![]() |
Газета основана в апреле |
|||
НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
![]() ![]() ![]() ![]() |
(отрывок)
Дело
власти есть дело непрерывного служения, а потому, в сущности, — дело
самопожертвования. Как странно звучит, однако, это слово в ходячих понятиях о
власти. Казалось бы, естественно людям бежать и уклоняться от жертв. Напротив
того, все ищут власти, все стремятся к ней, из-за власти борются, злодействуют,
уничтожают друг друга, а достигнув власти, радуются и торжествуют. Власть
стремится величаться и, величаясь, впадает в странное мечтательное состояние —
как будто она сама для себя существует, а не для служения. А между тем
непререкаемый, единый истинный идеал власти — в слове Христа Спасителя: «Кто
хочет быть между вами первым, да будет всем слуга». Слово это мимо ушей у нас
проходит, как нечто не до нас относящееся, а до какого-то иного, особого, в
Палестине бывшего сообщества; но поистине какая власть, как бы ни была высока,
какая в глубине своей совести не сознается, что чем выше её величие, тем больший
объемлет круг деятельности, тем тягостнее становятся её узы, тем глубже
раскрывается перед нею свиток язв общественных, в коих написано столько
«рыдания, и жалости, и горя», тем громче раздаются крики и вопли о неправде,
проникающие душу и её обязывающие. Первое условие власти есть вера в себя, т.е.
в свое призвание: благо власти, когда эта вера сливается с сознанием долга и
нравственной ответственности. Беда для власти, когда она отделяется от этого
сознания и без него себя ощущает и в себя верит. Тогда начинается падение
власти, доходящее до утраты этой веры в себя, то есть до унижения и разложения.
Власть как носительница правды нуждается более всего в людях правды, в людях твёрдой мысли, крепкого разумения и правого слова, у коих «да» и «нет» не соприкасаются и не сливаются, но самостоятельно и раздельно возникают в духе и в слове выражаются. Только такие люди могут быть твёрдою опорою власти и верными её руководителями. Счастлива власть, умеющая различать таких людей, и ценить их по достоинству, и неуклонно держаться их. Горе той власти, которая такими людьми тяготится и предпочитает людей склонного нрава, уклончивого мнения и языка льстивого.
Правый человек есть человек цельный — не терпящий раздвоения. Он смотрит прямо очами в очи, и в очах его видится один образ, одна мысль и чувство единое. Вид его спокоен и безстрашен, и язык его не колеблется направо и налево. Мысль его сама с собою согласна и высказывается, не допытываясь, с чьим мнением согласна она, кому приятна, чьему желанию или чьей похоти соответствует.
Слово его просто и не ищет кривых путей и лукавых способов убедить в том, в чём мысль, порождающая слово, утвердилась в правду.
Не таков человек, не утверждённый в мысли, двоедушный, льстивый. Он глядит вам в очи, но в его очах вы не его одного видите, — но кто-то другой ещё стоит сзади и выглядывает на вас — и не знаешь, кому верить — этому или тому, другому? Говорит, и хотя бы красна и горяча была речь его, на уме у него — какое она произвела на вас впечатление, согласна ли она с вашим желанием или прихотью, и если вы на неё отзоветёсь, он обернёт её к вам и скажет, что вы её создатель, что он от вас её заимствовал. Мимолётное слово ваше он схватит на лету, облечет в форму и понесёт в виде твёрдой мысли, в виде решительного мнения. Чем способнее такой человек, тем искуснее успеет пользоваться вами и направлять вас. Вы затрудняетесь или сомневаетесь — у него готово решение, которое выведет вас из затруднения, из безпокойства в покой самодовольствия. Вы колеблетесь распознать, на которой стороне правда, — у него готовы аргументы и формулы, способные убедить вас в том, что казавшееся вам сомнительным есть сущая правда.
Константин ПОБЕДОНОСЦЕВ († 1907 г.)