитайте книги протоиерея Глеба Каледы «Домашняя церковь» и Гарри Чапмена «Пять языков любви». Сейчас настала эпоха, когда надо укреплять малые домашние церкви. С них начнётся возрождение России.
И главное, не впадайте в крайности. Ужасно, когда человек даёт себе полную свободу, предаваясь блуду, объедению, праздности. Но также страшна и другая крайность — аскетизм непомерный, который обязательно кончится или безбожием, отходом от веры, или полным развратом и впадением во все тяжкие. Потому что долго держаться в напряжении человек не может — не по силам. Бог не хочет, чтобы ты издевался над собой, загоняя себя в неестественные рамки, Он хочет, чтобы ты нёс крест, который тебе по силам. Осознай это, и сразу станет легко и радостно. У Бога к людям личный подход, потому что Его Любовь — Любовь различающая. Вот как из стада выходит животное, если пастух его позовёт по имени, так и человек отзывается всем сердцем, всем своим существом, если его позовёт различающая Любовь Отца Небесного. А сейчас у иных священников неправильный принцип — загнать всех в один маленький загон. А надо-то с любовью, индивидуально подходить к каждому, не жалея своего времени. Если батюшка знает, что такой-то тяжело физически работает, — разреши ему вкушать мясо во время поста. Или, бывает, кто-то повреждается умом от излишнего копания в себе. Таким надо временно запретить каяться, а не давить на них, понуждая к покаянию. Таким людям полезно просто утешиться Господом, Светом. А потом они, тихонько придя в себя, будут способны вести внутреннюю работу и каяться. Василий Великий сказал: «Прав только тот, кто направляет свой ум к середине добродетели».
Адрес: 188671, Ленобласть, пос.Рахья, Ленинградское шоссе, 15А
Записала Ирина РУБЦОВА

предыдущая    следующая