Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
С момента гибели «Курска» прошло уже десять лет. Но как сильно болит эта рана до сих пор! Гибель «Курска» стала, к сожалению, событием знаковым — не обычным несчастным случаем, которые случаются во все времена и в любых странах, а именно диагнозом государству. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию рассказ человека, который по праву может быть отнесён к числу самых осведомлённых о судьбе «Курска» людей в стране. Это председатель Совета Санкт-Петербургского клуба моряков–подводников капитан 1 ранга запаса Игорь Кириллович КУРДИН.
КАК ОНИ УМИРАЛИ
— Как и все в стране, я узнал о том, что в Баренцевом море разразилась беда, 14 августа 2000 года. Это был понедельник. Я ехал на машине домой, включил радио. Диктор рассказывал о том, что одна из подводных лодок легла на грунт. Я профессиональный подводник, семь лет был командиром АПЛ и знаю, что атомные подводные лодки на грунт не ложатся: это не предусмотрено их конструкцией. Выходит, если лодка всё-таки легла на грунт, значит, положение нешуточное. К вечеру стало известно, что лодка лежит не очень глубоко — 108 метров, — и погода в Баренцевом море нормальная… Я вздохнул с облегчением: всё не так страшно, спасутся ребята! Но уже тогда меня смущало — нет, возмущало! — то безпардонное вранье, которое передавали СМИ: говорили, будто с подводной лодкой установлена связь, что туда подаётся топливо! До сих пор непонятно, зачем на атомной подводной лодке топливо… Была даже информация, что морякам кофе через шланг подают… Ладно, допустим, они пытались успокоить народ… Нас убеждали, будто только в 12 часов в субботу её объявили аварийной и якобы так и должно быть по правилам. Но это тоже было враньё, потому что аварийной её должны были признать, как только она пропустила положенный выход на связь.
За этой ложью скрывалась полная неготовность к любому чрезвычайному происшествию. Не был заранее подготовлен ни один спасательный корабль. Им должно было стать судно «Михаил Рудницкий», но оно в тот момент не могло выйти в море — и это во время проведения масштабных учений Северного флота!..
Версии событий плодятся до сих пор — только ленивый не написал статью или книгу, не снял фильм, не обладая при этом элементарными знаниями ни о подводных лодках, ни о положении на Северном флоте. Что ж, каждый, наверное, имеет право на свою версию. Моя версия основана на личном опыте, на информации, которой другие не владеют. Я сведения черпал не из газет. В этом кабинете за десять лет перебывали конструкторы, судостроители, офицеры-подводники, которые служили в те дни на Северном флоте, адмиралы… Я подробно обсуждал с ними происшедшее.
Сегодня приняты две версии гибели «Курска»: нападение извне и техногенная катастрофа. Сторонники первой версии даже называют, какие именно лодки атаковали нашу: американские «Мемфис» и «Толедо» и английская «Сплендид». Эту версию исподволь поддерживает и наше руководство. Генеральный прокурор РФ пишет в своей книге, что Генеральная прокуратура якобы посылала официальный запрос руководству США — и не получила ответа. Странно! Наш клуб от имени родственников погибших посылал запрос американскому президенту, и мы — простая общественная организация! — получили ответ. Президент США писал, что американское лодки не имеют отношения к гибели «Курска», и выразил ещё раз глубокое соболезнование в связи с гибелью 118 подводников. Я не к тому говорю, что раз так написал президент США, значит, так оно и есть, но вдумайтесь: Генеральный прокурор РФ не добился ответа, а мы — свободно!.. Как это понимать?
…Подводная лодка, которой я когда-то командовал, в момент гибели «Курска» находилась в Баренцевом море и выполняла ракетную стрельбу. Так вот, командир её, бывший мой помощник, рассказал мне: «Во время подготовки к запуску ракеты наша лодка вдруг получила сильнейший гидравлический удар. Откуда? Мы тогда не поняли. Объявили аварийную тревогу, осмотрелись в отсеках, никаких повреждений не обнаружили… Только потом догадались, что это был взрыв на «Курске». Он отстоял от нас на 80 километров». Представьте себе: 80 километров — и сильнейший гидравлический удар! А если бы американская лодка столкнулась с «Курском»? Она бы к моменту взрыва не смогла отойти от него более чем на 200 метров и тоже пострадала бы сильно! Для неё взрыв нашей подлодки был бы равен взрыву мощной глубинной бомбы. Такую катастрофу не удалось бы скрыть, однако в ту пору ни о каких авариях на подводных лодках НАТО никто не слышал. А то, что писали, будто американцы своим ходом доползли в одну из норвежских баз, — так вот это до сих пор никем не подтверждено. Полуразбитая лодка с трупами на борту зашла в норвежский порт, и за десять лет ни одного трупа никто не показал?.. Версия торпедной атаки, на мой взгляд, тоже несостоятельна: все профессионалы-подводники, особенно гидроакустики, знают, что шум винтов торпеды или работы её реактивного двигателя резко отличается от шума винтов кораблей и подводных лодок — и слышно её дальше, чем подводную лодку. А в то время вокруг «Курска» находилось немало наших лодок, но шума торпеды никто не слышал.
Я, после многочисленных разговоров со специалистами, придерживаюсь второй версии: техногенная катастрофа, связанная с некачественным изготовлением толстой торпеды. Она потекла в торпедном аппарате и в результате взорвалась — это был первый взрыв; а через две с небольшим минуты взорвался практически весь боезапас, который находится в первом торпедном отсеке «Курска», — это второй взрыв, который и погубил лодку. Переборка между первым и вторым отсеком, где находится центральный пост, прошла как поршень по кораблю и сплющила на своём пути всё и вся. Это и послужило причиной гибели большей части экипажа — гибели мучительной, но быстрой. Трёх человек из 118 так и не нашли: видимо, они были в первом отсеке, в эпицентре взрыва.
Волна взрыва пошла по лодке, сметая механизмы, людей, но была остановлена переборкой реакторного отсека, которая в пять раз прочнее обычной. В результате три отсека уцелели: два турбинных и один концевой, в них находилось 23 человека. Представьте себе, что они пережили: раздался взрыв, погас свет, грохот — лодка упала на грунт, — затем тишина и темнота. Они не знают, что случилось в носовых отсеках. Температура забортной воды 4-5 градусов — лодка понемногу остывает. Что делать?
И всегда в подобных случаях находится человек, который не по званию, не по должности, а по своему характеру, по своей душе берёт командование на себя. Им стал капитан-лейтенант Дмитрий Колесников, командир турбинного отсека. Об этом свидетельствует записка, которую он оставил. По его приказу люди без паники, выполнив всё, что по инструкции полагается в таких случаях сделать, покинули два отсека и перешли в третий. Это был очень тесный для 23 человек кормовой отсек, но именно в нём предусмотрена возможность выхода из затонувшей подлодки. Представьте себе состояние этих людей: кромешная тьма, теснота, температура падает и неизвестно, что, в сущности, случилось… Они начали готовиться к выходу из лодки. Это видно по протоколам, особенно по судебным и медицинским экспертизам… У одного из погибших в руках нашли инструкцию по выходу из затонувшей подводной лодки. Кое-кто пытается укорять погибших: вот-де, они только тогда и удосужились инструкцию в руки взять!.. Но уверяю вас: я и сам в таком положении достал бы фонарик и на всякий случай пробежал бы глазами инструкцию — так сделал бы всякий. Они приготовили всё, что нужно: гидрокостюмы, дыхательные аппараты, трос со специальными узлами, чтобы, поднимаясь, на каждой определённой глубине, выдерживать время, спасаясь от кессонной болезни. Всё было готово. Глубина позволяла выйти.
Чего они ждали, почему медлили? Да потому, что капитан-лейтенант Колесников был умным, предусмотрительным человеком. Он слышал, что творится наверху, на поверхности — а там царила полная тишина! Значит, когда люди выйдут на поверхность, рядом не окажется ни одного корабля. Опыт доказывает: это по Чёрному морю хорошо плавать в раздувшемся гидрокостюме, а на Тихом океане или на Севере ты всплыл, надулся — и унесёт тебя за 100 километров!.. И никто тебя никогда не найдёт, хотя костюм и ярко-оранжевый, и виден далеко… Они ждали, пока наверху появится кто-то, кто их заметит. Они ждали…
И тут случилась новая беда — последняя. В маленьком отсеке, где скопилось 23 человека, стало нестерпимо душно. Включили специальный аппарат РДУ, вырабатывающий кислород. В него закладывают специальные пластины, которые, накаляясь, выделяют кислород и забирают углекислый газ. Но пластины легко возгораются. В обычном положении их возгорания избежать несложно, но в темноте, действуя на ощупь… Надо думать, что одна из пластин вспыхнула. Вслед за ней загорелись и остальные — отсек утонул в жарком пламени. Он мгновенно сожрал кислород, выделил угарный газ… Медицинская экспертиза показала – у всех погибших в отсеке закопчены верхние дыхательные пути. Многие были уже одеты для выхода: маски висели на шее, дыхательные аппараты, но… два-три вздоха в дыму и пламени — и человек теряет сознание. И потом умирает, уже не приходя в себя. Не повезло ребятам.
Но дело не только в невезении. Я говорил с крупными конструкторами: в конструкции «Курска» были две существенные ошибки. Во-первых, центральный пост лодки находился во втором отсеке — на всех лодках он находится в третьем отсеке, подальше от торпедного боезапаса. И второе: на «Курске», суперсовременной лодке, был всего один аварийно-спасательный буй!.. Но с незапамятных времён на подлодках устанавливают два буя, чтобы сориентироваться, в каком направлении она лежит. Мало того: с момента постройки «Курска» буй был заблокирован! Перед каждым выходом в море командир боевой части связи должен его разблокировать. И масса людей должна была это проверить, и каждый расписаться!.. Подписи есть, а разблокировки нет. Если всё сделано правильно, буй автоматически отстреливается! Здесь он не отстрелился. И теперь в материалах уголовного дела написано, что командир боевой части связи, ответственный за проверку буя, — виновен. И в скобках: «Вину искупил своей смертью».
Записал Алексей БАКУЛИН