Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Былинки Александра Ракова

ПАРАД ПОБЕДЫ

Конечно, я ждал, — ждал с тем давно утихшим ожиданием, как в детстве ждут не дождутся дня рождения. Тревожилось сердце: а как же без стариков ветеранов — поуходили все, а кто живой, еле с палочкой ползает…

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПАРАД
Последний ваш парад, фронтовики! Благословляет вас земля родная. Как мать — уже сама полуживая, а тащится, глядит из-под руки вослед… И крестит, крестит издали, как будто разрывая пуповину, — стога, ракитник и сыновью спину, а та в закатной зыбится пыли… Не плачьте, маршал!.. Золотой горнист, труби, как встарь, вздохни крутою грудью! Играй, гармошка, гулкому безлюдью, как он слетал с берёз, неслышный лист… Как он летел в победную весну, кружился в вальсе, пряный, горьковатый… Не плачьте, вы ни в чём не виноваты, прошедшие священную войну! Последний ваш парад… Такой закат, как будто бы не солнце — угль чадящий — садится в хмарь над Родиной скорбящей… Ей выел очи прах её солдат. Ей вынул душу окаянный враг. Так одурманил пышной беленою… Но он навек — под вашею пятою, поверженный, пылающий Рейхстаг! Последний ваш парад… И всех наверх велел свистать ваш легендарный кормчий. И ты встаёшь, войны чернорабочий, коль он в строю, суровый Главковерх… Святой Георгий за его плечом. И конский круп белеет оснежённо. И ниспадают алые знамёна Архангела лоснящимся плащом…
Татьяна Глушкова
Но такая вокруг шумиха, всех глав государств пригласили, а которые отказывались, не стеснялись уговаривать: случай-то редкий — 60-летие со дня нашей Победы над фашизмом! Я так переживал за стариков, что не смогут, не найдут силёнок покрасоваться наградами, гвоздички к груди прижать и всплакнуть под «наркомовские» сто граммов. Кто мог — дополз…
Прошло-прошелестело-отхлестало уличными перетяжками-полотнищами «С 60-летием со Дня Победы 9 мая!» Я шёл со сжавшимся сердцем, но ждал: ну вот, ещё шаг, ещё другой — и настигнет меня волна всенародного праздника, зазвенят аккордеоны, песни будут военные про платочек синий, или жди меня, или бери шинель — пошли домой… Но тихо на моей улице, нет на ней праздника, не попадаются навстречу старики с орденами да медалями, пусть чуть навеселе от ста «наркомовских», с гвоздичкой у впалой груди и, главное, с лицами! — я застал эти лица — с лицами победителей Европы. И мы отдавали им честь, а они, хоть и не по уставу, чётко прикладывали ладонь к правому виску. А радость опускалась на всех такая ангельская, что казалось, мы не великую Победу празднуем, а самую что ни на есть Пасху.
К слову, к годовщине парада 41-го тоже захотело начальство, чтобы прошли участники строем 7 ноября 2005 года, набралось их 50 человек, но силы были не те и ветераны с трудом преодолели долгие метры Красной площади; тогда находчиво назвали это не парадом, а шествием…

ВЫПИЛИ И ВСПОМНИЛИ
Стол накрыли в тесной комнате.
Май пришел — святые дни.
Люди выпили и вспомнили
то, что русские они.
По столу стаканы стукали,
словно пули по броне.
Говорили деды с внуками
о судьбе и о стране.
Было к правящим презрение,
боль за правду велика,
озаряло всех прозрение,
пробирала всех тоска…
Захмелев от спирта чистого,
славя давнюю весну,
хор нестройный грянул истово
про священную войну.
И сквозь речи нетрезвелые,
сквозь забывшееся зло
что-то верное и грозное
просияло и ушло.
Марина Струкова
Тогда я сам пошёл к вам на Серафимовское. Я взял мамину белую плексигласовую коробочку, лампадки и поклонился могилкам: героине войны Вере Георгиевне Сироткиной, герою войны Григорию Ивановичу Ракову, герою войны Евгению Ивановичу Ракову и родителям их — героям войны Ивану Ивановичу Ракову и Анне Федосеевне Раковой. Затеплил лампадки, развернул мамины медали и тихо сказал: «Мама, вот твоя медаль «За оборону Ленинграда», а вот — с профилем Сталина — «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»… И все вы, лежащие вокруг под крестами и без, вы все герои великой войны, вы сделали посильное и непосильное, чтобы враг не одолел Ленинград, Русь, Россию нашу. Мы, ваши дети и внуки, пока сами живы, помним и чтим. Уйдём мы, придут другие дети с другими заботами — на то она и жизнь. Покойтесь с миром! Сегодня ваш праздник…»
А когда уже выходил из кладбищенских ворот, подошёл рыжеволосый подросток и не таясь, но как-то боком ко мне, предложил купить за полтинник медаль «За отвагу». Но мне ни к чему чужая доблесть…

ПРОЗАИЧЕСКАЯ БАЛЛАДА
Можно было б рассказать всё это прозой. Может быть, но мне стихами как-то ближе. Просто жили муж с женою — скромно-просто; и наследник рос у них — сынишка рыжий. Не как солнышко он был, а просто рыжий, и любил он голубей гонять над крышей. «Тяга к небу?!» — кто-то скажет. Нет, едва ли, впрочем, может быть, — он жил в полуподвале. Люди дружные, и ссоры были редко. Жили в комнате (подзор, накидки, шторы). Их сынишка бегал в школу-семилетку, были «уды», но случались и «оч. хор’ы», рисовал, решал задачки, ставил кляксы, у окружностей высчитывая длины… Но семье не по карману десять классов, — семь окончил и в ремесленное двинул. А потом пришла и первая получка, и покупка: бате шапка с длинным ворсом, сам, конечно, одеваться стал получше, и причёска — полубокс и чуб для форса. Может статься, здесь подробностям не место, только время шло — неделя за неделей, стали парня подзадоривать невестой, и девчонка-то была и в самом деле. Но семья так и не встретила невесту. Распростился с полубоксом парень рыжий. Сорок первый наступил, пришла повестка, и не стало стай, курлычущих над крышей. Во дворе дрались ребячьи батальоны — бой гремел почти совсем как настоящий. Иногда в полуподвале почтальоны клали письма от солдата в синий ящик. А весной, когда капель запела звонко, опустилась в синий ящик похоронка. Как вместилось столько горя в комнатёнке! И осталась неувиденной невеста… Всё звучал в ушах ребячий голос тонкий! Но сейчас как раз подробностям не место. Годы шли, а время — самый лучший лекарь. Шли с войны солдаты в ранах и медалях. Много раз весна ломала лёд на реках. В новом доме старикам квартиру дали, дали пенсии — во всём покой, достаток, есть в чём выйти, показаться при народе. Старику уже пошел седьмой десяток, и старухе тоже что-то в этом роде. Но однажды, как давным-давно когда-то, в дом пришла повестка из военкомата. А потом старик, кого бы где ни встретил, всем показывал заветную бумагу: награждён их сын, погибший в сорок третьем, нет, не орденом — медалью «За отвагу». Снова слёзы, то ли счастья, то ль печали, может, в жизни им последняя отрада? Кто был рад за стариков, а кто плечами пожимал: медаль, подумаешь, награда. А за окнами в игре смеялись дети, а старик в который раз читал бумагу: награждён Ваш сын, погибший в сорок третьем! Награждён Ваш сын медалью «За отвагу»! А весна в окно швыряла влажный ветер, грохотала талым снегом по оврагу. Вот за эту жизнь в далёком сорок третьем награждён солдат медалью «За отвагу»! А над парнем песни кос плывут в июле, и заря над ним трепещет алым флагом, и леса над ним в почётном карауле, и луна над ним — медалью «За отвагу», и салютом полыхают в небе грозы! Не как солнышко он был, а просто рыжий… Может, лучше рассказать всё это прозой, может быть, но мне стихами как-то ближе.
Михаил Молчанов